Двадцать

– И что? Меня это должно сейчас напрягать? Ты почему так испереживалась? Боишься меня?

– Нет. Чего мне тебя бояться?

– Не знаю. Ты вся напряженная, дерганая. Я тебя смущаю.

– Да. Потому что не хочешь забыть о той ерунде, что недавно произошла. Глупости, не важной для нас обоих.

– А кто сказал, что для меня это неважная глупость?

Я вздрогнула и принялась теребить ручки сумки. Быстрее бы приехать, забрать чемоданы и отвезти домой. Не быть с ним наедине.

– Это неважная глупость для меня.

– ЛОЖЬ! Почему ты вечно лжешь, Алена?

Бросила на него взгляд и снова вздрогнула, потому что он непозволительно молодой и непозволительно красивый. Челка его непослушная, волосы короткие почти под ноль возле ушей.

– Слушай, давай ты просто меня отвезешь, мы просто заберем вещи и на этом все.

– Мы приехали…

– Хорошо. Подожди меня здесь я скоро вернусь.

Вылезла из машины, а он за мной, у двери подъезда под локоть схватил и к себе развернул.

– Я не твой козел. Я тебе тяжести таскать не дам. Так что пошли вместе. Не бойся я тебя в лифте не изнасилую. Разве что если сама попросишь!

***

Мы поднялись на лифте вверх, я долго не могла найти ключ, потом попасть в замочную скважину не могла. Потому что он сзади стоит, потому что его присутствие мне нервы выматывает. Хочется заорать чтоб ушел, чтоб я вздохнуть могла, чтоб я опять себя чувствовала как обычно, чтоб принадлежала себе и контролировала себя, а не вот так…как будто все мое существо зависит от его взгляда. Потому что никто никогда вот так не смотрел. Как будто я не просто красивая, нет, как будто я единственная, как будто я желанная добыча, как будто меня сожрать надо в сыром виде и кости обглодать.

Толкнула дверь, вошла – он следом за мной и тут же захлопнул ногой, меня к стене, и я от неожиданности руками ему в грудь уперлась. Под трясущимися ладонями колотится его сердце. Бьется как бешеное, так же как и мое. Он весь какой-то жилистый, упругий, твердый. Вдавил в стену, и я всем телом ощущаю его тело, невольно впилась в тонкий свитшот и голова кружится с такой силой, что пол из-под ног уходит. Мои мысли уносятся со скоростью звука, они бешено и хаотично цепляются друг за друга, они кружатся в ненормальном танце, и я не могу остановить эту пляску.

Как дорого я за это заплачу? Если сейчас не смогу оттолкнуть?

Всем телом вжиматься в его тело, ощущать напряжение и какое-то дикое желание чтобы эти секунды длились вечно. А еще я прекрасно понимаю чего хочу. Никогда вот так не хотела, никогда не стояла такая дрожащая, такая жалкая и сходящая с ума от страсти. С мужем такого не было. Ни разу. Меня не уносило от чьего-то запаха, близости, прикосновений. Сумасшествие. И ведь я прекрасно понимаю, что творю. Осознаю. Только остановить себя не могу, как будто все тело онемело и жаждет только одного, чтобы он касался. И низ живота тянет, и мурашки табунами от затылка до копчика. Как будто спичкой чиркнули и провели горящей серой по хребту. Я влажная… ощущаю как эта влага пропитывает трусики, как наливается грудь и мои глаза видят его губы. Смотрят на них. На верхнюю. Потом на нижнюю. Мне тяжело дышать и он не дышит мне в унисон, чтобы потом сорваться и задышать так будто мы бежали очень долго и очень далеко.

Хочу эти губы на моих губах…хочу чтоб впился ими в меня, хочу их на своем теле. Божеее…. Я сошла с ума!

Пальцы так и держатся за его свитшот, тянут воротник, как будто я сама тяну его к себе. Я боюсь пошевелиться, чтобы все не исчезло. Потому что я ведь должна это прекратить. Должна прямо сейчас. Кому должна?

– Отпусти! – как-то жалко и неуверенно.

– Позже…обещаю…

Отвечает хрипло и рвано, смотрит так же на мои губы, как я до этого смотрела на него. Пальцы трогают мое лицо. Гладят лоб, убирая пряди волос, касаясь щеки, сильно, не ласково. Гладят-жмут, трогают губы сильно, большим пальцем. Опускает взгляд…первая пуговица на моей кофточке сорвалась от натяжения и грудь сильно вздымается, видна ложбинка и край кружевного лифчика. Острый кадык нервно дергается и челюсти сжимаются. Как же бесстыже он смотрит, раздевает глазами.

– А если не отпущу…что будет? – шепчет почти возле моего лица. И я не знаю, что будет. Мне нечего ответить. Я сумасшедшая, я не хочу…не хочу, чтоб отпускал.

Как же близко его лицо. Глаза наглые зеленые, такие юные и бессовестные, такие бешенные, дикие. Когда становишься старше этого голода, этого блеска уже нет. Он испаряется, его стирают годы опыта и пресыщенности. Какие длинные у него ресницы…какие полные губы. Вот эта по-юношески вздёрнутая верхняя и выпуклая нижняя. Рот чуть приоткрыт, дыхание переплетается с моим. Я не знаю кто кем сейчас дышит. Потому что мне кажется мои легкие впитывают его дыхание.

Тронула нижнюю губу и тут же одернула руку и снова тронула. Как же глубоко и часто он дышит. Мне жарко и холодно одновременно.

Мне надо понять что мы настоящие. Что я настоящая. Что именно сейчас я сделана не из правильной материи отличницы и лучшей жены и матери…нет, я вдруг девочка, я вдруг не сорокалетняя. Я живая. Обняла лицо двумя руками. Мне надо…мне надо втянуть в себя его дыхание.

Ноздри мальчишки раздуваются, он вдруг силой сжимает мою талию и вдавливает сильнее в стену, второй рукой ударом у моего лица, раскрытой ладонью. Теперь он в миллиметре от меня. Схватил вдруг резко под колено и закинул мою ногу на свое бедро, полностью впечатывая в меня свое тело. Мои руки запутались в его волосах. Я их сжимаю силой, я их перебираю и мне хочется рвануть его к себе.

Зеленые омуты дико смотрят мне в глаза. Искры разрываются между нами и кислород с треском сгорает от кипятка сорванного дыхания.

Внутри меня битва…внутри меня атомная ракета и она вот-вот рванет и каким-то усилием воли я все еще держу ее…отменяя спуск в бездну.

Между ног упирается его эрекция… я ее чувствую и у меня темнеет в глазах. Сейчас прижмусь сильнее и сорвусь в пекло. Наклонился и щекой к моей щеке прижался. Дышим так словно сейчас умрем оба.

– Попроси…Алена…попроси сделать это!

Шепчет и кипятком обжигает все внутренности, пульсация судорогой по всему телу. Хочу ощутить его молодые, его горячие губы на своих губах прямо сейчас. И…

– Нет!

Со стоном выдыхает и кулаком по стене у моего лица. Отшатнулся, сжал переносицу пальцами. Подняв одну руку вверх.

– Блядь!

Вытаскивает сигарету и сует в рот.

– Не кури здесь…дочка почувствует…

– Поймет что не сама была? И что?

Меня бьет в лихорадке, мне срочно нужно умыться, мне нужно …Врываюсь в туалет, открываю воду, плескаю себе в лицо, потом пью из-под крана. Да. Да, Лена. Так правильно. Нельзя. Все тело ноет, кажется, возбуждена каждая молекула, каждый атом. Меня трясет…И никакая я неправильная, верная, не поддающаяся соблазнам. Я развратная, бесстыжая. Во мне живет тьма и он ее разбудил. Эта тьма жрет меня. Я до боли в костях хочу этого мальчика и это так неправильно. Это…Отвратительно.

Вышла, а он уже забрал чемоданы и ушел. Остался только запах его парфюма и его тела. На дрожащих ногах к стене и лбом к ней. Пылая и стараясь успокоиться. Нужно взять себя в руки, нужно перестать оставаться с ним наедине. Никакой помощи, никаких встреч. Ничего. Ради себя…Ничем хорошим это не закончится.

Ударила себя по одной щеке, по другой. Поправила волосы и быстро вышла из квартиры дочери. Закрыла на ключ. Спустилась вниз…. А когда увидела его у машины с сигаретой снова сердце дернулось. Смотрю на шею сильную. На бритый затылок, на челку непослушную, на пальцы, держащие окурок и снова дрожь возвращается и….плакать хочется от ненависти к себе и от понимания, что никогда ничего не будет.