Два полюса
Шрифт:
Спать захотелось сразу, стоило голове коснуться подушки. То ли организм начинал подстраиваться под временной режим планеты, то ли …
Разбудил меня настойчивый и переливчатый звук, словно кто-то мне звонил. С трудом разлепила глаза, приподнялась на локте, осматривая темную комнату. Звук шел от стены напротив кровати, где мигал зеленый индикатор.
– Принять вызов, - произнесла на лацертском языке.
Я не особо надеялась на удачу, что компьютер среагирует на мой голос, и очень приятно удивилась что получилось. Монитор засветился, и на экране я увидела лицо дяди Майкла.
– Привет, детка, спишь? – довольно бодро поприветствовал
– Привет, нет, не сплю, - улыбнулась в ответ, отмечая, что не солгала. Сон как ветром сдуло, стоило увидеть дядю.
– Отлично, сейчас поднимайся ко мне.
– Что-то случилось? – забеспокоилась я, вылезая из-под одеяла.
– Разговор есть, серьезный. Давай быстрее, пока твой занят. А то не успеем. Выходи в общий коридор, я встречу.
Экран погас, и спальня погрузилась во тьму. Дядя явно нервничал и выглядел взволнованно. Я включила свет и надела туфли. Дверь передо мной раскрылась автоматически. Задумываясь о странном поведении родственника, я приходила к мысли, что он хочет поговорить о моих отношениях с Шейхом. Я очень удивилась, что дядя не осуждал не понятную никому привязанность к лацерту. Просто не было времени добиться объяснений, и вот время для разговора настало. Я очень хотела услышать мнение единственного родственника.
Дверь в общий коридор без проблем раскрылась, и я просто столкнулась нос к носу с Юшани. Лацертка бросила взгляд за спину и, удостоверившись, что я одна, прошипела:
– Я не отдам его тебе. Он мой. И любит меня, а ты вс-с-сего лишь вынужденная временная замена.
– Ты замужем, - надменно напомнила я ей.
Лецертка улыбнулась, чувствуя победу. Я недоуменно нахмурилась, не понимая, что упустила из вида. Я не претендовала на Шейха, но отчего-то больно осознавать, что он был влюблен в такую стерву. Он достоин лучшей женщины во вселенной. Той, которая ради него готова будет пойти на все. К сожалению, я не способна на такие подвиги, и Юшани тоже. Поэтому и было больно и обидно за него.
– Но он меня любит, - агрессивно бросала мне слова лацертка, пытаясь унизить, втоптать в грязь.
– Чтобы не с-с-страдать от душевной боли, он перес-с-строилс-с-ся на тебя. Он это может, он с-с-сильный. И купает он тебя в чувствах, которые рождены мной. Нас-с-слаждайс-с-ся, пока можешь.
Шейх просил не злиться на его соплеменников, а я не могла. Именно в этот конкретный момент я поняла, что не могу простить ей ту боль, которую она причинила Шейху.
Рука взметнулась сама собой, и пальцы сжались в кулак. Удар был глухим и болезненно отозвался в костяшках пальцев. Голова Юшани дернулась в бок, окропив каменные плиты пола кровью. Девушка прижала руку к лицу, с ненавистью глядя на меня. Я усмехнулась, потирая ушибленную руку.
– Умри, - тихо произнесла лацертка, и мою голову пронзила боль, адская, нестерпимая. Словно раскалённое железо выжигало мозг.
– Остановитесь, охрана! – голос дяди резал слух, как и чей-то душераздирающий крик.
Глава 12. Озарение.
Я умирала, медленно сгорая в огне, боль переполняла каждую клеточку тела. Я молилась, чтобы поскорее все закончилось. Подгоняла смерть, не желая дольше страдать. И спасение пришло, вместе с ласковой холодной темнотой. Красные всполохи расплывались, как круги на воде, на черной поверхности. Я была опустошена, я ничего не хотела, только плыть в этой темноте, по этой реке, которая плавно качала на своих волнах и несла меня все дальше по течению.
Никогда не думала, что тьма может дать такое
успокоение, и пугающая в детстве, сейчас она была роднее всего на свете. Свет ранит, а тьма нет.В ее объятиях легко и надежно. Когда-то я была на море и заснула на его берегах. Легкий бриз гладил мои волосы, солено целуя губы.
– Детка, держись. Не покидай меня, - нарушил покой дядя, вырывая из приятного забвения.
– Что с Салли, мистер Онура?
– Кэс, не мешай. Сядь на стул и не путайся под ногами, - окрикнул дядя подругу.
– Что с ней? – истерично переспросила она, не желая слушаться.
– Не знаю, я уже ничего не знаю. Лацерты - сволочи, Кэс. Давить таких надо еще при рождении. Таким не место рядом с нами.
– Она выживет? – страх подруги передался и мне.
Я не понимала, что со мной такого случилось, что все настолько взволнованы. Голос не слушался, и тело словно не мое.
– Не знаю, Кэс. Яд распространяется медленно, но я не могу вывести его из ее организма.
– А противоядие? – продолжала допытываться подруга, не чувствуя, что нервирует дядю.
– Кэс, я не могу определить яд. Время убивает ее. Поэтому сейчас загружу ее в анабиозную камеру. Пробы крови взял, надо отправить их лабораторию. Это очень серьезное оружие лацертов. Мы не можем на сегодняшний день с ним справиться. И моя племянница уже не первая, кто пострадал. Яд убил многих. Надо работать над разработкой противоядия. Но, по-моему, его нет.
От услышанного глаза распахнулись. Дядя, весь встревоженный, склонился надо мной и, выдав подобие улыбки, тихо прошептал:
– Салли, детка, как ты? Ты меня слышишь?
Моргнула, так как голос совсем не слушался. Язык словно разбух и прилип к небу.
– Держись, Салли. Сейчас поспишь, долго поспишь, ну а я найду, как тебя вылечить. Я спасу тебя. Обещаю.
– Салли, не оставляй нас! – рядом появилась голова Кэс.
Я открыла рот, пытаясь спросить, где Шейх. Но из горла раздался только хрип.
– Она пытается что-то сказать, - выкрикнула Кэс дяде, склоняясь, подставляя ухо.
Я попробовала еще раз, но снова лишь прошипела.
– Салли, не напрягайся. Я не могу тебе дать воды, станет только хуже. Я должен погрузить тебя в камеру, пока еще есть шанс.
– Салли, ты не думай. Я отомщу за тебя. Я убью этого лацерта. Он заплатит за то, что ранил тебя.
Я с силой схватилась за руку Кэс. Я не могла понять, что происходит. Почему я оказалась на операционном столе? Почему Кэс и дядя не знают, кто такой Шейх? Осматривая помещение, пришла в еще больший шок. Мы на отцовском корабле, у дяди в медблоке. Я узнала операционную. И Кэс была в защитном костюме.
– Что? – склонилась подруга, пытаясь услышать от меня хоть слово.
А у меня было много слов, но я не могла их произнести. Зажмурившись, я собрала все силы. Упустить шанс на спасение я не могла. Я должна была увидеть Шейха.
– Противоядие у лацерта, - с трудом прошептала, а затем закашлялась.
Я очень надеялась, что Кэс расслышала, и обрадовалась, когда она произнесла:
– Мистер Онура, вы подождите, я быстро к лацерту и обратно. Я вытрясу из него это противоядие, вместе с душой.
Кэс оставила нас, а дядя, качая головой, нервно сжимал мою ладонь.
– Я спасу тебя, детка.
– Что со мной? – решила уточнить, пока еще могла это сделать.
– Не помнишь?
Я покачала головой, замирая от плохого предчувствия. Я, кажется, догадывалась, что со мной, только не помню.