Два вечера на троих.

И тут я Мурзика-Тузика увидел!.. Нет-нет, это мне померещилось, это ясно, ведь на таких нервах мы были, - просто, кто-то на него похожий, да я сам это тут же и понял, что ошибся, - но когда я Илье, заикаясь, сказал об этом, - у-у, мы так рванули! И за угол, на Колмогорова, а там у павильона стоит синяя тачка с большим антикрылом на багажнике, - Импреза WRX STi… Импреза нашего Вадима… А стекло опущено и в машине никого…

Фу-ух! Всё. Вадим, а я грушу хочу ещё… Ну, давай апельсин, сойдёт, чёрт с ним… Пасиба… Да ладно… Не, я в норме… Чо, в натуре?! Нет, Илья, ты понял?.. Да, мне можно! Заслужил я. Да ты не переживай, Ил, он же мне только капелечку и нальёт, сам же знаешь, лизнуть ведь только… Ого, Вадим, да-а… Видишь, Ил, и тебе досталось коньяку… А пить за что, - я не знаю… Ну, так. За нас?
– ну, можно, конечно, - но давайте мы вот щас за тех пацанов выпьем, которым не повезло вот так вот как нам с Ильёй… Да? Ладно, Вадим… Вау, - жжётся!.. Да не буду я буйный, ты чо? И ведь какой ты, Илья, всё-таки, иногда, гад… А там ещё ведь пиццы два куска осталось у нас… Точно не хотите?.. Это, ну тогда я один кусок того, съем пойду… Садись, Ил, а то давай я тебе второй кусок сюда принесу?.. Да легко…

* * *

Илья:

Спасибо, Тошик. Это… окине аригато!.. Наний то?.. Ну, как сказать, со дес ка… Отвяжись! Вадим, пусть он отпрыгнет от меня щас же, а то я… Э, погоди-ка, а историю ты выучил, чемпион двойкополучательный?.. Вали, сказал, и чтобы эти два параграфа наизусть аж! А Вадим проверит потом… Блин, крошек тут насыпал, свин… А я аккуратно! Я же ведь сам и убираюсь, так чего же мне тогда сорить?.. Конечно, «есть логика в речах моих», я же с тобой живу, Вадим… Ха! А почему это у него вообще она железная всегда, скажи!.. Ну, это да, согласен. Ты куда это?.. Ох, Вадим, он же с тобой учить не станет, он же… Всё, я с себя снимаю всякую ответственность! Получит снова пару, - сам вот тогда с ним, чемпионом водоплавающим, разбирайся!.. Ну и всё…

Ладно, не получит, Антон ведь пообещал нам с Вадимом, а когда кто-то из нас троих что-то обещает, - всё, значит, - тут уж хоть тресни, а выполняй, - это тоже такое у нас правило…

Да… А хорошо всё Тошик описал, про наш побег от Мурзика-Тузика, молодчина Антон! Только, может быть, зря он про Вадима написал, про Абхазию, про расстрел этот?.. Ну, если Тошик написал, значит, он так посчитал нужным, - что ж, он ведь всё это и затеял, весь этот рассказ. Наверное, и Вадим тоже не будет против, он же сам к этой истории с юмором относится, - ну, это теперь, - ведь я так думаю, что тогда, в том лесу, в наручниках под дулами двух автоматов Вадиму ой, как не до смеху было…

Ну, в общем, вот так вот мы с Тошиком и оказались в Импрезе Вадима. Мы спрятались между сиденьями, Тошик мне шепчет: - а дальше что, Илюша? Не знаю, говорю, видно будет, а сам отвёртку достал, идиот… А может, и правильно сделал, что достал я её, ведь с этой дурацкой отвёртки всё и началось, из-за неё мы всё Вадиму и рассказали…

Вадим сел в машину, не оборачивается, - хотя я сразу же понял, что он нас засёк, - и спокойненько так он нас с Тошиком через плечо спрашивает: - куда поедем, юноши?.. Куда? Да отсюда, куда подальше! И мы поехали. И тут, - вот не знаю, какой чёрт меня дёрнул, - я отвёртку сзади Вадиму под правую руку и приставил! Вот уж точно, дебил я, кретинский… Но ведь я тогда и представить не мог себе, кто такой Вадим, КАКОЙ он по жизни. А он никак и не среагировал, - ну, внешне, - сначала никак, - глянул только, чего это я там такое ему под руку сунул, - а Тошик мне в рубашку вцепился, дрожит…

Мы какое-то время просто ехали, подъезжаем к Исети, Вадим свернул на берег Верх-Исетского пруда, ещё проехали… остановил машину наш Вадим, - всё также не оборачивается, и весело, - в натуре весело!
– спрашивает меня: - Мне себя теперь кем считать, - заложником? В таком случае мне хотелось бы, чтобы вы изложили свои требования, условия, что там ещё у вас, господа мои, террористы?.. Но мне-то совсем не весело тогда было, да и сейчас мне тоже вовсе не смешно, запросто ведь мог Вадим нас тогда пристрелить, да ведь будь на его месте кто другой, с нервишками…

А Вадим тут же: - Парень, ты эту ковырялку мне не туда суёшь, этой хренью тебе будет очень сложно пробить мне сразу и куртку, и мышцы, и рёбра, тем более из такого положения, - в такой позиции отвёрткой следует работать по горлу… Я растерялся вот только лишь на одну секунду, а Вадим сделал какое-то неуловимое движение, - чуть в сторону, и плечом как-то так, - и раз!
– отвёртка эта самая, уже у него в руке! И чтобы не дать нам с Тошиком опомниться, чтобы из машины мы не рванули, - это он потом уже, позже, мне объяснил, - он тут же отвёртку мне назад перебросил. Ну что, - говорит, - попробуем ещё раз? К горлу? Тогда мне уже не так легко будет её у тебя забрать.

Дядя, да я…

Да я вижу, что ты! Ладно, убери её…

Молчим, Тошик только сопит, да носом шмыгает. И тогда я говорю, да так ещё говорю, с вызовом: - А что, это у меня оружие! Если хотите знать, нам сейчас оружие очень нужно, и раз под рукой другого ничего нет, тогда и отвёртка сгодится!.. Тут Вадим к нам и повернулся, смотрит на меня, я на него… Я не знаю, как передать то чувство, но я в ту же секунду, как только он мне в глаза посмотрел… взгляд его, глаза его серые, стальные будто… А я потом на шрам его над левой бровью ещё глянул, - и понял, что мы с этим человеком теперь связаны. Надолго?
– оказалось, что навсегда…

Оружие?
– задумчиво спрашивает Вадим, и очень серьёзно как-то.
– Что ж… Если это у тебя оружие, если ты считаешь эту отвёртку своим оружием, значит, ты был безусловно прав, когда достал её и приставил мне под руку.

Как это?
– я даже не спросил, я… выдохнул…

Вадим перевёл взгляд на Антона, - а тот смотрит на него так… и доверие, и надежда, и… у меня аж сердце защемило, а Вадим усмехнулся, и говорит персонально Тошику: - Жил, парни, один такой специальный человек, - давно, - его звали Мусаси, - Миямото Мусаси, - он был великий воин, - так вот, он написал в своей книге такие слова: «Совершает ошибку тот, кто умирает с оружием, не вынутым из ножен»… Да только ведь отвёртка оружие неважное… погодите-ка… - и Вадим нагнулся, сунул руку себе под водительское кресло, покопошился там, и достал… НОЖ. Я сразу понял, что этот нож и есть настоящее оружие, - даже из ножен его Вадим мог не доставать, а я уже сразу это и понял…

Но Вадим его достал из ножен, - узкий, чуть изогнутый, - не плавно, а под небольшим углом, - хищный, острый как… видно, короче, что очень острый, и тяжёлый, и лёгкий, и удобный, как его не возьми, - это всё называется «баланс» и «ухватистость», - ну, я этого тогда не знал, и японского оружия я тогда не видал ещё, - но я понял, что этот нож, - это НАСТОЯЩЕЕ ОРУЖИЕ. Держи, - говорит Вадим, - он называется «Хисацу», его тоже один достойный воин придумал, - хм, хоть и американец, - Джеймс Уильямс его зовут, а хисацу, - это от японского «ичи геки хисацу», - «одна атака, - неминуемая смерть»… Держи, говорю, если тебе, - вам, - нужно оружие, этот нож подойдёт для начала, - ведь почему-то мне кажется, что вам и в самом деле нужно оружие. Но когда таким как вы двое нужно оружие, это означает, что вам тогда нужна и помощь…

И я взял Хисацу, и тут наш Тошик заплакал… заревел, блин… и я тоже, блин… А тут уж Вадим растерялся, да это и понятно, - он вышел из машины, постоял снаружи немного, - мы с Антоном ревём, ё-моё, - Вадим открыл заднюю дверь, - мы с Тошиком не сговариваясь подвинулись, Вадим сел к нам с моей стороны, - молчит, - потом обнял нас, сразу обоих, - а мы ещё сильнее реветь!
– рыдать даже, - и…

Ну, понемногу мы успокоились… А Вадим всё также молчит, но я понимаю, что он ждёт, - ведь дальше уже нам с Тошиком решать, что и как, - рассказывать этому сильному, красивому, уверенному в себе человеку всё, или вылезти сейчас из его машины и уйти, куда глаза глядят… И Антон начал рассказывать…

А Вадим стал слушать. Слушать, - ясно? И постепенно я чувствую, как он напрягается, - ну да, мы же рядышком сидели, а Импреза ведь не Роллс-Ройс, и хоть Вадим уже нас не обнимал, но то, как он напрягся, как закаменели его мускулы, - это я очень хорошо почувствовал! А потом, когда Вадиму совсем уж невмоготу стало слушать про весь этот ужас, он вышел из машины, закурил, отошёл к воде, присел там на корточки… А Тошик следом, - я в машине остался, - смотрю, Антон продолжает что-то Вадиму говорить, Вадим бычок в воду выкинул, Тошика приобнял, на меня обернулся, смотрит… А вот тут у него совсем другой взгляд стал. Я в этом его взгляде Смерть увидел, и понял сразу, что эта Смерть в его глазах НЕ ДЛЯ НАС с Тошиком поселилась, - мы её разбудили в глазах у Вадима, но она смотрит не на нас, - распрекрасно я понял, кого готовится она укусить, - «одна атака, - неминуемая смерть», - понятно мне стало, для кого поселилась Смерть в глазах у Вадима…