Две башни

Теперь, когда минута потрясения прошла, Фродо чувствовал, что весь дрожит. Огромная усталость окутывала его как облако, и у него не было больше сил спорить и противиться.

— Я должен найти путь в Мордор, — прошептал он. — Мне нужно в Горгорат. Гэндальф велел бросить Его в Огненную Пропасть Ородруина. Только вряд ли мне это удастся…

Фарамир почтительно и с удивлением посмотрел на него. Фродо покачнулся, и воин подхватил хоббита, бережно поднял на руки, отнес в постель и тепло укутал. Фродо тотчас же погрузился в глубокий сон. Рядом была приготовлена постель для его спутника. Сэм поколебался немного, потом сказал, низко кланяясь:

— Доброй ночи, благородный начальник. Вы не упустили свой случай.

— Вот как?

— Да, начальник. Вы показали, какой вы на самом деле. Вы лучше всех.

Фарамир улыбнулся.

— Вы хитрец, Сэм. Хоть похвала из достойных уст — лучшая похвала, но меня хвалить не за что. Мне не пришлось бороться с собой. У меня не было ни соблазна, ни желания поступить иначе.

— Вы говорили, что в моем друге есть что — то от эльфов, — сказал Сэм, — это совершенно верно. Но я могу сказать только — в вас тоже есть что — то, напоминающее мне… Гэндальфа, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— Возможно, — задумался Фарамир. — Может быть, вам видна моя кровь недостойного потомка Нуменора. Доброй ночи.

Глава 6 ЗАПОВЕДНОЕ ОЗЕРО

Фродо открыл глаза и увидел склонившегося над ним Фарамира. На мгновение прежние страхи воскресли в нем, он вскочил и отодвинулся.

— Не надо бояться, — тихо сказал Фарамир.

— Что, уже утро?

— Нет еще, ночь кончается, луна заходит. Мне нужно кое о чем посоветоваться с вами. Лучше выйти наружу.

— Пойдемте, — ответил Фродо, слегка дрожа после теплых мехов и одеял. В темной пещере было прохладно, и шум воды в тишине казался громче. Фродо надел плащ и последовал за Фарамиром.

Уже через несколько секунд проснулся Сэм, нащупал пустую постель и тут же вскочил. Он увидел два темных силуэта — один из них был Фродо — в арке прохода, на светлом фоне, и кинулся к ним мимо воинов, спавших на циновках вдоль стен. Перед восходом водопад превратился в мерцающую завесу из шелка и серебра, жемчуга и льдинок, тающих в лунном свете. Но Сэм, даже не задержавшись перед этим чудом, свернул за угол вслед за Фродо.

Они прошли по темному коридору в скале, поднялись по мокрым ступенькам и очутились на маленькой площадке, похожей на дно глубокого колодца. Отсюда шли две лестницы: одна прямо вверх, другая — влево. Они свернули на нее, вышли наконец из каменного мрака и огляделись.

Они оказались на большой, ничем не огороженной площадке среди утесов. Справа низвергался множеством каскадов водопад. Он наполнял внизу узкое, гладко обточенное русло темной пенистой водой и, крутясь и клокоча почти у их ног, ниспадал с обрыва, зияющего слева. Там, у самого края, молча стоял воин и глядел вниз.

Фродо долго смотрел на бурлящую воду, потом перевел взгляд вдаль. Все кругом казалось спокойным и холодным. Рассвет уже близился. Далеко на западе опускалась за горизонт круглая белая луна. В долине, над широким спящим Андуином, мерцали белые туманы. Еще дальше виднелись холодные острые вершины Белых Гор, одетые вечными снегами.

Фродо подумал о друзьях, рассеянных на этом необозримом пространстве, спящих или бодрствующих, живых или мертвых, и его пробрала дрожь. Зачем только Фарамир оторвал его от сна, во сне хоть не помнишь ни о чем.

То же, по — видимому, хотелось узнать и Сэму, и он не мог удержаться, чтобы не пробормотать, думая, что его услышит только Фродо:

— Вид отсюда, конечно, красивый, но даже на сердце становится холодно, не говоря уж о костях. Зачем мы сюда пришли? Что такое приключилось?

Фарамир услышал его и ответил:

— Луна заходит над Гондором. Пресветлый Итиль уходит из Среднеземья и гладит, прощаясь, снежные плечи Миндоллуина. Ради этого зрелища стоит и подрожать немного. Но я не для этого привел вас сюда, а уж вас — то, уважаемый Сэм, и вовсе никто не звал. Придется вам поплатиться за своеволие. В наказание вот вам глоток вина. Но взгляните!

Он подошел к часовому у края обрыва, и Фродо последовал за ним. Сэм остался на месте: ему и так уже было страшновато на этой высоте. Фарамир и Фродо глянули вниз. Там, на большой глубине, водопад обрушивался белой струей в пенящуюся чашу, и его воды, потемнев, кружились в глубоком овальном озерке среди скал, пока не впадали в более ровное и спокойное русло.

Лунный свет играл на волнах озера. Вскоре Фродо различил на ближнем берегу что — то маленькое и черное, но оно тотчас же нырнуло и исчезло у самого кипения водопада, быстро рассекая темную воду. Фарамир обратился к воину, стоявшему рядом:

— Ну, что ты скажешь теперь, Анборн? Белка это или зимородок? Водятся ли черные зимородки в Сумеречье?

— Это не птица, — ответил Анборн. — У него четыре лапы, и оно ныряет, как человек, и плавает здорово. Чего ему нужно? Может, он хочет пробраться сюда, наверх? Кажется, нас все — таки обнаружили. Я расставил по берегам самых лучших лучников. Мы ждем только вашей команды, чтобы пристрелить его.

— Дать им команду? — спросил Фарамир, быстро обернувшись к Фродо.

Сэм едва сдержался, так ему хотелось крикнуть: «Да!», но Фродо ответил не сразу:

— Нет, прошу вас, не делайте этого.

— Значит, вы знаете, что это такое? — спросил Фарамир. — Ну, тогда объясните и мне, почему его нужно щадить. В нашей беседе вы ни словом не обмолвились о вашем спутнике, и я на время оставил его в покое. С ним можно подождать, его все равно поймают и приведут ко мне. Я послал за ним своих лучших охотников, но он ускользнул, с тех пор его никто не видел, кроме Анборна, да и то в сумерках. Но сейчас его вина куда серьезнее, чем охота на кроликов у реки, он посмел приблизиться к заповедному озеру, и его жизнь под угрозой. Я изумляюсь этому существу: каким хитрым и дерзким оно должно быть, чтобы купаться в озере под самым нашим окном! Или оно думает, что мои люди спят всю ночь, не выставив постов? Что ему нужно?

— Ответов здесь два, по — моему, — сказал Фродо. — Во — первых, он, скорее всего, и не подозревает о вашем убежище, да и людей знает плохо. Во — вторых, я думаю, он не в силах противиться своему главному желанию, более сильному, чем любая осторожность.

— Ах вот как… — тихо произнес Фарамир. — Значит, он знает о… о том, что вы несете?

— Конечно. Он и сам носил это много лет подряд.

— Он? — Фарамир даже задохнулся от удивления. — Сплошные загадки! Так он гонится за этим?