Два мира. Том 2
Шрифт:
Этот вызов был неожидан, однако Неджи не показал удивления; он поднялся и подошёл к сестре, хотел было опуститься на одно колено, как положено, однако Ханаби ему не позволила, удержала за плечи. Несколько долгих мгновений она вглядывалась в его глаза своими, слишком взрослыми, слишком проницательными для двенадцатилетнего ребёнка, а затем протянула руку и сняла с его лба протектор селения, открывая Печать.
Хьюги вокруг молчали, даже не шевелились. Не смел двинуться и Неджи, не понимая, что происходит, опасаясь предположить…
Ханаби сложила печати и прикоснулась к
Неджи потянулся, дотронулся до лба, не веря, не понимая, как — как?! — она сняла Печать. Это ведь бремя побочной ветви, это на всю жизнь!..
Ханаби улыбнулась его замешательству ярко и светло.
— Я не собираюсь поддерживать традиции, которые изжили себя, — объявила она. — Больше не будет деления клана на главную ветвь и побочную, не будет угнетения родных родными. Клан Хьюга станет единой силой — это наш новый путь к ещё большему возвышению.
В квартире, которую снимала команда разведчиков ближе к окраинам Лондона, было непривычно для вечера тихо. Обычно в это время все четверо собирались на утлой кухоньке, обсуждая дневные наработки и план, как подобраться к Кабуто для удара, а порой — содержание какой-нибудь книги, магловские и волшебные новости, то, что творилось на родине. Анко вдобавок часто развлекала всех тем, что форменно ругалась с телевизором, стоявшим на кухне, комментировала каждое слово дикторов и ведущих шоу.
Но в этот вечер квартира была погружена в тишину — после новостей, пришедших днём, было не до развлечений.
— Как она там? — тихонько спросила Анко; на её лице искреннее беспокойство выглядело неуместной маской — так несвойственна была ей эта эмоция.
— Не знаю, — честно признался Дейдара со вздохом. — Я к ней ещё не заходил.
Анко переступила с ноги на ногу, запустила руку в распущенные волосы.
— Ну, кхм… я бы могла попробовать вытащить её из депрессии. Правда, для этого мне понадобится сгонять для начала в ближайший магазин…
— Не берись за то, что не умеешь, — произнёс Сасори; он устроился в кресле, полностью поглощённый содержимым фолиантика под названием «Игра престолов», и не слишком активно принимал участие в разговоре. — А утешать людей ты не умеешь точно.
— Иди к чёрту, — дружелюбно посоветовала Анко и вновь повернулась к Дейдаре: — Но ты ведь понимаешь, что с Хинатой поговорить надо, да? Всё-таки её отец погиб.
Дейдара кивнул, но без особой уверенности. Как и в случае Анко, утешение людей не было его коньком, а здесь ещё накладывался страх сделать что-то неправильно, оттолкнуть Хинату от себя не теми словами.
Впервые за вечер подняв взгляд от страниц, Сасори посмотрел на него.
— Анко, собирайся, — произнёс напарник, заложив книгу и поднявшись. — Приглашаю тебя в бар.
— Так я готова! — нарочито бодро отреагировала Анко, раскинув в стороны руки, словно демонстрировала свой наряд: майку с мультяшным зверьком по имени Пикачу и короткие шорты.
Вид у Сасори был позабавленный.
— С учётом того, что сейчас январь, я бы хотел видеть на тебе больше одежды, — на грани
шутки и серьёзности сказал он.Дождавшись, когда капитан команды с наигранным ворчанием уйдёт переодеваться, Сасори негромко посоветовал Дейдаре:
— Просто побудь рядом с ней. Зачастую этого вполне достаточно.
— Эм… спасибо, Сасори-но-Данна, — проговорил Дейдара, опешив от неожиданного участия напарника.
Вскоре Сасори и Анко ушли, и квартира погрузилась в ещё большую тишину. Пройдя по комнатам и выключив везде свет — Анко имела привычку дома забывать щёлкнуть на выключатель, — остановился у двери их с Хинатой спальни, замялся на миг, постучал. Дождавшись разрешения, вошёл.
Хината лежала в темноте, не считая того света, что давали фонари на улице; можно было различить лишь её очертания, но, кажется, девушка не плакала.
Подойдя ближе к кровати, Дейдара вновь остановился, пытаясь придумать, что предпринять. К счастью, Хината попросила сама:
— Обними меня, — и он с облегчённым вздохом (надеясь, что тот не вышел слишком громким) подчинился, лёг рядом и прижал Хинату к себе. Она и правда не плакала — тело не дрожало, а на щеке, когда Дейдара коснулся её губами, не было привкуса слёз.
Лежать в тишине было хорошо, но Дейдару почему-то не оставляло чувство, что надо что-то сказать. Наконец, после нескольких минут, он неловко выдавил:
— Жаль, что так вышло с твоим отцом, мм.
— Нет, не жаль, — ответила Хината негромко, так отстранённо, словно речь шла не о её родителе, а о ком-то постороннем, чужом. — Хотя многие и говорят, что при нём клан пришёл к процветанию, я знаю, что это не так. Он не использовал весь потенциал, довольствуясь жалкой тенью величия, которого достоин клан Хьюга.
Второй раз за вечер Дейдара опешил, на сей раз — от речей своей доброй, мягкой и сострадающей девушки.
— Теперь я вижу, — прошептала она. — Все слова оказались правдой. Я не пригодна для этой роли, но сестра добьётся успеха, если перестанет упрямиться и примет помощь.
Дейдара нахмурился — происходящее начинало ему всерьёз не нравиться.
— Хината, что ты?..
Но она перебила его:
— Знаешь, Дейдара, я видела удивительные вещи. Я видела армию солдат без лиц и личностей, видела город марионеток, видела попытки донести до людей одну главную мысль… — её голос, такой возвышенный, упал, сделался сокрушённым. — Но люди почему-то сопротивляются; они предпочитают сойти с ума, не пуская её — глупые, какие глупые…
Последний отзвук слов замер, прошибая Дейдару холодным потом. Хината вдруг засмеялась — устало, иронично.
— Быть может, и меня нужно закрыть в психлечебнице? — поинтересовалась она, обращаясь непонятно к кому, но тут же добавила с ожесточением: — Хотя, не могу представить, чтобы кто-нибудь запер меня.
— Я такого не допущу, — поклялся Дейдара порывисто. — Ни за что и никогда не позволю кому-то закрыть тебя в психушке.
Хината приподнялась на локте, повернулась к нему. Её светлые глаза блестели, как расплавленное серебро.
— Конечно, любовь моя, — с мягкой улыбкой произнесла Хината, коснувшись пальцами его щеки.