Дважды одаренный. Том III

На половинке отрубленной веранды сидел граф Резанов без чёрной лыжной маски и болтал ногами над «пропастью».

А ещё он пил ароматный чай из крышки термоса.

— Привет, внучок! Что-то ты долго! — помахал он мне рукой. — А я вот давно закончил!

Подойдя ближе, я запрыгнул на веранду и заглянул внутрь изувеченного здания. Первое, что увидел — верхняя половина того самого дворянина, который хотел сделать из Марины наложницу.

— Ты ведь в курсе, что он чей-то вассал? — спросил я, указав на половину трупа.

— И? — с любопытством уставился на меня дед. — Поэтому мы должны были с него пылинки сдувать?

— Поэтому мы должны были его хорошенько допросить, — произнёс я недовольно и тоже снял маску, — и если он переживёт допрос, мы должны были использовать его в дальнейшем либо для торга, либо в качестве свидетеля.

— Да он и мёртвый тоже свидетель, — усмехнулся дед. — Ну или, по крайней мере, ценная улика. Не бойся, фотографии со всех сторон уже сделали. Ну а кто он — я и так уже знаю, вещички с ним были, так что… эй, ты чего так на деда смотришь? Негоже молодёжи такие рожи корчить старшим!

— Мы договорились ценных свидетелей брать живьём! — не выдержал я. — Я захватил троих! Троих из трёх! А ты прикончил самого ценного из всех!

— И что?! — вскочил на ноги граф и выпятил грудь. — Думаешь, не имею права?! Откуда я знал, что он такой хилый окажется! Вроде Магистр, а слёг с одного удара! И вообще, я давненько не тренировался сдерживать силы, вот и… Короче, Саша, помер он, и хрен с ним! Забудь. Я вон тоже видел, что стало с командиром наёмников после тебя. Он похож не то на фарш, не то на подушечку для иголок. Не факт, что он доживёт до того момента, когда мы запрём его в казематах!

Дед вздёрнул нос и всем своим видом демонстрировал, что не считает себя хоть в чём-то виноватым.

— Я хотя бы информацию с него выбил, — задумчиво произнёс я, глядя на последствия дедовской битвы другим взглядом. — То есть, ты прикончил Магистра всего лишь одной атакой? — уточнил я.

— Что? — мотнул головой граф Резанов и расплылся в самодовольной улыбке: — А то ж! Смотри, какой у тебя сильный и могучий дед! Гордись мной!

— Ага, — отозвался я, поймав себя на крайне неприятной мысли:

«Всегда найдётся рыбка покрупнее».

Каким бы могучим воином ни был граф Резанов, его род практически уничтожен. Вот что бывает, когда сильные противники берутся за тебя всерьёз.

— Саш, — позвал меня граф.

— Чего? — повернулся я в его сторону.

— Лови! — Он кинул мне мужской перстень. Я поймал его и увидел герб Российской Империи.

Именно этот перстень на мизинце носил убитый дедом дворянин.

— Глянь на обратную сторону, — хмуро произнёс он.

Перевернув перстень, я увидел выгравированный знак: мужчину с завязанными глазами и змеями вместо волос.

— Вон оно что… — пробормотал я, припомнив кольценосцев из Академии. Ни у кого из преподавателей, в отличие от студентов, на перстне не было змееволосого мужика.

Что-то подобное я и предполагал.

— Не только они носят перстни на левых мизинцах, — произнёс дед, задумчиво глядя на суетящихся ратников. — Но в том и отличие — они всегда носят на теле символ Змеевидца. Хоть открыто демонстрируют его только в юном возрасте.

— Почему? — коротко спросил я, пытаясь проанализировать энергетические узоры перстня.

Он явно был артефактом, вот только в чём его предназначение, понять я сразу не смог.

Дед поморщился и невольно потёр свой левый мизинец, хотя никакого кольца он на этом пальце не носил.

— Потому что студенческие развлечения для студентов, вот почему, — резко ответил он, поднявшись на ноги. — Нечего взрослым людям в тайные ордена играть. А кольца на мизинцах… кто их только ни носит, Саша.

Он быстро подошёл ко мне и практически в упор посмотрел мне в глаза.

— Тебе не стоило переходить дорогу Кругу Змеевидца, Саша, — твёрдо произнёс граф Резанов.

— Да как-то само получилось, — спокойно ответил я. — Я с первого взгляда не понравился проректору. Сейчас этого уже не изменить, верно?

Я смотрел на деда тем же тяжёлым взглядом. Он выдержал его и медленно кивнул:

— Верно, Саша. Прошлое ни за что не изменить, как бы ни хотелось. Но вот защитить своё настоящее и будущее нам вполне по силам. Я хочу защитить настоящее и будущее Резановых, а потому прошу тебя: вернись в род. Сделай это сам, не вынуждай меня идти против твоей воли.

— Я уже совершеннолетний, — напомнил я ему.

— А я ещё не все связи растерял, — парировал дед. — Хватит упрямиться, Саша. Вместе, втроём мы сможем противостоять любым опасностям и позаботимся друг о друге.

— Мы можем помогать друг другу и с разными фамилиями.

— Так не пойдёт.

— Расскажи про Пожарских! И про Круг Змеевидца. Всё, что тебе известно — тогда подумаю.

Дед распахнул глаза и изумлённо выпалил:

— Что? Это уже наглость, Саша! Что за новое требование?

— А чего ты хотел? — подыграл я деду, решившему в очередной раз соскочить с серьёзного разговора. — Чем дольше отказываешься, тем выше ставки!

— Нет, ну что за наглый юноша! Прям как твой отец в молодости! Всё! Я устал, я ухожу! Нам пора уезжать отсюда! И вообще, с тобой вон Марина поговорить хочет! — Он указал на рыжую управляющую, которая неуверенно стояла рядом с пожилой женщиной у нашего временного внедорожника.

Глава 19

Московская Академия Управленческого Дела. Кабинет ректора.

— Аркадий Сергеевич, к вам Тимофей Денисович, — произнёс селектор уверенным голосом Аллы — рыжей секретарши ректора МАУД.

— Впусти его, — хмуро ответил Скоробогатов, оторвавшись от бумаг, и тяжёлым взглядом уставился на дверь.

Та отворилась, и в кабинет, точно испуганная жирная мышь, юркнул первый проректор Академии — Киреев Тимофей Денисович.

Проректор не поднимал глаз и смотрел лишь в пол.

Ректор скривился. Его всегда забавляло, как Киреев постоянно недовольно косится на его секретаршу, считая себя более значимой фигурой, нежели Алла, возмущённый её высокомерным отношением к себе. Притом вслух проректор после одного, самого первого раза своё возмущение ни Алле, ни ректору не высказывал.