Два мира. Том 2

Найдя кукольника в библиотеке и убедившись, что он один, Анко грозно надвинулась на него.

— Сасори, надо поговорить!

Когда он поднял взгляд от книги, Митараши на миг усомнилась даже, что разговор будет вести она. Эта мысль мгновенно вызвала прилив раздражения, ухватившись за который Анко перешла в атаку прежде, чем у Сасори хотя бы появился такой шанс:

— Что это за хрень была на задании?! Какого бидзю драного ты мне сражаться не давал?! Я что, по-твоему, с Беллой не справилась бы? К твоему сведению, я не генин сопливый, а специальный джонин с большим опытом полевой работы!

— Закончила? — уточнил Сасори, когда она сделала перерыв на то, чтобы глотнуть воздуха; говорил он как-то напряжённо, почти зло. — Теперь мой черёд. Почему ты мне не сказала?

— Что не сказала? — не поняла Анко.

Сасори прищурился, несколько мгновений молча смотрел на неё. Затем вдруг поднялся из кресла.

— Пошли ко Второму.

— Зачем? — его действия привели Митараши в окончательный ступор. — Сасори, что?..

Но он без единого слова крепко сжал её запястье и потянул куноичи к выходу из библиотеки, а после — по лестнице вверх, на чердак, где шиноби оборудовали свою лабораторию. Уже у самой двери Анко опомнилась и попыталась вырваться.

— Сасори, ну блин, какого чёрта? Зачем нам ко Второму?..

— Потому что, с учётом состояния Хинаты, он — единственный доступный сейчас ирьёнин в нашей команде, — отчеканил кукловод и открыл дверь. — Тобирама-сан, вы не заняты?

— Не слишком, — Второй посмотрел на них через пелену дум. Анко прям видела, как картинки мыслей (или воспоминаний?) сменяют друг друга в его красных глазах. Четвёртый, мимолётно взглянув на пришедших, вновь перенёсся с помощью своей техники — удивительно тактичный шиноби. — В чём дело?

— Я хочу обратиться к вам как к ирьёнину. Есть основания подозревать, что Анко беременна.

Очнувшись от отрешённых попыток понять, о чём размышляет Второй и что именно они с Четвёртым могли обсуждать, Анко отшатнулась от Сасори, сделав страшные глаза.

— Ты ударился? — проговорила она, в неверии пялясь на кукольника. — С чего ты вообще?..

— Периодические приступы рвоты — это не от стряпни моего напарника, от неё не может рвать, — повышенная чувствительность, раздражительность, перепады настроения, слабость в мышцах…

— С моим многострадальным организмом чего только в жизни не было, так что да, он порой неадекватит!..

Сасори решил больше не тратить время на полемику.

— Просто замолчи и ляг, — искренне и угрожающе посоветовал он, кивнув на невысокую лежанку возле окна. — Проверка выяснит, кто из нас прав.

Побуравив его рассерженным взглядом, Анко фыркнула и легла. «Бред какой-то! — возмущалась она, но мысленно: сейчас Сасори явно был не в настроении выслушивать недовольство в свой адрес. — Ещё бы что похлеще придумал!..»

Тем временем к ней пошел Второй. Не тратя время и ничего не говоря, он присел рядом с Анко и, опустив руку ей на живот, активировал какое-то ирьёниндзюцу — сканирующее, наверное, куноичи никогда не была в них сильна. «Вот чем можно поинтересоваться, когда вернусь, — думала она, лёжа без движения. — Всё равно ведь собиралась с сенсеем повидаться, заодно попрошу о кратком курсе «Как починить себя за пять минут»…»

Свечение вокруг рук Второго погасло, он поднялся.

— Сасори прав, — сказал Тобирама совершенно ровно. — Анко, у тебя двойня, срок не больше четырёх недель.

«Чё-ёрт, сейчас начнёт нудить что-нибудь с подтекстом «А я прав, смотрите, какой я умный!»…» А затем до неё полностью дошёл смысл сказанного.

— Что?!

— Двойня, Анко, — терпеливо повторил Второй. — Хотя, возможно, и истинные близнецы — я не могу диагностировать это точно.

— Нет, блять, что?!

— Не выражайся, — одёрнул её Сасори, но явно на автомате. Он как-то мгновенно растерял всю раздражённость; с лица исчезли любые оттенки эмоций. — В связи с ситуацией, не могу не спросить: дети от меня?

— Да, — не менее автоматически ответила Анко, прикинув сроки.

Повисла мимолётная пауза.

— Мне надо подумать, — заявил Сасори и вышел из комнаты.

— А ну стоять! — крикнула ему вслед куноичи и погналась бы, но Тобирама поймал её за руку.

— Успокойся. В твоём состоянии так волноваться — вредно.

О да, не было лучше способа успокоить Митараши Анко, чем сказать ей не волноваться!

— Не волноваться?! Ах, не волноваться?! Да я при практически нулевом шансе умудрилась залететь от этого!.. этого… Сасори, чтоб его бидзю имели! А вокруг война… две войны, по одной на мир! Если сейчас не волноваться, то я, блять, не знаю, когда вообще можно!

Тобирама наблюдал за её почти-истерикой с потрясающим равнодушием.

— Как уже говорил, мои знания в данной области не слишком обширны. При следующей связи с Сакурой спроси её рекомендации по поводу сохранения беременности, если вы с Сасори, конечно, решите её сохранить.

Вот теперь был самый момент падать в обморок или же начинать крушить всё вокруг. Анко бы выбрала, конечно, второе, но буйствовать перед бывшим Хокаге, вообще, по сути дела, никак не связанным с причинной её злости, — как-то стрёмно. Так что, опалив невозмутимого Сенджу яростным взглядом, Анко вылетела с чердака, намеренная как можно скорее найти Сасори и поговорить… покричать… растерзать нафиг!

— Эй, Анко, — окликнул её Наруто, шедший навстречу вместе с Гермионой. — Ты…

— Прочь с дороги! — рявкнула Анко и, плечом оттеснив Грейнджер (Узумаки успел сам свалить с пути), пронеслась было мимо, но пять ступенек спустя затормозила, развернулась, подскочила к парню. — Хотя нет, стоять. Найди мне Сасори — и сию же секунду, иначе плохое настроение я буду вымещать на тебе и твоей подружке. А оно у меня охрененно плохое.

— Ну, э-э… Сасори вроде как на улицу вышел, даттебаё, — проговорил Наруто; на его лице было написано беспокойство. — Эй, с тобой всё в порядке?

— После жестокого убийства мне полегчает, — заверила Анко и стала быстро спускаться в прихожую.

Уйти далеко Сасори то ли не успел, то ли не стал — Митараши нашла его в скверике, разбитом на площади Гриммо. Застыв у скамейки, сунув руки в карманы пальто, он глядел в никуда с совершенно отрешённым видом.

— Знаешь, так вот сбегать — поступок труса, — заявила Анко, подойдя к нему и уперев руки в бока.

— Быть такой «внимательной» к собственному организму — поступок дуры, — процедил в ответ Сасори. — Я порой диву даюсь, как Коноха ещё держится в пятёрке сильнейших деревень при таких-то шиноби.