Две дамы на гвинейской диете

Люськина жена встретила ее без улыбки.

Лицо ее было совершенно непроницаемо, хотя глаза насмешливо блеснули, заметив непрезентабельный внешний вид гостьи.

— Чему обязана? — осведомилась она.

Надежда переобулась в тапочки и пригладила волосы перед зеркалом в красивой деревянной раме. В прихожей у Лены было просторно и не стояло ничего лишнего — встроенный шкаф, два мягких пуфика и стеклянная полочка для телефонного аппарата. В зеркале Надежда заметила что-то, весьма ее заинтересовавшее. Она оглянулась — так и есть, на одном пуфике лежит аккуратная овальная подстилочка, обшитая кокетливыми рюшечками.

«Эге, — обрадовалась Надежда, — кажется я знаю, как найти общий язык с хозяйкой дома…»

Хозяйка провела ее в гостиную — просторную комнату с минимумом мебели. Стоял там удобный угловой диван. Обивка на нем была серого цвета, и чтобы она не выглядела скучной, диван был буквально усыпан маленькими разноцветными подушками. Еще в комнате был большой новый телевизор с плоским экраном, музыкальный центр и стеклянный журнальный столик.

Комната Надежде очень понравилась — и цвет стен, и меблировка. У балконной двери пристроился цветок в большой керамической кадке.

— Неужели фикус? — вскричала Надежда.

Листья у цветка были крупные, как у бабушкиного фикуса, только не совсем зеленые, а с ярко-желтыми прожилками.

— Он из семейства фикусовых, — улыбнулась Лена, — мне тоже нравится. Может быть чаю или кофе?

Надежда посчитала такое предложение хорошим знаком и, хотя ей вовсе не хотелось кофе, а хотелось есть, причем чего-нибудь простого грибного супу, к примеру, либо же тушеной капусты (от нее не толстеют), она решила согласиться на кофе.

— Только если можно пойдемте на кухню, а то я сегодня так устала, ноги не ходят и руки ничего не держат, еще пролью вам кофе на ковер…

Ковер был светло-бежевого оттенка и по виду очень дорогой, так что хозяйка тотчас пригласила ее на кухню.

Надежда Николаевна, притворяясь тетехой, слегка приврала для пользы дела. Уж как-нибудь она сумела бы удержать в руках чашку, несмотря на усталость. Нет, Надежде просто необходимо было побывать во всей квартире, чтобы найти там что-то, точнее, кого-то, кто ей поможет разговорить Люськину жену. Она заглянула еще в ванную, чтобы помыть руки. Там тоже было все очень шикарно и с большим вкусом. Надежда преисполнилась уважения к Люсьюиной жене и шагнула на кухню. Вот что ее потрясло до глубины души!

Помещение было огромным, возможно так казалось из-за высоких потолков. Вся кухня была выдержана в строгих, можно даже сказать в холодных тонах. Цвет шкафов Надежда определила, как цвет льда — чуть голубоватый, очень светлый. Еще в кухне преобладали стекло и металл. Холодильник был серебристо-серый, обеденный стол стеклянный.

— Хай-тек, — со знанием дела заметила Надежда и огляделась.

На кухне вкусно и ненавязчиво пахло едой, и было очень тепло. И возле серебристо-стальной дверцы духовки пристроилось на удобной табуреточке совершенно очаровательное создание — пушистая кошечка глубокого серого цвета, отдающего синим.

— Какая прелесть! — совершенно искренне воскликнула Надежда. — Это русская голубая?

— Конечно! — ответила хозяйка, и глаза ее засветились гордостью, — она очень породистая!

— И какая красавица! — поддакнула Надежда.

Лена поглядела ей в глаза и сразу же определила близкого человека. Не зря говорят — свой свояка видит издалека, Лена сразу же поняла, что у Надежды тоже есть кот, да не просто кот, а нежно любимый член семьи, для которого хозяева не жалеют ничего. Словом, Люськина жена определила, что перед ней — такая же сумасшедшая котовладелица, как и она сама.

— Люсенька, — нежно сказала Лена, — познакомься с тетей.

Кошка не шелохнулась, она немигающим взглядом уставилась на дверцу духовки. Ноздри ее раздувались, усы трепетали.

Надежда не обиделась, что ее встречают так невежливо, она и сама с упоением втягивала чарующие запахи.

— Слушай, что там кофе! — воскликнула Лена. Давай поедим! И поговорим спокойно!

— А что там у тебя? — осторожно осведомилась Надежда.

— Форель запеченная…

«Рыбу можно», — решила Надежда.

Форель была порезана на огромные куски и запечена с сыром и ароматными травами. «Греческий рецепт», — сообщила Лена. Они выпили под рыбку охлажденного белого вина, и Надежда рассказала своей новообретенной подруге все их с Алкой приключения.

— Вот как, — Лена отпила из бокала и повертела его в руках, — не скрою, информация о Карине меня порадовала. Жуткая она баба, пускай ей теперь достанется по заслугам…

— Но историю с похищением Ильи это никак не прояснило, — напомнила Надежда.

Кошка Люся расправлялась с куском форели с таким утробным рычаньем, как будто это не породистая кошечка из приличной семьи, а дворовая прохиндейка. При упоминании имени хозяина она однако оторвалась от рыбы и поглядела на Надежду грустно.

— Она скучает, — вздохнула Лена, — я тоже. Неужели это правда, и Илю похитили? Но зачем?

— Вот гляди, — Надежда выложила на стол часы, — тебе это название — Моховое — ни он чем не говорит?

Лена схватила часы и прижала к груди.

— Боже мой! Неужели с Ильей что-то случилось?

— Лучше вспоминай что-нибудь дельное, — посоветовала Надежда, — чем попусту причитать.

— Но я правда ничего не знаю про это Моховое! — воскликнула Лена. — Хочешь, сама поищи, может быть тебя что-то наведет на умную мысль?

Надежда согласилась, потому что другого выхода не было. В квартире было четыре комнаты. В гостиной Надежда уже была, в спальне стены были выкрашены ненавязчивым серо-зеленым цветом, и стояла огромная кровать, покрытая серым же покрывалом в зеленых разводах. Пышные бледно-зеленые занавески свисали живописными складками. Надежда осмотрела еще гравюры на стенах и вышла В гостевой комнате не было ничего особенного Последним был кабинет хозяина дома. Кожаный диван цвета кофе с молоком, полки с книгами, письменный стол, на нем компьютер с плоским жидкокристаллическим монитором.

Ковер на полу был коричневого цвета, занавески — плотные, бежевые…

— Очень красиво все у вас, — одобрила Надежда.

Лена в ответ пробормотала, что кабинетом Илья пользовался нечасто, работать предпочитал в офисе. В кабинете же принимал своих приятелей — коньячку они там выпьют, поболтают о своем, чтобы жены не мешали…

— Не реви, — заметила Надежда, — слезами" горю не поможешь.

Она бодрилась, хотя самой было впору зареветь за компанию. Получалось, что ничего полезного поход к Люськиной жене ей не дал Только наелась под завязку, что тоже плохо, потому что дала себе слово сесть на диету. А теперь от обжорства в сон клонит, мыслей в голове никаких нету. Надежда Николаевна была очень собой недовольна. И присела на диван цвета кофе с молоком, чтобы отдышаться и собраться с мыслями.