Два одиночества

Но я по себе знала, что когда он так со мной говорил, то в таком состоянии я бы могла лишь соглашаться с ним. Шия Делор не была исключением и кивнула в ответ, жадно облизав губы. Я не выдержала!

— Мне кажется, уже достаточно, чтобы понять, насколько сильно её возбуждает предстоящая порка! — сорвалась я, указав на бесстыдницу.

Шиямата задумчиво молчала. Она медленно приблизилась к своему столу, а шия Делор испуганно выпрямилась, воззрившись на неё.

— Думаю да. Я увидела достаточно. Выводы напрашиваются сами собой. Шия Эйлонская, приношу вам свои извинения, но вы понимаете, что дело требовало разбирательства. А с вами, шия Делор, у нас состоится долгий и обстоятельный разговор. Ши Эйлонский, вы вновь меня удивили. Не подскажете, кто вас этому научил?

Феликс промолчал, и я видела, что он никому не откроет эту тайну. Ведь ши Тамино сказал, что их общая наставница не стремилась афишировать свои наклонности.

— Так и знала, что опять будете упрямиться. Но ничего. Не так и много у вас было покровительниц, чтобы самой не вычислить. Не смею вас задерживать, ши Эйлонский. И желаю вам удачи.

Я не верила своему счастью. Всё закончилось? Обернувшись к ши Тамино, тихо у него спросила, он кивнул, и я крепко порывисто обняла его за талию, затем обернулась к экрану, но наместник прощался с матерью, и Феликса не было видно, зато ожил мой коммуникатор. Любимый звонил мне, и первое, что он сказал:

— Ши Тамино, отпустите мою покровительницу. Как бы я вас ни уважал, но она моя!

Ревнивый голос прорезал динамики моего коммуникатора. А я, всхлипнув, радостно прижалась губами к экрану, целясь прямо в губы моего Ангела.

— Виола, милая моя, я скоро буду. И поблагодари от моего имени всех, кто тебе помог. Это неожиданно приятно. Я скоро буду, любимая.

— Я люблю тебя, Феликс.

— Я знаю, любимая писака. Знаю. Очень соскучился по тебе. Так сильно, что готов угнать скайт, если сейчас же мне его не подадут! — Последнее явно было адресовано кому-то рядом с любимым.

Я улыбалась, со слезами на глазах благодарила Линду, забыв свою ревность и то, какими алчными глазами эта неистовая дама смотрела на МОЕГО любимого.

— Раз всё так удачно разрешилось, надо это отпраздновать, — бодро предложила шия Махтан, весело мне подмигнув.

— Я пас, — отозвался ши Тамино. — Меня семья ждёт.

Я вновь обняла его на прощание, несколько неловко вспомнив его странные поглаживания и слишком откровенные взгляды. После ухода друга Феликса янарат позвал всех в столовую, где нас поджидала Тамара, которая нервно расхаживала вдоль стола, поправляла то салфетки, то приборы.

— Ну наконец-то! — взмахнула она руками, когда увидела нас и бросила к мужу. — Как прошло? Получилось?

— О да. Шиямата просто жуткая дамочка. Мне надо выпить и домой. Если бы ты, Тома, видела, что она заставила сделать Феликса у нас на глазах! Я думала, он её трах-м-м-м… Да что я такого сказала?! — возмутилась шия Махтан, когда ей удалось оторвать руку мужа от своего рта.

А я ловила на себе жалостливые взгляды женщин и улыбалась.

— Он бы не дошёл до этого. Феликс умеет заводить с пол-оборота любую женщину и заставить согласиться с ним на что угодно, даже на то, чтобы признаться во всех смертных грехах.

— Я бы на твоём месте ревновала его.

Линда явно не понимала меня. Хотя я и сама себя не узнала. Во мне царила эйфория от того, что скоро я увижу любимого, и странное опустошение, что всё наконец закончилось. Поэтому и реагировала заторможенно.

— Я и ревную, — не стала лукавить. — Как не ревновать, если он на всех так действует, даже на вас. Просто понимаю, что это нужно было для дела. Хотя очень хочется выпить, — со вздохом закончила, ощутив неприятный осадок. Вроде и победили, а в душе пепелище. И поможет только Феликс. Поскорее бы он прилетел.

— А долго до Шиянара? — спросила у наместника, тот пожал плечами.

— Часа два-три, смотря на чём лететь.

Я застонала в голос. Ещё три часа. Я же не выдержу! Сколько можно ждать!

Феликс

Никогда прежде у Феликса не было собственной женщины, той, которую он бы смело назвал своей. Та самая, которая всё понимала и прощала, та, которая любила и ждала, та, которая ради него способна вершить подвиги.

В его жизни женщин было много, даже слишком много. А затем появилась она — Виола. Та, которая открылась ему, словно врата рая. Виола, его маленькая покровительница, она сумела растопить его сердце, всколыхнуть его, пробудить от тяжёлого сна, вдохнуть жизнь. Она подарила его душе спокойствие, одновременно держала в напряжении, ведь в любой момент могла исчезнуть, как свет далёких звёзд.

Писака любовных романов, невинная пошлячка, для которой он стал проводником, ведущим её по тропе в сумрачный дремучий лес порока.

Он мысленно подгонял скайт, чтобы поскорее сомкнуть свои объятия вокруг неё. Ревность клокотала в душе альбиноса, стоило ему лишь вспомнить, как трогательно Виола смотрелась на фоне ши Тамино, и как тот ухмылялся, прижав её к себе. Ревность — колючее, горькое чувство. Оно било прямым ударом под дых, и перед глазами всё плыло в алом мареве. Виола, невинная и неискушённая, она даже не представляла, какой опытный искуситель, любитель жёсткого секса стоял за её спиной. И страшно становилось Феликсу от мысли, что она могла привлечь внимание такого извращённого манаукца, как Алиас Тамино.

И тем полнее стало его счастье, когда он вошёл в особняк янарата и наконец прижал к себе любимую, бегло оглядев присутствующих, отметив отсутствие ши Тамино. Кивнув янарату и его жене, Феликс крепко прижал Виолу к себе, прикрыл на миг глаза, слушал нежный голос, чувствовал её тепло, её всю, словно их сердца соприкоснулись, а страхи и волнения утонули в безграничном счастье. Любимая плакала, крепко обнимала за шею, уткнувшись ему в плечо, шептала слова любви. Казалось, само время остановилось, дав возможность им обоим побыть вместе, потеряться в своих чувствах.

Лишь намного позже, за праздничным ужином, после знакомства с четой Махтан, Феликс ответил на вопрос янарата по поводу свадьбы.

— Нам не нужно пышное торжество. Можно хоть завтра расписаться, да, Виола?

— Конечно, — кивнула та, а сама подкладывала кусочки птицы пожирнее ему в тарелку. Она решила окружить его заботой и нежностью, как в самый надёжный кокон, не отпускать, держась за руки, переплетая их пальцы.

— Тогда после обеда. Нам еще платье надо купить невесте, — предложила Линда, которая с любопытством разглядывала на Феликса вживую.

— Да, еще меню составить, — подхватила Тамара, переглянувшись с шией Махтан.

И лишь Виоле, казалось, было безразлично, в чём она собралась под венец, чем будет кормить гостей.

— У нас есть ещё свободные казённые дома, рады будем вашему переезду, ши Энтос.

— Ши Эйлонский, — поправил янарата Феликс, ласково улыбнувшись замершей от удивления Виоле.

— Уверены? — недовольно нахмурился Кошир. — Вы теперь не под юрисдикцией Шиянара и вправе оставить свою фамилию.

— Я хочу принадлежать Виоле всецело. Поэтому я возьму её фамилию.