Два ужасных мужа

– Интеллигентный кровопийца, – подытожил Степа. – Слушай, я не понял, а вы с Ильей после катка вообще-то встречались?

– Ну конечно встречались! – воскликнула Тася. – Правда, свидания были короткими, как-то так вышло, что мы оба оказались страшно заняты. Но теперь все изменится! У нас есть шанс узнать друг друга поближе.

– Куда уж ближе, вы же вместе лежали на льду!

– Если честно, мы еще толком даже не целовались, – призналась Тася и быстро приложила ладони к щекам. Ей показалось, что щеки предательски горят.

– Значит, впереди – холодная Балтика, зато горячая любовь?

– Хочется верить. Впрочем, сейчас там жарко и море довольно теплое. У тебя-то какие планы на лето?

– Да надо в Европу скатать – в Мюнхене и Амстердаме наши две большие выставки организуют. Потом я Маринку обещал недели на две в Мексику вывезти. Поплавать, позагорать… Она постоянно жалуется, что нас связывает исключительно секс, и это для нее вроде как оскорбительно.

– А поездка в Мексику вас сразу сблизит духовно, – хмыкнула Тася.

Степина Маринка ей не нравилась, и скрывать этого она не собиралась.

– Меня вообще не прельщает духовная близость с женщиной, – важно заявил Степа. – Мне и тебя с лихвой хватает для духовного общения.

– Короче, ты все лето будешь где-то мотаться, – Тася вздохнула. – Хотя бы звони иногда. И вообще будь на связи. Мало ли что!

– Давай обойдемся без «мало ли что».

– Давай! Да не волнуйся ты. Я просто лечу к Илье, и мы вместе будем отдыхать.

– Ты, Таська, девушка стремная, у тебя «просто» ничего не бывает. То замуж внезапно выйдешь не за того, за кого надо, то тебя в квартире замуруют… Знаешь, я действительно буду звонить и проверять, как ты. Если, конечно, Маринка не вмешается. Ей наши с тобой отношения категорически не нравятся.

– А мне, наоборот, очень даже нравятся, – заявила Тася и игриво подмигнула.

Закрыв за Степой дверь, Тася покружилась на месте, раскинув руки.

– Ура! – крикнула она во весь голос. – Отпуск начинается!

Завтра утром – на самолет, который за два часа перенесет ее на Янтарное побережье. А сегодня – пропасть всяких дел. Подготовить одежду, собрать чемодан, зайти к соседке, которая будет кормить любимого попугая Шуру, и так далее, и тому подобное.

Начать она решила с самого неприятного – прощального звонка работодателю.

– Альфред Исаевич, я завтра улетаю, поэтому хотела попрощаться и еще раз уточнить…

– Да, помню, – послышался раздраженный голос писателя. – Тася, сколько раз я просил! От твоих обращений у меня начинается раздвоение личности. Зови меня, как называют все нормальные люди… Кроме моей жены.

– Но я занимаюсь вашими делами, а во всех документах вы значитесь…

– Вот и пусть все это останется в документах. В жизни я Силуян Космос, уже сроднился с этим именем. Так что ты хотела сказать?

– В компьютере вы найдете план мероприятий на ближайший месяц. Там же – координаты людей, с которыми назначены встречи, и темы, которые предстоит обсудить. Отдельно – график встреч с журналистами, места и время съемок на телевидении. Еще не забудьте, что вам надо подписать два договора. Только сначала прочитайте документы, они лежат в верхнем ящике стола, в тонкой серой папке…

– В какой еще папке? – сердито переспросил Силуян.

– В тонкой папке, серовато-бежевой. Там была еще одна, такая же по цвету, я ее убрала вниз, чтобы вы не перепутали. Но их на самом деле перепутать сложно, во второй какие-то старые бумаги. Вы уж извините, что я посамовольничала и немного прибралась на вашем столе, зато теперь там полный порядок. Значит, пятнадцатого числа вам позвонят юристы, они помогут, если будут возражения и замечания. Я на связи, звоните, если понадоблюсь.

– Как же ты невовремя идешь в отпуск! Столько дел… Надеюсь, это в последний раз.

– Как это – в последний раз? – удивилась Тася. – Я же не раб на галерах, и отпуск положен по законодательству.

– Я имел в виду, что в последний раз отпускаю тебя так надолго. Месяц! Мыслимое ли дело? О чем, интересно, я думал, когда разрешал такое? Ладно уж, гуляй. Я начинаю новый роман, поэтому все бумажные дела оставлю до твоего возвращения. И следи за тем, чтобы твой мобильный не разряжался.

– Это я вам обещаю, – облегченно вздохнула Тася и быстренько распрощалась с занудой Космосом.

Сборы были закончены лишь во втором часу ночи, и Тася с удовольствием завалилась спать. Визит к соседке, Шуриной будущей кормилице, она отложила на утро.

Проснулась Тася очень рано и в самом превосходном расположении духа. Долго нежилась под душем, а потом, включив какую-то легкомысленную музыку, неторопливо пила на кухне кофе.

Позвонил Илья:

– Тась, привет. А я тебя уже жду! Аэропорт украшен цветами, к месту посадки твоего самолета раскатывают ковровую дорожку.

Она с удовольствием слушала его низкий, приятный голос.

– А белый лимузин?

– Будет ждать тебя у трапа. Между прочим, я могу вынести тебя из самолета на руках.

– Правда? – кокетливо засмеялась Тася. – Потому что я маленькая и компактная?

– Маленькая, компактная и ужасно тяжелая. Помнишь, как ты повалила меня на лед? У меня до сих пор голова кружится. И вовсе не оттого, что я стукнулся затылком.

– Я уже предвкушаю нашу встречу, – сказала Тася, сияя от удовольствия.

– Надеюсь, у тебя нет друзей в нашем городе? – неожиданно спросил Илья. – А то вдруг тебя захочет встретить кто-то другой?

– Другой? Где же я себе найду другого на таком замечательном автомобиле?

– Это верно, не найдешь. Очень большая редкость!

– Короче, готовься к торжественной встрече. А я пошла пристраивать своего многострадального попугая. Бедный Шура, как он тут будет без меня?

– Я ему ужасно сочувствую, так как знаю, насколько плохо может быть без тебя. Подумай обо мне тоже.

– Ну, сравнил себя с попугаем!

Они еще немного поболтали, посмеялись и расстались, почти счастливые.

Положив трубку, Тася посмотрела на часы – действительно, пора было идти к соседке. Взяв здоровенную клетку с нахохлившимся Шурой, который всем своим видом выражал отвращение к хозяйскому самоуправству и произволу, Тася отперла замки и толкнула входную дверь. Однако дверь не открылась, лишь немного подалась вперед. Тогда она пнула ее ногой, но и это не помогло – снаружи явно что-то мешало. Тася содрогнулась. И тут же взмолилась: