Дважды Меченный

Вконец смущенная девушка поспешила укрыть свои пылающие щеки за тонким складным веером, украшенным рисунком цветущего лотоса.

– Ухажеры, – принц вздохнул, – это отдельная тема. Сейчас я хотел бы поговорить с тобой о делах, касающихся непосредственно всей империи. Тебе, наверное, уже доложили, что я приказал Ираусу выставить двойную охрану?

– Твоя воля, – Ганирус снова поклонился, – закон для этого дома.

– Тем не менее ты вправе знать мотивы данного приказа. Сам по себе этот филин является спутником меченого, о котором я тебе недавно рассказывал, – Ивар выдержал паузу, – но не это главное. Главное то, что в данный момент он высиживает настоящие, живые драконьи яйца. Не спрашивай, откуда они взялись, это слишком долгая история. Так получилось, что я вынужден скрывать сам факт их присутствия в Арлинге. По крайней мере до тех пор, пока из них не вылупятся молодые драконы. Вот тут-то мне и потребуется твоя помощь.

– Я понимаю, ваше высочество, и горжусь тем, что смогу быть для вас хоть чем-то полезен. За стенами этого замка вы и ваши драконы будете в безопасности.

– Тут есть еще один момент. – Охраняющий покосился на внимательно прислушивающихся к разговору гномов. – Всего один из этих драконов будет впоследствии принадлежать эльфам. Второго после рождения заберет с собой Ошган.

– Нет! – Взволнованная реплика Ганируса заставила принца удивленно приподнять густые пепельные брови. – Нельзя этого делать, ваше высочество! Проклятые рудокопы не должны завладеть подобным сокровищем.

– Что ты сказал, ушастый? – Мгновенно протрезвевший Орли цапнул рукоятку лежащего рядом оружия. Вот только вытащить из ножен начищенный до блеска клинок он не успел. Катана Броненосца молнией вспорола всхлипнувший от напряжения воздух, остановившись в миллиметре от горла возмущенного гнома.

– Ну, давай же. – Черные глаза арлинга излучали такую бездну ненависти, что не знавший доселе страха Беспощадный почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. В наступившей тишине было слышно, как за окном ритмично стрекочет одинокий кузнечик. Соленая капля, сорвавшись с виска замершего, подобно каменному изваянию иберийца, бесшумно упала на жаждущее крови лезвие.

– Ганирус, – голос принца был сух и негромок, – эти гномы – мои друзья и твои гости.

Ни он, ни Ошган не сделали ни единого жеста, оставаясь абсолютно неподвижными. Броненосец ничего не ответил. Лишь слегка вздувшиеся на его мощных предплечьях и чешуйчатых висках вены выдавали сковавшее воина напряжение. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в этот момент прохладная ладошка не коснулась его теплой гладкой щеки.

– Недавно я сделала роковую ошибку, – Миланика коснулась губами уха Ганируса, – которая чуть не стоила жизни мне и моему родному отцу. Тогда поблизости не оказалось никого, кто попытался бы наставить глупышку на путь истинный. Так пусть же сейчас голосом вашего разума хоть на минутку станет мой голос. Не знаю, чем вызвана такая ненависть к жителям Иберии, но поверьте, Ганирус, так действительно будет лучше. Посмотрите на меня.

Воин усилием воли перевел на девушку свой бездонный взгляд.

– Я запомнила вас, будучи еще восьмилетним ребенком. Запомнила ваши тогда еще голубые глаза, ваш тонкий юмор, ваш заразительный переливчатый смех. Вы казались мне одним из тех прекрасных принцев, сказаниями о которых была полна отцовская библиотека. С тех пор многое изменилось. Я немного повзрослела и наконец-то поняла, что абсолютно не разбираюсь в людях, а еще что за ярким фасадом гордого арлинга порой скрывается отвратительное болото. Однако я все еще верю в то, что прославленный Ганирус Броненосец не способен коварно нарушить священные законы гостеприимства.

По мере того как смысл сказанного дошел до напоминающего сжатую пружину эльфа, его лицо постепенно расслабилось, вены опали. Наконец с протяжным вздохом Ганирус отвел клинок от потной шеи замершего Орли. Одним движением вернув катану в ножны, воин коротко поклонился и, не сказав больше ни единого слова, вышел во внутренний двор.

– Идиот, – тут же набросился на облегченно вздохнувшего соратника Ошган. – Ты хоть представляешь себе, что только что натворил? Он ведь намеренно пытался нас спровоцировать, ведя себя подобным образом. А в случае нашей с тобой гибели оба драконьих яйца, естественно, отправились бы прямиком в Альвгард. Что морщишься? Не думаешь же ты, что смог бы противостоять Ганирусу, не имея на себе никаких доспехов? Его чешуя подобна звеньям стальной кольчуги, и в отличие от некоторых, – гном презрительно усмехнулся, – он не имеет привычки пьянствовать на голодный желудок.

– Да зачем ему лично нас убивать-то? – упрямо выпятил нижнюю челюсть Орли. – Если я не ошибаюсь, то, по законам Арлинга, нападение на гостя карается как минимум ритуальным самоубийством. Причем это единственный способ, позволяющий в итоге сохранить замаранную проступком честь. Уверен, что паршивец всего лишь брал нас на испуг.

– Ну ты точно дурной. – Полбочки злобно выругался. – А куда он сейчас отправился, как ты думаешь?

– Я думаю…

– Индюк тоже думал, пока вода в супе не закипела, – не дал развить толстяку мысль Ошган. – Даже просто обнажив меч за общим столом, он уже нарушил священный для эльфов закон гостеприимства, и только своевременное вмешательство Миланики спасло твою жирную тушку от неминуемого расчленения. Я вот только не пойму, зачем ему понадобилось добровольно приносить себя в жертву? – Ошган бросил вопросительный взгляд на Ивара. – Неужели все дело в том, что мы – гномы?

– Чтобы понять это, – принц вздохнул, – нужно родиться арлингом.

– А ты все же объясни нам, – не сдавался Ошган. – Мы, конечно, по сравнению с вами неотесанные мужланы, но умения делать правильные выводы у нас никто еще не отнимал.

– Видишь ли, друг мой, приведя вас сюда, я отлично понимал, что сделаю Ганирусу неприятно. Он не раз при мне презрительно высказывался о жителях Иберии, скрывая при этом истинные причины своего к вам отношения. Однако я и предположить не мог, что все это настолько серьезно. Броненосец категорически против моего решения и выбрал единственный способ, дающий мне право, не теряя лица, оставить в Арлинге весь выводок драконов.

– Хорошенький способ, – не выдержал Орли, – вот оно, хваленое гостеприимство эльфов.

– Заткнись. – Полбочки отвесил соплеменнику еще одну затрещину. – Ваше высочество, если все так серьезно, то почему Ганирус не довел дело до конца? Тем более терять ему было уже нечего.

– Не знаю. – Охраняющий потер виски. – Осмелюсь только предположить. Мне кажется, как бы странно это ни звучало, что моя дочь имеет на Ганируса влияние, о котором сама еще не подозревает. Что конкретно в ее словах заставило этого упрямца изменить свое решение, мне пока непонятно. Да и, скорее всего, это уже не важно. После его смерти нам придется срочно покинуть замок. Боюсь, другого выхода у нас нет. В преданности Ганируса я абсолютно уверен, а вот большинство из его воинов внушают мне опасение. Риск слишком велик. Пока император ничего не знает о драконах, мои приказы не подлежат никакому обсуждению. Узнай Арувал хоть что-нибудь о нашем ценном грузе, и я больше ничего не смогу предпринять. – Принц до боли сжал кулаки. – Броненосец был одним из немногих эльфов, в котором я никогда не сомневался. Мой друг с детства всегда готов был прикрыть меня как от вспышек родительского гнева, так и от разящего клинка. Ну почему, почему я не принял твою ненависть к моим спутникам всерьез? Ганирус… Погибнуть так глупо. Я никогда себе этого не прощу.

– Отец, – девушка испытующе посмотрела на расстроенного принца, – я думаю, у нас есть в запасе еще одно средство. Только чтобы провести фамильный ритуал, мне потребуется твое разрешение.

– Ты уверена, дочь моя? – Ивар округлил глаза и заметно напрягся. – Обратного пути уже не будет.

Хлоя

– Собирайся, я все устроил. – Дрофан потряс крепко спящую девушку за выглядывающее из-под пухового одеяла плечо. Покинув Хлою этой же ночью, гном определенно не терял времени даром. – У тебя полчаса на сборы, потом за нами должны прислать крытую повозку, показываться на улицах Аркоса тебе в ближайшее время не стоит. Норик, слава богам, принял меня без каких-либо проволочек. Похоже, Трай был прав, когда советовал мне в случае своей гибели обратиться именно к нему. Узнав, в чем дело, Строгий был буквально потрясен, что, впрочем, не помешало ему довольно быстро прийти в себя. Он пообещал в течение недели тайно собрать у себя в замке глав всех пятнадцати кланов, чтобы ты лично могла раскрыть им глаза на предательство Кормака. Успокойся, – буркнул Неспящий, – твоему отцу ничего серьезного не грозит. Он будет всего лишь выслан за пределы королевства, но при этом останется жив и невредим, как я тебе и обещал. Хороший лекарь, – Дрофан слегка поморщился, – легко найдет себе работу в любом другом месте. К тому же любой член вашей семьи при желании сможет как последовать за ним, так и остаться здесь, в Аркосе, абсолютно без ущемления в правах и привилегиях. Короче, давай, – воин бросил в рот пару лежащих на медной тарелке виноградин, – одевайся, я буду ждать тебя снаружи.

Когда Дрофан вышел, Хлоя поежилась, на мгновение прикрыла припухшие от вчерашних рыданий глаза, а потом решительно скинула с себя теплое одеяло. Светало. Несмотря на то что уснуть ей удалось лишь под утро, юному организму вполне хватило и этого короткого периода отдыха, чтобы более-менее прийти в себя. Накинув на плечи висящий на спинке дивана шелковый халат, девушка поспешила к наполненному свежей колодезной водой серебряному тазику. Погрузив лицо в прохладную влагу, она усердно заработала ладошками, торопливо смывая с себя остатки былого напряжения. Решив не испытывать терпения пусть и бывшего, но все же начальника королевской стражи, Хлоя почти не завтракала, наскоро выпив лишь стакан парного молока.