Два в одном. Оплошности судьбы

– Ну что, маг, не хочешь сыграть?

Артам пожал плечами, поискал деньги в карманах жилетки и нащупал кошель. Открыв его, он насчитал десять руклей и тридцать медяшек разного достоинства.

– Ну что же, сыграть можно, – решился он, подумав, что игра на мелочь не такой уж большой грех и за это его вряд ли изгонят из тела.

– Тогда подсаживайся, – улыбнулся курносый. – Эй! – крикнул он служке. – Вина нам кувшинчик, и побыстрее. Я угощаю, – вновь простодушно улыбнулся он.

«Недотепа!» – глядя на парня с простым лицом и светлыми голубыми глазами, решил Артам. Он взял в руки колоду и раздал карты.

Игра поначалу шла с переменным успехом. Он то выигрывал медяк, то его проигрывал. От вина Артам отказывался, но, видя, как напарники попивают из своих кружек, глотал слюну. Затем ему стало фартить. Когда приговорили весь кувшин, Артам уже выигрывал три рукля. Настроение у него было приподнятым, и он тоже подозвал обслуживающую зал молодую женщину.

– Кувшин вина, красного! – крикнул он и улыбнулся довольной улыбкой сидящим. – Я угощаю.

– Вот это ты молодец. – Игроки поочередно хлопали Артама по плечам и спине, выражая свою радость.

Когда принесли вино, налили и ему.

«Ничего плохого с одного стаканчика не будет», – решил он и выпил. Затем еще одну кружку. А вскоре он проиграл свой выигрыш и все наличные деньги.

– У меня больше ничего нет, – заплетающимся языком пробурчал он и стал вставать.

– Подожди, друг, – остановил его курносый, – у тебя есть одежда, ставь ее. А я поставлю все деньги на кон.

– Идет, – согласился Артам. Он уселся и взял в руки розданные карты. У него было два туза, восьмерка и десятка разной масти. Расклад неплохой, а если повезет в прикупе, он может найти масть или туза. А может, самого Везунчика. Он сбросил десятку и даму и вытащил две карты из колоды.

Тройка и четверка. Он открылся и с досады сплюнул. У курносого были три дамы и Везунчик – карта, которая заменяла любую другую по желанию игрока. Четыре дамы били двух тузов Артама.

Артам, понимая, что его сейчас разденут, встал и, набычась, зло проговорил:

– Одежду не дам! – Он сжал здоровенные кулаки и приготовился к драке.

– Да и не надо, маг. Мы последнюю партию так играли, на интерес, – засмеялся курносый. – Правда, парни? – Он обернулся к остальным игрокам.

– Правда, – загалдели трое.

Курносый разлил остатки вина, и они выпили.

– Пойдем, освежимся на воздухе, – обратился он ко всем и, не ожидая их ответа, направился на выход.

Артам некоторое время смотрел им вслед, размышляя о том, что произошло, но затем его мысли стали путаться, и он решил пойти спать на сеновал. Грузной, пошатывающейся походкой он прошел до двери, постоял, пытаясь вспомнить, куда идет, затем махнул рукой и вышел. В следующий момент его голова будто развалилась на части, и он провалился во тьму.

– Арингил! Парню надо помочь! Если он утром проснется и узнает, что Артам проиграл его деньги и одежду, то он его точно выселит, – бегала по плечу взволнованная Агнесса. Ангел сидел хмурый, понимая, что Артем, придя в себя, просто так это дело не спустит на тормозах. Но и вмешиваться было нельзя. Артем стоял перед перекрестком. Выбор оставался за ним. Артам свой выбор сделал, и что перед ним маячило в будущем, знала только Агнесса. И по тому, как она разволновалась, выбор был между плохим и очень плохим.

– Мы не можем сейчас вмешиваться. Ты это знаешь сама. Когда Артем пройдет свой перекресток, можно будет с ним поговорить, – ответил он, понимая, что это звучит не так, как хотела слышать тифлинг.

– Арингил, потом будет поздно, – помертвевшим голосом ответила девушка. – У Артама только два пути: один – в могилу, другой – в свинью.

– Что, один путь так прямо и указывает на свинью? – не поверил ангел.

– Нет, так прямо не показывает. Там туман, но ты слышал угрозы землянина. Такой человек не остановится, пока не исполнит угрозы.

– Это еще не так однозначно, – попытался как-то успокоить ее Арингил. – Не надо сгущать краски. Конечно, многое будет зависеть от Артема. От того, как он воспримет сегодняшнее происшествие. Но я должен заметить, он не такой жестокий человек, как тебе могло показаться. А вот если сейчас выдернем его сюда на переговоры, мы можем совершить непоправимое. Можем вообще потеряться, и нас вышвырнут как профнепригодных. Ты хочешь быть сломанной и вышвырнутой на самое дно? Вместо нас придут другие. А мы навсегда останемся калеками и будем побираться. Для меня уж лучше раствориться в эфире, чем влачить жизнь изгоя. Давай доверимся Артему. – Он подошел к девушке и приобнял ее за плечи.

– В конце концов, это и наша судьба. – Тифлинг прижалась к нему и, тяжело вздохнув, смирилась. – Как у нас говорят, – ответила она, – чему быть, того не миновать. – Впервые кто-то еще, кроме матери, готов был с ней разделить любую участь.

Артем проснулся от того, что ему на лицо текла холодная вода. Он фыркнул, открыл глаза и увидел Свада, который из ладошек лил воду ему на лицо. Голова болела, и во рту был знакомый противный привкус алкоголя.

– Ты чего балуешься? – раздраженно спросил Артем и попытался сесть. Голова предательски закружилась, и он, хватая воздух руками, повалился на спину. Больно ударился затылком и ойкнул. Потрогал голову, и его рука стала мокрой и липкой. Волосы на затылке слиплись.

– Вот гад! – вскипел Артем, понимая, что его опять подставил Артам. Сволочь, вновь напился и куда-то вляпался. Артем полежал, чтобы успокоиться, считая до десяти, и, когда это не помогло, стал считать до двадцати. Но и это не помогало, ненависть к сожителю переполняла его, мешала думать и принимать решение. Оттого, что он не мог добраться до паршивца и хотя бы набить тому морду, Артем стал подвывать. Разные чувства, которым он даже не мог дать определения, разрывали его на части, рвали в клочья сознание и постепенно сводили с ума. Арингил и Агнесса, прижавшись к друг другу, с ужасом смотрели на то, как менялся землянин.

Сначала Артем не сопротивлялся бурному потоку безумия, так ему было легче. Затем, когда оно наполовину захватило его разум и вместо него стал выглядывать дикий зверь, появился слаборазличимый образ человека, идущего к нему. Он шел издалека, выплывая из мути, увеличиваясь в размерах и обретая узнаваемые черты. Наконец он подошел к Артему, и тот узнал убитого бандитами батюшку Алексея.

– Трудно тебе, Артем? – то ли спросил, то ли констатировал чернобородый мужчина со спокойными умными глазами. – А ты сражайся! – сказал он. – Борись! Ты думаешь, что сражаешься с Артамом, сынок? Нет, ты ведешь брань с самим собой. Это твоя обида, твоя ненависть к человеку из этого мира. Твое осуждение его поступков. Ты не хочешь страданий, не хочешь испытывать скорби? Но это невозможно. Смирись, как наш Господь смирился с муками, взойдя на крест, и сражайся за себя, а не с собой. Не с собой!