Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

— Он всё равно маньяк, — пробормотал Мэтт, — но хотя бы не совсем отбитый. 

— Нет, — произнёс Александр, — не маньяк. Чем больше я думаю об этом, — а он думал, во всяком случае, мыслительный процесс в его голове шёл даже тогда, когда сам он пребывал в некоем подобии анабиоза, — тем больше уверяюсь в том, что он не маньяк. Он не одержим идеей. 

— Разве? Он спёр крест из твоей студии. 

— Но ему в голову не пришло взять там же реквизит для сцены сожжения отца Фреда. 

— Почему? 

Александр не был уверен в ответе, но ему нужно было озвучить зудящую мысль.

— Потому что он знает, что это неважно. 

— Не понимаю…

— Я тоже, — согласился Александр, отставляя чашку на стол и сцепляя пальцы в плотный до боли замок, — это просто… Маньяк, затеяв воровать реквизит, продолжил бы это дело. Но он не стал. Рядом с этим же крестом стояли искусственные цветы и вертеп для церкви, дубликаты тех, которые мы сожгли. Он не взял их. Он выбрал церковь даже не близком с тем местом, которое я упоминал в «Отпускаю грехи твои», но убил девушку именно в Оксфорде, на той самой улице, у дверей ратуши. 

— И это значит, что?..

Александр поднял взгляд на Мэтта. Тот не понимал, и Александр не винил его. Ему самому эта идея казалась как минимум наполовину бредовой. 

— Он понимает мои фильмы. Выделяет важное. Не тупо копирует, например, кульминацию, а находит ключевую смерть, которая переворачивает всё. И детали… Он понял, почему так важен крест. 

— Это… хорошо или плохо? — спросил Мэтт. — Ты говорил Елене? 

— Ещё нет. Скажу, как только мне вернут… — он хотел сказать: «Телефон», — но не успел, его прервал бодрый рингтон Мэтта. 

— Мисс Кларк? — собранным тоном тут же ответил Мэтт. — Что? Да. Я его привезу. Спасибо!

Сбросив вызов, Мэтт поражённо произнёс:

— Убийца Кевина сдался полиции. Поехали…

Глава 26

Не в первый раз Себ испытывал это чувство. Совершенно сюрреалистичное. Вчера ещё ты возился в грязи, крови и дерьме, голодал, глотал пыль, решал, кому жить, а кому умирать, сам мог сдохнуть в любой момент — а сегодня сидишь в чистой уютной гостиной, пьёшь чай из фарфоровой чашки с рисунком, жуёшь домашнее печенье и слушаешь про школьные успехи дочери.

Собственно, это ощущение нереальности происходящего накрывало Себа всякий раз после возвращения домой. И даже при том, что итальянское приключение было очень коротким, Себ никак не мог перестроиться. Осознать, что всё позади. Что самая главная проблема сейчас — это низкие оценки Сьюзен по математике.

 — Басти?

Себ сфокусировал взгляд на миссис Кейл и улыбнулся:

 — Да, я поговорю с ней… и напишу учительнице, — он всё-таки краем уха уловил её последние слова. Миссис Кейл покачала головой:

 — Ощущение, что ты после отпуска ещё больше устал, — она подлила ему чаю и села на диван, чуть в стороне. — Прости, я не хочу лезть в твою жизнь.

 — Да нет, — он пожал плечами и глотнул чаю, — всё отлично, правда. Просто… пришлось поработать последние дни, — он выдавил из себя неловкую улыбку. Это было сложно. С Эмили тоже — всегда. И то, что она знала, откуда он возвращается, ничуть не помогало. Он не хотел приносить всё это дерьмо к ней, но никак не мог научиться оставлять за порогом.

 — Знаете, — он отставил чашку, — поеду, заберу Сьюзен сам. Позвоните мисс Кларенс, скажите, что она сегодня может отдохнуть.

Миссис Кейл вздохнула, но кивнула:

 — Хорошо. Привезёшь её домой или..?

 — Или, я думаю. Она, — он провёл пальцами по волосам, чувствуя неловкость из-за своих слов, — немного на меня обижена. Поедем ко мне, обсудим это. И математику, конечно.

Он был рад выйти из дома миссис Кейл — вдохнуть неожиданно прохладный морозный воздух полной грудью, снова остаться в одиночестве. Конечно, он знал по опыту, что через пару-тройку дней это пройдёт. Но Сьюзен не могла ждать столько времени. Прилетев в Британию, он сразу позвонил ей — и она сбросила вызов. Потом снова. И теперь, проспав не неделю, как мечталось, а всего сутки, он чувствовал необходимость поговорить с ней.

Внезапно выпавший ночью снег, разумеется, превратил лондонские дороги в одну бесконечную пробку. Десятиминутная поездка растянулась почти на полчаса. «Форд» полз со скоростью улитки, а Себ восстанавливал душевное равновесие и порядок в голове.

Всё закончилось. Ночная мрачная Генуя, залитая холодным дождём, шесть трупов, взорванный номер, изнывающий от скуки Джим — всё осталось в прошлом. Здесь только Лондон, обычные люди, обычные пробки.

«Я позвоню тебе, детка. Отдыхай», — звякнуло в ушах. Джим исчез в аэропорту так же внезапно, как появился — просто растворился в толпе, даже не забрав поддельный паспорт. Себ убрал его в сейф — на всякий случай.

Горячий душ и удобная кровать казались каким-то извращённым излишеством. И, несмотря на смертельную усталость, Себ проворочался почти час, прежде чем смог уснуть.

«Да ладно, приятель, — подумал Себ с раздражением, — как будто в первый раз».

Он выехал на парковку возле школы, вышел из машины и сложил руки на груди, приготовившись ждать. До конца уроков оставалось ещё сорок минут.

Ожидание не казалось утомительным. Себ разглядывал здание, с крыши которого меньше полугода назад следил за домом Эмили. Так себе позиция, на самом деле. Только ночью и могла сойти — при свете слишком легко засветиться, здание невысокое. Мелькнула и пропала мысль об Аннет. Ну, не соврал же Джим насчёт наркотиков? Себ попытался вспомнить, видел ли он какие-то отметки от уколов у неё на бёдрах или где-то ещё, но осознал, что не может вообразить хоть сколько-нибудь чёткую картинку. Что там, он и лица-то уже толком не помнил. Очень бы хотелось верить, что Джим ошибся. Аннет казалась ему хорошей девушкой. Но она так поспешно сбежала, а Джим был так уверен в своих словах, что…

 — Мистер Майлс! — раздался справа женский голос. 

Себ обернулся и увидел соседку миссис Харрис — мать Джулии и Пита. Она шла к нему бодро и энергично, протягивая руку для приветствия. 

 — Миссис Харрис, — кивнул Себ без особого удовольствия. На рождественском обеде она вела себя не лучшим образом, и Себ не стремился поддерживать это знакомство.

 — Сесиль, я же просила, — заулыбалась она, перекидывая через плечо густые чёрные волосы. — Что же, вы сегодня сами забираете Сьюзен? 

Себ кивнул, а миссис Харрис, не отпуская его руку, чуть понизила голос, приблизилась и сказала, окутывая густым сладким ароматом духов:

 — Я просто восхищаюсь вами. Вы так заботитесь о девочке! Не каждый мужчина стал бы так возиться с ребёнком. 

Себ осторожно вытащил свои пальцы из её хватки, отстранился и ответил:

 — Она моя дочь, конечно, я забочусь о ней. 

Миссис Харрис демонстративно закатила глаза:

 — Ох, многие мужчины плохо помнят, в каком классе учатся их дети. О, — она снова сделала полшага вперёд, — вы загорели, Себастиан! Вам очень идёт!