Два мира. Том 2
Шрифт:
— Назад, — приказал Итачи, обращаясь ко всем. — Это мой бой.
— Ну уж нет! — рявкнул парень-Инузука, и его пёс согласно гавкнул. — Этот ублюдок — враг всего Альянса, и мы все вместе!..
— Киба, назад! — крикнула из-за плеча Итачи ирьёнин с алыми татуировками на щеках, тоже Инузука. В голосе девчонки был страх.
Криво усмехнувшись, Обито перевёл взгляд с мальчишки на прочих шиноби, после на Итачи.
— Ты ведь понимаешь, что они все умрут?
Итачи нахмурился.
— Я этого не допущу.
Не ответив, Обито атаковал мальчишку перед собой — тот только лишь приготовился дёрнуться,
Рядом вновь материализовался мелкий Инузука со своим белым псом, а вместе с ним ещё пара шиноби постарше с кунаями наперевес. На этих двоих Обито попросту выбросил из Камуи мёртвого товарища, убитого внутри того мира Аматерасу, задерживая, чтобы метнуться к мальчишке, доставая кунай…
Клинок столкнулся с катаной Итачи. Парня же за шкирняк оттащил чужой нинкен, серый — видимо, девчонки-ирьёнина. А вот и она — Обито заметил, нанося новые удары кунаем и гунбаем. Держится поблизости. Не лезет под руку в бой, который ей не по плечу, и вместе с тем явно ждёт момент, чтобы броситься Итачи на помощь, подлечить. Интересно.
Обманным манёвром заставив Итачи сделать несколько шагов назад, Обито ушёл в Камуи, но не атаковал, затаился. Заодно переводил дыхание — чакра улетала стремительно, всё же Итачи прекрасно умел изматывать противника энергетически и физически. Изанаги осталось действовать в лучшем случае четыре минуты, и тогда он лишится главного козыря. Использовать правый глаз для Изанаги он станет лишь в самом крайнем случае… Впрочем, может, стоит принести в жертву и второй глаз? Обито всё равно умрёт сегодня, а лишние десять минут неуязвимости помогут, вероятно, прихватить с собой противника.
Вот только выдержит ли он сам новые десять минут Изанаги? Каждое восстановление после смерти внутри дзюцу даёт огромное напряжение на глаз и пик расхода чакры. Во второй раз время действия техники наверняка сократится — если вовсе останется чакра на её активацию.
— Итачи?.. — осторожно окликнула ирьёнин; мелкое окошко в технике позволяло видеть и слышать.
Итачи не ответил сразу — ещё раз осмотрелся вокруг и только потом коротко кивнул. Подбежав к нему, девчонка занялась раной.
— Он отступил? — с надеждой спросил шиноби из Ото.
— Не думаю, — отозвался Итачи и, скорее всего, связался с напарником. Тот всё ещё сражался с Би — Обито чуял, но не мог сказать, кто одерживает верх.
Тем временем Инузука остановила кровь и стала затягивать рану Итачи. Наблюдая, Обито прищурился. Она назвала Итачи по имени, притом без добавления суффиксов — неужто они знакомы? Такое вполне возможно, выглядят ровесниками. Любопытно…
От Изанаги осталось меньше трёх минут. Пора действовать.
Открыв портал, Обито возник за спиной девчонки. Опасно сверкнул кунай, метя ей аккурат между
лопаток. Девчонка учуяла и дёрнулась в сторону, но Итачи среагировал ещё раньше — отбросил её в развороте. Даже не поморщился, когда клинок вошёл ему в плечо.Обито успел заметить движение левой руки Итачи. Зелёная вспышка поглотила мир.
Изанаги поглотила эффект. Мёртвое тело Обито исчезло, и он вновь воссоздал себя прямо позади Итачи. Всадил кунай с правой стороны под рёбра.
Итачи судорожно вздохнул и махнул катаной назад. Обито просто скользнул в сторону, оставив свой кунай в плоти противника. Из мира Камуи извлёк гунбай.
— Вот и всё, Итачи.
Он повернул голову, из-под ресниц блестя Шаринганом — уже обычным, не Мангекью. Сколько же сил отнимает Аматерасу в таких масштабах, какие рискнул использовать Итачи?..
Обито читал его взгляд — и вдруг осознал, что видел такой у сенсея во времена коротких передышек между сражениями во время Третьей мировой. «Как сильно на самом деле его измотала эта война?» — гадал тогда Обито, украдкой наблюдая за Жёлтой Молнией, легендой их времени. А сейчас он смотрел на соклановца, младше его на десять лет, вместе с которым той давней ночью марал руки кровью родичей — и опять почему-то задавался вопросом, чего стоит признанному гению воевать вместе со всеми. Так странно и неуместно. С чего бы вообще?..
— Не всё, — тихо произнёс Итачи. — Остановить тебя — мой долг.
— Долг? — Обито вскинул брови.
— Как члена клана Учиха и Акацуки, шиноби Альянса, — проговорил он, как мантру.
И этот чёртов взгляд. В детстве, глядя на сенсея, который не всегда мог скрыть от команды за уверенностью свои истинные чувства, Обито не разобрался в этом пугающем сплаве. Теперь благодаря Итачи видел его суть.
Страх за всех вокруг, боязнь подвести и не успеть, и каждая смерть — собственная вина, которая копится и погребает под собой…
«Так и я чувствовал себя когда-то, — отстранённо заметил Обито. — Когда на фронте гибли друзья. Когда умирала Рин».
Но что это значит для него сейчас? Почему оно что-то значит после всех этих лет?..
«Наверное, я всё-таки остался слишком Учихой Обито», — подумал он и перешёл в атаку.
Просто и бесхитростно, без техник — это соревнование силы и ловкости, умения просчитывать ходы противника. Почти что партия в шоги, только фигуры лишь две, а удары реальные. Итачи стал уставать, это чувствовалось, но выдыхался и Обито. «На сколько ещё нас хватит?» — подумал он. Обито мог бы использовать Катон или даже Мокутон для неожиданного удара — но не хотел. Итачи мог бы удивить огненными техниками или магией — не хотел или уже не мог, Обито не знал.
Удар, блок, ложный замах и резкий поворот, удар, скрежет стали и запах крови. В этом есть что-то символическое: как и той ночью, что связала их судьбы, они обходились без техник — только Шаринган горел, направляя.
Шиноби Альянса больше не пытались влезть — до них дошло, похоже, что между схлестнувшимися Учихами не стоит вставать. И всё же Итачи намеренно теснил Обито подальше от них, закрывая союзников. Отчасти смешно и в то же время удивительно до зависти — долгие годы бытия нукенином не смогли убить в нём тяги помогать другим, защищать их, не жалея себя. Плевав на все поводы разочароваться в людях.