Двадцать отражений лжи

— А может, надежда раскрутить меня на парочку новых технологий?

— Само собой.

Молчание.

— Ладно, — я протянула ему руку. — Вполне равнозначный обмен, напарник. Но на слишком многое не рассчитывайте.

— Расскажете, сколько посчитаете нужным, — он пожал мне руку. Черные лукавые глаза глянули на меня искоса. — На одном вашем лечении можно защитить полдюжины диссертаций. А теперь давайте все-таки посмотрим план исследований…

Я расхохоталась. Нет, он мне определенно нравился.

* * *

В свою каюту я вернулась к утру. За час до сигнала побудки Тан, как и обещал, вернул меня к кабине номер 42. Откуда у него вообще координаты для телепортации, я решила не спрашивать.

Ложиться было глупо, и я засела за подарок Санха. Рассудив, что порчу исторической ценности мне уже можно впаять, я еще вчера отнесла книгу к полиграфистам и попросила закатать обгоревшие бумажные страницы в пластик, и теперь она по крайней мере не грозила рассыпаться от малейшего движения.

Начать я решила, как это ни банально, с начала — то есть хотя бы разобраться в текущем ременском пантеоне. Через полтора часа у меня появилась состоящая из нагромождения пятиэтажных имен путаная схема, исчерканная стрелочками во всех направлениях, и ярковыраженная головная боль. Нет, мои собственные анкетные данные тоже не блистают краткостью, особенно если приводить их полностью, но эти… Что из десятка слов, обозначающих одну эйра-еденицу, являлось собственно именем, что — фамилией, а что — титулом, догадаться, полагаю, могли только мудрейшие, посвятившие этому жизнь. У Чезе, что ли, спросить… Правда, никогда не видела, чтобы он молился, но все-таки ремен…

Очевидно, мои мысли приобрели недюжинную мощь, поскольку он материализовался передо мной, как только я открыла входную дверь, собираясь уходить.

— О, шеф, вы уже знаете? — начал Чезе с порога, делая шаг в прихожую и решительно оттесняя меня обратно. Мне даже показалось, что за его спиной мелькнуло что-то… ярко-розовое?… Да нет, ерунда.

— Знаю что? — я заглянула ему за плечо, но Чезе оттеснил меня в гостиную и закрыл входную дверь. В голове метеором пронеслись все те мысли, что крутились в ней вчера. Кто-кто, а мой помощник отлично знает, что для эффективной самообороны мне нужна дистанция не дальше вытянутой руки. А вот шаровая молния, на которые он большой мастер, поджарит меня на расстоянии куда большем. Не говоря уже о том, что небольшой электрошок — и я буду валяться в отключке, как и все простые смертные.

Чезе широко улыбнулся и сказал:

— Командующий Ад, ер возвращается из командировки на месяц раньше. Уже через две недели будет здесь.

Я подавила облегченный вздох. Кажется, у меня паранойя.

— А почему он мне не написал?… — я попыталась обойти Чезе и выйти обратно в коридор. Продолжая натянуто улыбаться, он дал задний ход, продолжая маячить перед дверью.

Или все-таки нет?…

— Не знаю. Меня просто поймал его куратор в координационном центре и попросил вас обрадовать. Вроде бы у них там перебои с галасетью, со связью проблемы.

— Ясно.

Сощурившись, я в буквальном смысле приперла помощника к стене и поинтересовалась:

— А скажи-ка, почему ты не даешь мне выйти?

Последнее слово потонуло в пронзительном звоне переговорника. Чезе быстро нажал на сброс, нашарил у себя за спиной дверную ручку и, пробормотав, что не понимает, о чем я, спиной вперед вылетел в коридор.

Я мысленно вписала в список дел на сегодня проверку помощника на вшивость и жирно обвела два раза. Высоковаты сейчас ставки, чтобы прохлопать шпиона у себя под носом просто потому, что его предательство будет для меня больнее, чем всего остального блока разом.

Приглашу после работы на кофеек, а там посмотрим. Если он работает на Эрро, будет неприятно, но не смертельно. А вот если на кого-то другого… Тут результат напрямую зависит от того, у кого из нас лучше реакция.

Я отогнала видение неаппетитно дымящегося шашлыка из фарры Шалли и мысленно же поставила галочку напротив пункта «блокада высшей пси-деятельности». Сразу после кофе. Если зря — извинюсь.

Все утро прошло в чтении и составлении вороха документов: Санх прислал сообщение, что братья уже вылетели; доктор Хова не без скрипа, но согласился на присутствие в клинике «посторонних»; Селен выслал очередную порцию отчетов по группе и записку от себя лично — о том, что его бесполезность на этой операции сравнима с «копьем при охоте на турбулов» (что бы это ни значило) и что единственное, чем занимается он сам — составляет компанию вождю в игре в «джонг» (мне вождь передавал привет). Постскриптумом шла малодушная просьба забрать его из этих грибных плантаций обратно в офис, поскольку совесть не позволяет ему зарабатывать повышение, выезжая на спинах пашущих вовсю коллег.

Судя по лексике, интеграция народов идет успешно.

Я бегло просмотрела присланные Селеном отчеты и не удержалась от улыбки: всех моих внедренных агентов совершенно случайно отправили в пеший двухнедельный поход по забору образцов местной фауны, а новый персонал руководство лабораторий как раз перестало набирать. Какое удивительное стечение обстоятельств, не правда ли?…

Мысленно поаплодировав изобретательности Тана, я написала Селену, чтобы он выбросил из головы свои дурацкие депрессивные настроения и, пока не вернутся внедренные агенты, оставшихся перевел на наружное наблюдение, а сам занялся систематизацией сведений.

Ближе к обеду, оторвавшись наконец от окон портативки, я вышла в штаб и удивленно вскинула брови: за столом скучал одинокий новичок, а Пешша, находившего по графику на дежурстве, вообще не было на месте.

Спустя десять минут прибежала запыхавшаяся Харлин и, лучась несколько фальшивым восторгом, сообщила, что наш северо-восточный филиал отловил наконец посредника, нанимавшего штурмовиков, едва не уложивших нас всех в могилу (не прошло и трех месяцев), и сейчас он дает показания.

Просто парад хороших новостей сегодня. К чему бы это?…

Ах, в этих показаниях всплывает еще как минимум один посредник, которого, если и найдут, будут искать еще дольше… Кто бы сомневался.

После обеда агенты наконец появились на рабочих местах, но в штабе то и дело раздавалась трель переговорника, после чего кто-нибудь спешно выбегал в коридор, возвращаясь с лицом непроницаемым, как изоляция реактора.

Пешша по-прежнему не было видно — как и Чезе, что наводило на скверные мысли.

До самого вечера вокруг меня царила какая-то подозрительная свистопляска. Месячной задолженности отчеты как по волшебству возникали у меня на столе, поручения исполнялись с космической скоростью, а когда я, ломая голову, какой бы состав группы прикрытия попросить для вояжа «в родильное отделение», чтобы это не привлекало лишнего внимания местных, не пошла на обед, Харлин притащила мне из столовой пакет булочек.

Все это выглядело не просто подозрительно, а подозрительно с большой буквы «П». Но я знала одного младшего командующего, который определенно вкурсе дела — и, хочет он этого или нет, я его все-таки найду.

Долго искать, как ни странно, не пришлось — Чезе возник у дверей штаба, когда я уже после сигнала к концу рабочего дня эти самые двери запирала. Не давая мне даже открыть рот, он выпалил:

— Шеф, там… там просто катастрофа!

— Где?

— У Марлен!

— Где?! — взревела я. — Почему сразу не сказали?!