Два раза по 70
Шрифт:
– Где ребенок?
– Не знаю, его забрали!
– Так, пойдешь с нами!
Мы поволокли его в целительскую, привязали к койке. Бинтами. От души. Кто-то там что-то говорил, мы на них не обратили внимания, велели гада не отпускать, главнюк не отозвался, понеслись к ректору.
Дуремарочка сказала, что у него народ, из Совета магов. Мы молча вломились.
– Магистр, у нас украли ребенка! Здравствуйте, простите!
– Как украли? Подопечную Андриса?
– Да! Адепты!
– Простите, минутку, – ректор медленно заговорил, помахав перед своим лицом, – срочно вернуть украденного ребенка
Мы вышли в приемную. В кабинете ректора рассмеялись. Артист! Наиграл сто слонов!
Дуремарочка молча протянула мне стакан с водой.
– Варь, сбегай в целительскую, может, этот прибинтованный что-нибудь скажет.
Варька убежала. Я прикрыла глаза. Только бы не накормили чем попало и не уронили. Ребенку пятый месяц!
Услышала голос ректора:
– Внимание, адепты Академии, срочно принести ребенка теоретического факультета в кабинет ректора! Без отговорок! Засекаю время!
В приемной распахнулась дверь. Главный целитель, мрачный, как туча, завел за ухо адепта, в руку которому вцепилась Санечка, улыбаясь всему миру.
Варвара
Подбегая к приемной, увидела триумфальное возвращение малышки. Ладно, простим главнюка. За ним, оказывается, тоже глаз да глаз. Придется на себя брать.
В приемной Ксенька сидит с Санечкой на руках, целитель держит адепта за красное ухо, в дверях кабинета сирена, ректор и незнакомые маги. Мизансцена допроса.
Ректор:
– Что скажете, адепт? Вы понимаете, что это ребенок!
– Оно ж не писается! Мы бы увидели. И ничего мы не делали, дали попить и все. Если ребенок не писается и не плачет, значит, все в порядке! Мы же учили.
– Что вы дали попить, – насторожилась Ксенька.
– Что сами пьем, настоечку, обыкновенную.
Тут главнюк схватил адепта за другое ухо и развернул к себе лицом:
– Какую настоечку? – вкрадчиво спросил он.
– Ну, которую сами пьем. Обычную. Для усиления магического потенциала. Вчера всей группой на уроке варили, магистр проверял. Хорошая настоечка получилась, правильная.
Сирена подошла к Ксеньке, провела по Санечке ладошкой, передала ребенка магистру у кабинета. Тот тоже поводил рукой и вернул целителю:
– Это уже по вашей части.
Санечка привычно вцепилась в магистра. Тот молча смотрел на адепта. Адепту поплохело.
– Сколько выпил ребенок?
– Ну как по правилам. Ребенок сам лучше знает, сколько ему пить и есть. Мы учили.
– Вы из мензурки поили?
– Да, конечно, оно же маленькое! Стакан не удержит!
– Сколько. Мензурок. Выпил. Ребенок?
– Две.
– А вы сколько пьете, взрослые?
– Одну в м-месяц.
– Знаешь, я уверен, ваша компания никогда не сдаст целительство. Никогда.
Магистр повернулся и вышел. Следом, как сомнамбула, вышла Ксенька. Я посмотрела на ректора. Он покосился на магов и внезапно попросил:
– Отвернитесь, пожалуйста.
Развернул к себе адепта спиной и врезал ректорской дланью по его попе так, что парень лбом распахнул дверь.
По коридору уходил магистр Андрис, поддерживая Ксеньку, на его плече улыбалась
в нашу сторону Санечка, являя миру первый зубик.Триста девятнадцатый день от встречи
Ксения
Мы, трое взрослых людей, сошли с ума. Совсем. Магистр просто переехал к нам, бдит за Санечкой. За магистром бдит Варька. Чтобы ничего не забыл. Варька у него типа секретаря. Напоминает о планерках, лекциях и срочных делах.
Магистр выгородил в гостиной комнатку. Поставил большой диван себе и еще больше манеж для Санечки. Душ ему передала Варька во владение свой, а сама бегает в мой. В зеленую столовую ходим все вместе, три раза на завтраки-обеды-ужины на четверых и три раза приносим творожки-молочко и разные дополнительные прикормки для ребенка.
Слава богам всех миров, последствий настоечки магистр пока не видит, надеется, что обойдется. Все равно утром и вечером носим Санечку на «кушеточку» в целительскую. Что там у нее с магией, он не говорит, машет рукой, дескать, пока это все не важно. По утрам магистр с нами занимается физподготовкой, а днем гоняет по целительству и травоведению. Санечка внимательно слушает и поощрительно улыбается.
Так и прошли каникулы.
Магистры, вместе с Шоном, усилили браслет ребенку, торжественно поменяли в последний день, пожали друг другу руки и выдохнули.
Шон надеется, что у этих адептов кривые ручки, и настоечка слабенькая.
В день приезда наших из Турции магистр перенес Санечку в Питер, а назад притащил две огромные сумки. В одной – сувениры для всей команды актеров основных персонажей, а в другой – экзотические фрукты для нас и алкоголь для мужчин.
Варька бурчала, что Гриша споит мужиков, что российские масштабы пития не выдержит нормальный человек. Шон хитро сказал:
– Нормальный человек, может, и не выдержит, а нормальным эльфам и оборотням – в самый раз!
– – Ну, тогда проведите свой мальчишник не в Академии, а то врать не хочется, – велела Варька.
Магистры схватились за края брюк и продемонстрировали парный реверанс, а потом подхватили эту жуткую сумку и были таковы.
– Ей богу, дети малые, – ворчала Варька, – глаз да глаз за имя!
Вот когда Варька переходит на народный говорок – жди мелкой пакости! Но я никому не скажу.
Два дня магистры на наши глазки и не показывались.
А мы готовились к очередному спектаклю, я надеялась, что интерес резко уменьшится и мы, наконец, начнем в нормальном режиме играть в зале на триста пятьдесят мест
В центре города висела одна-единственная небольшая афиша с датами по июнь включительно. Один спектакль в месяц. Заявки оставлять в Префектуре.
Заявок оказалось на две тысячи двести мест. Наш максимум рассчитан на две тысячи. Варька договорилась с ректором, что на январский спектакль даем согласие на тысячу девятьсот мест, оставив себе сто мест на всякий случай. Остальные заявки пойдут на февраль.
И мне, и особенно ректору, понравилась ее идея перевести все стрелки на Префектуру. У нас же общее дело, да? Вот пусть и разбираются с нехваткой билетов. Не все ректору отдуваться. Он потирал ручки, похихикивал и напевал «Бу! Ра! Ти! Но!». Самое смешное, нас активно поддержал в афере с подставой Префектуры Совет магов.