Два раза в одну реку

Постепенно разговор оживился, правда, говорили уже о чем попало. В воде возле берега лежали бутылки с пивом для парней и бутылочка шампанского для девушек. Ирина и Света прихватили с собой бокалы, очень похожие на стеклянные, и перед тем, как выпить, с размаху били ими друг о друга, очевидно, рассчитывая услышать хрустальный звон. Шампанское выплескивалось, а пластик не звенел.

Лена не пила ни вино, ни пиво, да и в разговоре особого участия не принимала. Остров ей нравился, здесь было тихо и пустынно. Вокруг расстилалась синяя гладь огромного, как море, озера, изредка под самым горизонтом проходило какое-нибудь судно, рассмотреть очертания которого не удавалось. Кричали чайки, и шелестел прибрежный тростник.

Часов в шесть вечера послышался шум двигателя, и к острову подошла моторка с брезентовым тентом. Из лодки выскочила большая лохматая собака, а за ней на берег спустился молодой мужчина в куртке с капюшоном.

– Наглость какая! – возмутилась Ира Смирнова. – Это наш остров!

Тут же поднялись ее муж и Лаленков.

– Давай с нами! – поторопил Лешка бодибилдера. – Мы его бить не будем. Он как тебя увидит, сам отсюда свалит.

– Сейчас они этому гаду устроят! – обрадовалась Света Лаленкова, и обе девушки развернули свои креслица, чтобы лучше наблюдать за тем, что непременно должно было произойти. Лена поспешила следом за парнями, чтобы остановить их.

Драки не случилось, да и не могло случиться, потому что собака оказалась московской сторожевой. Но молодому человеку все равно популярно объяснили, что остров забронирован заранее, а если он желает половить рыбку, то возражений не будет – озеро большое. Незнакомец спорить не стал, сказал только, что он будет ловить вечером, переночует у себя на лодке, потом половит немного на утренней зорьке и до полудня следующего дня исчезнет.

Разговор получился нервным. Лена чувствовала себя неловко, замечала, как поглядывает на нее незнакомец, а собака и вовсе подошла к ней и лизнула руку, давая понять, что понимает – девушка не такая, как ее подвыпившие приятели. Хозяин собаки спокойно разговаривал с ребятами, но продолжал смотреть на Лену и улыбаться. Чему он улыбался, было непонятно, но улыбка его была достаточно обаятельной.

Потом, когда вернулись к мангалу, Самохина обернулась, как бы ненароком, увидела, что молодой человек продолжает смотреть на нее, и помахала ему рукой.

– Ты чего это с ним любезничаешь? – удивилась Лаленкова. – Понравился, что ли? Не видишь разве, что это какой-то жлоб из местных.

Что она имела в виду, понять было нельзя, потому что вокруг никаких селений не наблюдалось, только лишь вода.

Лена ничего не ответила и пошла к своему парафойлу, сложенному на берегу.

Она полетала еще немного, сверху видела, как загорают возле воды жены одноклассников, как ловит рыбку незнакомец, как, задрав голову, за ней наблюдает, явно волнуясь, большой лохматый пес.

Чай пили на борту уже в наступивших сумерках. Голубым светом сверкали кормовые огни и светильники, вмонтированные в обшивку рубки. Молодой незнакомец прятался под своим тентом, зато его собака внимательно наблюдала за всем происходящим на катере. Потом одноклассники с женами сошли на берег, а бодибилдер не спешил. Он заглянул в каютку и вздохнул:

– Как здесь уютно.

Лена сразу поняла, на что он надеется, и промолчала.

– Одной ночевать не страшно будет?

– А чего бояться? Никого ж нет.

– А этот? – Володя мотнул головой в сторону лодки с брезентовым верхом. – Вдруг он надумает неизвестно чего, подкрадется незаметно, ты и пикнуть не успеешь.

Самохина опять промолчала, а бодибиддер продолжал:

– Нет, тебе определенно надо ходить в наш зал. Не хочешь качаться, так займешься самообороной. У нас хороший инструктор по этому делу. Для любой девушки умение защитить себя не лишним будет.

– Да я уж как-нибудь…

Она не стала говорить настойчивому ухажеру, что соседом по лестничной площадке в Североморске был майор Кунгуров – командир батальона морской пехоты, который обучал своего сына разным приемам, а заодно и соседскую девочку. Заставлял заниматься так, что Лена, ложась спать, чувствовала, как болит все тело. Бабушка ворчала, конечно, но она не знала на самом деле, как мучают ее внучку. Навыки остались. Потом, уже в Петербурге, Лена два года посещала секцию айкидо, где от нее шарахались все ребята, потому что она каждый бросок завершала ударом и только после этого переходила на болевой прием или на удушающий. Так что застать ее врасплох было невозможно: по крайней мере, один канадец уже сумел в этом убедиться.

– А в палатке сейчас комары, – продолжал клянчить бодибилдер.

– Я дам тебе спрей, – пообещала Самохина, – а еще спиральку, зажжешь ее, она будет тлеть до утра, и комаров не будет.

Родственник жены Лешки Смирнова ушел. В палатке, судя по всему, его не ждали. Вокруг было тихо, а потому, о чем разговаривали в палатке, прекрасно было слышно и на борту катера.

– Чего ты не остался? – спросил Смирнов.

– Да там тесновато для меня, – объяснял бодибилдер, – она, конечно, не возражала, но мне нравится, чтобы все с размахом, чтобы оттянуться по полной… Вот у меня дома кровать – два на два. Ну вы сами видели. Я ее к себе приглашу… То есть уже пригласил, и она вроде не против…

– Вот только врать не надо! – крикнула Лена.

– Гав! – подтвердила ее слова собака.

– Умница, – похвалила ее Лена, – завтра угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.

– Да ладно, – высунулся из палатки качок, – уж помечтать нельзя! Просто ты мне понравилась.

– И мне тоже, – пронесся над водой шепот.

Тот, кто сказал это, находился на лодке. Лена обернулась и посмотрела на брезентовый тент. Скорее всего, ей это послышалось: собаки ведь не умеют разговаривать. Приближалась ночь. Круглая неоновая луна уже висела над горизонтом, и сверкающая серебром дорожка легла на поверхности озера, пройдя через лодку с брезентовым тентом прямо к белому катеру Лены.

В каюте было вполне уютно. И койка достаточно просторная, по крайней мере, Лене тесно не было. Она лежала и размышляла о том, что хорошо бы и в этом году поучаствовать в соревнованиях. В этом году они пройдут на Сейшельских островах. Приглашение от организаторов получено. Дело за малым – найти деньги. А денег потребуется немало: на дорогу, на взнос участника – турнир ведь коммерческий. В случае победы можно рассчитывать на вполне приличные призовые, но только победить весьма и весьма сложно… Если в гонке на скорость все более или менее объективно, то во фристайле результат зависит от мнений судей, а к ней вряд ли кто-то будет благосклонен, к тому же многие знают, что случилось когда-то с канадским спортсменом.

За стеклом иллюминатора дышала ночная Ладога, шлепала о борт невесомая волна. Лена вспомнила, как впервые вышла в море с отцом. Она стояла рядом с ним на ходовом мостике, отец наблюдал за приборами управления кораблем, а она не могла оторвать взгляда от волн. А волны били в крейсер с такой яростью, словно хотели добраться до маленькой девочки, которая вцепилась двумя руками в полу кителя своего отца, но не от страха, а просто от переполнявших чувств: от возникшего внезапно восхищения, от красоты открывшейся ей стихии…

Отец получил назначение в главный штаб ВМФ. И напоследок хотел попрощаться с соединениями и частями базы, которой командовал. Вылетел на вертолете в отдаленный гарнизон, а на обратном пути вертолет попал в снежную бурю. Комиссия назвала причину крушения – отказ техники, вызванный неблагоприятными погодными условиями.

Когда позвонили в дверь квартиры, Лена и бабушка уже знали о пропаже вертолета, но надеялись, что с отцом все в порядке. Надеялись, что он сидит без связи в холодной кабине, накинув капюшон куртки-канадки на голову, ждет, когда прекратится пурга и прилетят спасатели… В квартиру вошел старый друг Самохина, бывший сосед по лестничной площадке – Кунгуров, теперь уж полковник, пришел вместе с сыном-лейтенантом. Вошел и сказал тихо: