Двадцать лет самоизоляции

– Может ты и права – примирительно согласился Михей и вдруг вспомнил – а где Полкан с Муркой?

Пошли на самовыгул.

Само что?

Самовыгул. Это Мурка всё зачинщица. Ей мышей одной ловить трудно, а с Полканом ей сподручнее. Он загонщиком работает, а она в засаде сидит. Потом добычей делится.

Значит у кого-то самоизоляция, а у других самовыгул – съязвил дед – лучше собакой бы родился. Ладно, давай старуха, накрывай на стол.

Вечером, как обычно они пошли на планёрку. У входа их встретил дурачок Виталик, вооруженный ржавой трёхлинейкой с примкнутым штыком.

Дедушка Михей, бабушка Акулина, вам сейчас к столбу с радио надо идти. Там все собираются.

Михей аж крякнул от удивления. Рядом со столбом на поляне, как по волшебству, красовался навес, под которым был сооружен длинный стол с лавками. За ним разместились лапотянцы в масках. Во главе восседал глава Еремей в неизменном противогазе. Рядом расположился незнакомый медведь. Деду Михею, хоть и прошедшему не одну войну, стало немного жутковато. Акулина что-то сунула ему в руку. Это была маска. Присутствующие смотрели на них с неприязнью, и ничего не оставалось делать, как надеть.

Заседание чрезвычайного комитета сельского поселения Лапти можно считать открытым – нарушил затянувшуюся паузу Глава – на повестке дня следующие вопросы. Первый – ход строительства частокола, второй – вопросы самогигиены и самоизоляции, третий – самобезопасности. Кто за, кто против, воздержавшиеся… – Михей хотел было поднять руку, но не успел – единогласно. Прошу выступающих называть своё имя, а то из-за масок вас трудно узнать. По первому вопросу доложит дед Михей.

Михей от неожиданности вздрогнул – я вроде уже Еремею говорил…

Ты сейчас всей комиссии доложи – перебил глава, чтобы вопросов потом не было.

Ладно, с бобром Прохором, ну вы его знаете, начальник плотины, вроде договорился на определённых условиях, кормёжка и так по мелочи, а вот с остальными подрядчиками не успел.

Тут у нас, кстати, в гостях представитель от медведей. Мы сейчас его и спросим.

Косолапый внезапно встал на задние лапы и начал вещать на своём медвежьем языке. Всё сводилось к тому, что он очень признателен за приглашение, передал привет от знакомых и выразил поддержку и всяческую помощь в строительстве. Лапотянцы разразились аплодисментами.

Хотелось бы поблагодарить нашего гостя и вручить небольшой подарок от нас – добавил Еремей и вручил медведю горшок с мёдом. После чего косолапый удалился и было слышно только чавканье.

Значит, если с сохатыми мы придём к соглашению, то на днях приступим к строительству – заключил Еремей – теперь второй вопрос. Может у кого есть с чем выступить?

Среди голов в масках поднялась рука.

Да, пожалуйста, представьтесь.

Баба Маня с насосной станции. У меня вопрос, пасху можно будет праздновать?

У нас же церковь сгорела. Так что собираться негде, а дома пожалуйста. У нас свобода вероисповедания – ответил Еремей – яйцами даже поможем, я с утками договорился.

По лавкам прокатился удовлетворённый гул. Были еще вопросы, но дед Михей их не слышал. По давно усвоенной, привычке участия в заседаниях он спал. Разбудила его Акулина только к концу, когда все начали расходиться.

Мурка, объевшаяся мышами, спала в обнимку с Полканом возле будки. Дед залез на печку и засыпая дед пробормотал – куда катимся?

Глава 3. Кадушка берёзового сока.

Утром деда Михея разбудил лай.

Кому там не спится – проворчал Михей и начал подниматься с кровати, стараясь не разбудить Акулину.

Выйдя во двор, он увидел такую картину. Медведь Потап, что-то обсуждал с Полканом, а на лужайке два медвежонка гонялись за зайцем Василием.

Здорово Потап – поприветствовал Михей медведя и присел на чурбак рядом с ним – ишь какие задорные – кивнул он в сторону малышей. Давно тебя не было. Тут вчера от вас кто-то приходил, деловой такой.

Потап потряс головой и что-то проворчал.

Из молодых да ранних? Карьеристов и у нас развелось – согласился Михей.

Медведь начал оживленно жестикулировать.

Осталась кадушка с прошлого года, но сок, наверное, забродил. А зачем тебе берёзовый сок? Для поднятия мужской силы? Не знал.

У Потапа аж губы вытянулись. И тут у Михея зародилась идея – Сейчас из сарая прикачу, а ты мне немного подсобишь. Дед направился к сараю и через минуту возвратился с полным ковшом сока. Медведь мигом опорожнил посудину и попросил добавки. – А на сохатых эта штука работает? На всех, говоришь? Давай, Потап, доставим бражку лосям, порадуем мужиков.

 Погрузив кадушку в коляску, они вдвоём покатили её к месту стойбища лосей. Медвежата косолапили рядом.

По мере их приближения к месту гона слышались стоны и рёв. Даже Потап уши прижал. «Как бы они нас того, не затоптали от избытка чувств, надо позвать Лёху» – подумал Михей о своём рогатом приятеле, которого ещё лосёнком знал. – Лёха – позвал он – Лёха, мать твою, вылазь, дедушка Михей пришел, гостинцев принёс. Через какое-то время послышался хруст и из лесу вышел здоровенный бык с обломанным рогом и налитыми кровью глазами.

Привет Лёха, я тебе тут гостинца принёс – произнёс старик, протягивая приготовленную по этому случаю морковку. Глаза у лося стали помаленьку светлеть. Он подошел к деду, осторожно захватил морковку губами и начал хрупать.

Совсем исхудал, бабы покоя не дают, такие они стервы, из-за них, вон, рога пообломали – успокаивал его Михей, почесывая между ухом – а я тебе вот чего привёз, на-ка попробуй – направляясь к кадушке.

Лось поспешил следом, нехорошо поглядывая на Потапа. Медведь, на всякий случай сгрёб в охапку медвежат. Василий, между тем, почуяв запах бражки вертелся возле ёмкости. – И ты туда же, алкаш – проворчал Михей, открывая крышку. Ноздри Лёхи зашевелились, почуяв хмельной дух. Он сразу погрузил голову в ёмкость насколько позволяли рога. – Э-э хорош, не налегай – остановил процесс Михей, дай и нам попробовать, доставая из-за пазухи случайно прихваченную кружку. Через некоторое время вся компания, устроившись на солнышке, живо обсуждала лесные дела. Медвежата резвились на Лёхе, скатываясь со спины, как с горки.

Солнце уже садилось, и настала пора прощаться. Василий спал, дрыгая всеми лапками, Потап втолковывал медвежатам, чтобы ничего мамке не говорили. Дед Михей пытался довести свою просьбу Лёхе о помощи в транспортировке жердей сомневаясь, что тот запомнит, потому как тот неустойчиво переминаясь пытался уговорить сбегать ещё за одной и делал попытки по-дружески его боднуть.

Наутро дед Михей проснулся с больной головой. Радиоточка, оравшая теперь на всю деревню, оптимизма не добавляла.