Дважды Меченный

– Вот, значит, как? – Девушка хищно раздула ноздри. – Тогда я намерена лично доказать вашему, – она скривилась, – гладиатору, что меня не зря называют Сарнаей Недотрогой. Дайте ему меч, – арторианка нетерпеливо притопнула обутой в мягкий кожаный сапожок ножкой, – пусть умрет с оружием в руках, как подобает настоящему воину.

– Желание хатун будет, конечно, исполнено. – Ланиста опустил глаза, чтобы никто не увидел сверкнувшего в них торжества. – Только вдруг он ненароком поранит или, не дай боги, убьет вас?

– Убьет? – Девушка звонко расхохоталась. – Эй, кто там? – Не оборачиваясь, она повелительно щелкнула пальцами. – Скажешь моему отцу, – приказала Сарная подоспевшему на зов коренастому воину, – что всю ответственность за случившееся я заранее беру на себя.

– О несравненная, – видя, какой нежелательный оборот принимают события, вмешался в разговор Луций, – осмелюсь напомнить вам, что за этого раба я выложил…

– Я заплачу втрое, причем в любом случае, – тоном, не терпящим возражений, осадила сенатора кочевница.

– Ну, если втрое… Да будет так. – Флавий дважды хлопнул в ладоши. – Принести меч Арту Невредимому. – Он вопросительно взглянул на Сарнаю: – Или лучше саблю?

– Пусть сам выбирает, – презрительно фыркнула девушка.

После недолгого раздумья молодой человек остановил свой выбор на клинке, с которым на арену чаще всего выходили истинные эльфы. Редкое зрелище, учитывая тот факт, что арлинги обычно предпочитали смерть позорному плену. А учителей среди попавших в рабство длинноухих и вовсе не было. Артему в этом смысле необычайно повезло. Тарбиш, казалось, владел всеми мыслимыми и немыслимыми видами оружия. Поэтому уловив в глазах юноши вспышку интереса, мелькнувшую при виде изогнутого двуручного меча, он с легкостью включил катану в его ежедневные тренировки. Теперь у Артема впервые появилась возможность доказать наставнику и в первую очередь себе, что он способен не только расшибать головы Альструмом. Тем более калечить или, не дай бог, убивать прекрасную Сарнаю он точно не собирался. По мнению юноши, длинный меч подходил для этой цели лучше, чем тяжелый коротковатый молот. Взяв катану в руки, Артем наскоро проверил свое оружие на прочность и баланс, после чего скрестил взгляд с глазами прекрасной незнакомки. Как показали дальнейшие события, это и стало его главной ошибкой. В ту же секунду окружающий мир словно подернулся белесой дымкой, а когда туман рассеялся, юноша обнаружил себя лежащим ничком на мраморном полу, причем из его правого плеча медленно стекала бордовая струйка крови. Его собственной крови.

– Что за черт?

Вскочив на ноги, он завертел головой, пытаясь как можно быстрее обнаружить противницу. Однако стоило ему опять встретиться с Сарнаей глазами, как ситуация снова повторилась. С тем лишь отличием, что теперь кровь хлестала уже из двух рук сразу. Скрипнув зубами от боли, Артем попытался первым напасть на стоящую в трех шагах от него кочевницу. Попытка провалилась так же, как и две предыдущие. Причем в этот раз неведомая сила умудрилась вырвать катану у него из рук. Ничего не понимая, он уставился на свои ладони, предательски липкие от пота и крови, когда краем глаза уловил приближающееся сбоку острие арторианской сабли. Отбить этот выпад обладателю сверхъестественной реакции не составило никакого труда. Более того, юноша успел дотянуться до запястья не ожидавшей от него такой прыти Сарнаи. Словно клещами сжав дернувшуюся от неожиданности воительницу, молодой человек заученно развернулся и, упав на оба колена, бросил свою невысокую противницу через плечо. Падая, девушка выронила из руки саблю, а когда опомнилась, кончик утерянного клинка уже покачивался буквально в миллиметре от ее нежной шеи. Не веря в случившееся, Сарная перевела изумленный взгляд на Артема, но сообразивший что к чему юноша благоразумно отвел глаза в сторону. Лишь после того, как довольный сенатор, подняв большой палец, торжественно объявил его абсолютным победителем, Артем осмелился вновь посмотреть на застывшую от удивления арторианку.

Ее лицо, раскрасневшееся от гнева и обиды, в этот момент было поистине достойно пера великого художника. По крайней мере с наслаждением впитывая в себя восточную красоту кочевницы, юноша пришел именно к такому выводу. При ближайшем рассмотрении он решил, что прозванная Недотрогой напоминает скорее индианку, чем коренную жительницу бескрайних степей. Девушка, в свою очередь, смотрела на него так, словно тоже впервые увидела. Их молчание, похоже, затянулось. Наконец Сарная первой разомкнула плотно сжатые губы и произнесла:

– Честная схватка.

Не найдя, что сказать в ответ, Артем растерянно развел руками.

– Сенатор, – она перевела взгляд на Луция, – так сколько стоит этот раб?

– Не продается, – резче, чем положено, бросил веспиец.

– Мой господин, – снова встрял в разговор Нумерий, – слишком привязан к этому гладиатору, чтобы думать о его продаже в ближайшее время. Однако он с радостью позволит вам провести некоторое время в его обществе.

«Ну, все, – мелькнуло в голове у Артема. – Сейчас она психанет и свалит с вечеринки, не оставив на память даже электронного адреса».

Каково же было его изумление, когда арторианка не моргнув глазом приняла недвусмысленное предложение ланисты. Тряхнув мелодично зазвеневшими косичками, она протянула руку за спину, в которую один из ее спутников поспешил вложить увесистый кошель.

– Этого хватит? – Голос Сарнаи был бесстрастен.

– С лихвой, о несравненная. – Удовлетворенный таким финалом сенатор подтолкнул к арторианке застывшего как истукан Артема. – Он ваш до завтрашнего вечера.

Не сказав больше ни слова, девушка развернулась, после чего с легкостью проложила себе дорогу сквозь ряды почтительно расступившихся перед ней веспийцев. Артем завороженно следя за соблазнительно виляющей при ходьбе попкой, безропотно последовал за кочевницей. Идти пришлось недолго. Остановившись у большого конусообразного шатра, возле которого неподвижно стояли четверо раскосых стражников, Сарная, не оборачиваясь, бросила через плечо:

– Жди здесь.

Ожидание не продлилось и пяти минут. Вскоре полог шатра слегка раздвинулся, и молодой человек, повинуясь повелительному взмаху показавшейся в проеме ручки, нырнул внутрь. Царящий в помещении полумрак заставил его незаметно активировать ночное зрение. Когда сумрак рассеялся, Артем обнаружил, что Недотрога и в самом деле решила сменить гнев на милость. Облаченная в короткий полупрозрачный халат, практически не оставляющий места для фантазии, она протянула юноше тряпицу, густо смазанную пахучим веществом, в котором он признал бальзамом Аркоса.

– Обработай свои раны, воин. Если хочешь, – Сарная кивнула на круглый, накрытый в степной манере, столик, – можешь перекусить. И не стесняйся. Восполни потраченные в бою силы. Они тебе сегодня еще пригодятся.

После такого прямого намека у юноши не осталось больше ни капли сомнений в том, что капризная, как и положено истинной леди, фортуна наконец-то повернулась к нему лицом. Пока Артем приводил себя в порядок, воительница искоса посматривала на его перекатывающиеся, подобно упитанным змеям, мышцы. Когда с омовением было покончено, она протянула юноше простой глиняный кубок, до краев наполненный пенистой белой жидкостью.

– Возьми. Это напиток моей родины. Он утоляет жажду лучше любого вина.

– Спасибо. – Он подошел к девушке так близко, что почти коснулся напрягшихся темно-красных сосков на ее пышной груди. От нее исходил странный запах, тревожный и вместе с тем нестерпимо манящий. Проведя тыльной стороной ладони по обнаженному предплечью арторианки, Артем почувствовал, как ее упругое тело бьет мелкая, едва ощутимая дрожь.

«Да ведь она просто напугана. – Сверкнувшая подобно молнии мысль заставила его внимательнее присмотреться к предмету своего желания. – Да, точно, так и есть. Храбрится. Пытается показать, что все еще контролирует ситуацию. А на деле трясется, словно птенец перед первым вылетом из гнезда».

И вместо того, чтобы по-варварски яростно набросится на Сарнаю, как этого обычно требовали охочие до экзотики веспийки, Артем нежно взял в свои огрубевшие от тренировок ладони лицо привставшей на цыпочки девушки и принялся ласково целовать ее нежную бархатистую кожу, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Изнемогая от желания, он сдерживал себя до тех самых пор, пока из уст прекрасной арторианки не послышался призывный всхлип и она сама не опрокинулась на мягкий шелковый ковер, раскрывшись перед юношей подобно бутону готовой к немедленному опылению лилии.