Две короны

Не прекращая орудовать ложкой, я залез в статистику. И оказался разочарован. Умение манипулировать временем давало всего плюс десять процентов к текущим возможностям. Почему так мало? Умение создавать кокон страданий я получил сразу; только для смертных существ, но сразу. Навык создания многослойных магических щитов — тоже сразу. Способность видеть сквозь Мрак заимел тридцатипроцентную, но это потому, что я пока в Срединном Пространстве, и тридцать процентов ее вообще соответствуют сотке здесь. Выходило, что я овладеваю фрагментами сущности Велиара спонтанно, в обморочном или полуобморочном состоянии, гораздо эффективнее, чем произвольно.

Или же обнаруженный мною за Ракитниками фрагмент был ущербным сам по себе?

Я дочиста выскреб котелок хлебной коркой, сполоснул его и устроился на лежанке. Для прояснения ситуации достаточно найти еще один фрагмент, пользуясь «Путешествием». Или, для полной уверенности, два — три. А сейчас лучше поспать. Завтра вставать рано.

Несмотря на высокую скорость передвижения нашего отряда, дорога предстояла долгая. Следовало уйти аж за Арнаур — к тому черемушнику, возле которого мы с Люцем когда-то сражались с молодым вампиром, чьим магическим футляром я до сих пор пользовался. У меня имелись все основания полагать, что начинающий кровосос был воспитанником Анзенкама. Конечно, в таком случае он жил в княжеском замке и знал его план, дневной распорядок, которому подчинялась обслуга, привычки хозяина. Вот эту инфу из пацана и выкачаю.

На каждом привале я продолжал медитировать. Обычно начинал с «Твердыни воли», затем приступал к «Путешествию». То и другое приносило свои плоды, с каждым разом все более сочные и обильные. Замеченная разница в качестве случайно и намеренно заимствованных способностей, по-видимому, объяснялась просто. Медитация ни в коей мере не отображала реальное устройство моего сознания, пересекаясь с ним разве что на уровне туманного символизма. И система, руководствуясь своей излюбленной стратегией, для начала подсовывала мне что полегче. А «полегче» были как раз наиболее пострадавшие от неудачного внедрения в меня части чужой сущности. Соответственно, пользы от овладения ими было немного. Полученные скиллы потребуется впоследствии развивать самому.

Вне транса процесс запускался по инициативе эфемера Велиара, на мгновение пробуждавшегося от какого-либо стимула во внешнем мире. А эфемеру, конечно, было похрену, легко мне или нет. Учитывая это, я отказался от намерения использовать вдобавок к «Путешествию» заготовленный медитативный ряд. Отказался даже от его проверки. Образы в нем подобраны наобум, и стоило ли рисковать, пока мало что умею и понимаю?

Параллельно я осваивал другие техники, в частности — «Обращение к былому». Медитации могут занимать видное место в боевой подготовке воинов, и особенно воинов-магов, а могут и не занимать. Это зависит от специализации, личных склонностей и конечных либо промежуточных целей развития. Раньше я духовным практикам уделял мало внимания, полагая, что обойдусь без глубокого их изучения. И обходился. Сейчас взялся за внутреннее самосовершенствование вынужденно. Пробовал в первую очередь простое. Его ценность в чем? Из простого состоит все сложное. Овладеешь элементарными приемами на должном уровне — овладеешь любыми.

Кроме того, базовые методики безусловно полезны сами по себе. С помощью того же «Обращения» можно не только на высоких ступенях удивительные вещи делать, но и сразу. А это даже не боевая техника — она вообще внеклассовая, универсальная. Следуя ей, тренирующийся снова и снова переживает события прошлого, извлекая из них опыт, который когда-то мог бы получить, но не получил. Чем полнее и ярче воспоминания, тем успешней ты доишь былое, а полноту мастера способны доводить чуть не до материализации отдельных сцен. Я выбрал эпизод перетаскивания Джейн в Срединное Пространство, и воскрешал его в памяти ежедневно, тратя по часу времени на медленное, вдумчивое, многократное прохождение этого события: начиная с финала схватки с рыбозмеями до закрытия портала, через который попал из зоны инферно в Гинкмар.

Растягивание времени позволило удлинить сеанс сперва на пять, а вскоре и на десять минут. Навык проводника мертвых в мир живых мои занятия укрепляли очень хорошо. Дополнительно я по-барски вливал в него очки Дарований. Чего их экономить, Дарования те, когда возникла острая потребность в использовании? У меня как однажды образовался запас, так уже и не иссякал. Я почти весь его убил на поддержку слабых скиллов, пока шел к некрополю. Зато очень круто пополнил и воскрешением Нагибатора, и битвой на Полях.

Черемушник и протекающая возле него река отображались у меня в карте с поры первого странствия по тем краям. Так что мы вышли в нужную точку не только безошибочно, а еще и в подходящее, заранее рассчитанное время: задолго до наступления ночи, чтобы Мокиаху не пришлось спешить с предварительными ритуалами. А их некромант хотел провести целых три. Все так или иначе касались нашей безопасности. Вампиреныша бояться нечего, — но его покровитель мог на нас окрыситься, хотя покушаться на что-либо с ущемлением его интересов не планировалось. Именно у этой реки я впервые пересекся с Собирателем душ, пусть и увидел не его, а лишь следы. Сейчас и следов видеть не желал. Шибко уж жуткая тварь. И промысел ее не менее отвратителен, чем она сама.

Едва я сказал, что до черемушника осталось полкилометра, Мокиах совершил первый обряд. И после негромко, но резко выкрикивал какие-то слова на каждом шагу, поворачиваясь то вправо, то влево, то глядя прямо перед собой. Через шестьсот шестьдесят шесть шагов мы оказались точно на месте драки с вампиром, где он погиб еще не насовсем. Некрос все обнюхал, справил следующий обряд, и мы перешли к месту второй и окончательной смерти кровососа. Здесь до сих пор лежали его кости, почерневшие от солнечного света. А также кости Прола, Мясника и Лукаса, попорченные лесной сыростью. Третий обряд… И пора приступать к четвертому. Основному.

Глава 7

Мокиах соорудил алтарь из костей ветеранов и покрыл его своим плащом. Сверху положил череп вампира, прорубленный спереди мечом Лукаса. Я знал, что череп для ритуала необязателен. Однако знал также и то, что с ним лучше. Алтарь из чьих-то останков — тоже хорошо. Приближающаяся ночь — просто отлично, хотя я предпочел бы день. Днем призраков вызывать можно, пускай и с лишними затратами маны. Да вот беда: вампиры дня не терпят, если не защищены ничем. Даже дня в чащобе. Потому что сквозь листву нет-нет, а пробьется солнечный лучик. Мой вампир попал в Мир Теней в шлеме и доспехах. Но не потерял ли их в новых местах обитания? Вытащу его в реал, — а он сгорит! Вот позорище было бы…

— Даже на месте гибели разумного я смогу материализовать призрак лишь на миг, — сказал некромант. — Большего мое скромное умение не позволяет. Успей сделать то, что хочешь, господин! И не кори меня, коль не успеешь.

— Не волнуйся, — ответил я. — Наказывать тебя за свои косяки я не собираюсь. Ты только без собственных обойдись.

Я нагло разыгрывал перед Мокиахом уверенного в себе босса, хотя не ощущал себя таковым даже приблизительно. Несколько часов тренировок и набранные проценты дополнительного опыта никак не могли поднять мою способность выдергивать мертвых из Мира Теней до профессионализма. И надежды я возлагал не столько на себя, сколько на игромеханику. Эта попытка станет первой после утверждения открытого мною метода. Конечно, система захочет меня поощрить, дабы я не ослабевал во взятых на себя трудах, продолжал совершенствоваться. Подтверждение еще одним успехом полученного статуса проводника — отличный способ вдохновить новоначального.

Солнце клонилось к закату. Лекарь и стражники отошли подальше и занимались устройством лагеря. Со мной и Мокиахом остались Аврелий и Айк. Некромант ходил вокруг алтаря, читая еще какие-то молитвы. Как я понял, ради обретения глубочайшей сосредоточенности на предстоящем. Вампир — не Вертс, он не воплощается сам по себе регулярно, повинуясь управляющему гинкмарскими монстрами проклятию. Материализовать по своей воле барона было для колдуна сравнительно просто. Теперь требовалось совершить нечто посложнее.