Две коровы и фургон дури

— По-моему, это лучший вид с лучшей из кроватей.

— Мне тоже так кажется.

— Ты можешь сделать его еще лучше…

— А ты можешь сделать меня лучше.

Глава 16

Утром Сэм помогла мне согнать стадо с пастбища. День начинался ясный, солнечный и жаркий, дождя не предвиделось, только зной. Мы дошли до нижнего поля, и, пока Сэм уговаривала отставших коров пойти с нами домой, я подошел к кромке леса и поглядел туда, где недавно видел повешенного. Лес не подал мне никакого знака, никакой подсказки, тихий и темный.

По дороге назад Сэм открыла ворота стаду, потом закрыла, продолжая что-то ласково говорить коровам, пока они проходили мимо. Я прислонился к воротам, наблюдая за моей девушкой. Мне нравились ее тяжелые каштановые локоны — они так мягко ложились ей на щеки, нравилось, как она тянулась и гладила животных по бокам, нравился звук ее тихого голоса, ее спина, сужающаяся к талии, ее глубокие карие глаза. Я вспомнил, что когда впервые увидел эти глаза, то подумал, что они похожи на созревшие каштаны, выглядывающие из осенней кожуры, этакие осенние жемчужины.

Когда все коровы собрались во дворе, она прислонилась к стенке доильни, а я приступил к дойке. Теперь уже Сэм наблюдала за моей работой, задавая мне бесчисленные вопросы: «Это для чего?», «А зачем ты так сделал?», «А коровам это нравится?». Она налила молока коту, помогла мне вымыть пол и убрать навоз, и мы пошли завтракать.

Когда мы ели, в дверь постучал мистер Эванс. Из-под мышки у него торчало ружье. Он кивнул в сторону изгороди и сказал:

— Когда закончите здесь, начинай красить коровник. В сарае найдешь побелку.

Позади меня в дверях появилась Сэм с тостом в одной руке и чашкой чая в другой. Мистер Эванс улыбнулся ей, немного закраснелся и сказал:

— Доброе вам утречко, мисс.

— Доброе утро, мистер Эванс.

— Как спалось?

— Отлично, спасибо.

Он взглянул на меня, вытащил ружье из-под мышки и махнул в сторону поля.

— Схожу посмотрю, что у нас делается в дальней роще. Эти кролики… занимаются тем, чем они обычно занимаются. — Он заговорщически подмигнул мне. — Причем слишком уж часто.

— Хорошее ружье, — заметил я.

— Не ружье, а винтовка, — сказал мистер Эванс. — Двадцать второй калибр. Отлично сбалансированная и мне по руке, ложится как влитая… — он протянул ее мне, — вот попробуй.

Я принял винтовку из его рук — да, она оказалась совсем легкой. Сложно представить себе, что из такого оружия можно убить человека. Я приложил винтовку к плечу и прицелился в изгородь.

— Осторожнее, — сказал мистер Эванс, — мы ведь не хотим неприятностей.

Я опустил винтовку и передал ему.

— Точно, — сказал я, — совсем не хотим.

Он снова сунул ее под мышку и отправился на свою охоту.

Когда мистер Эванс скрылся из виду, Сэм тихо сказала:

— Знаешь, я не люблю ружья.

— Я тоже, — сказал я, — уж слишком часто они стреляют, когда не надо.

И мы отправились обратно в трейлер, быстренько разделись и забрались под простыни.

Через пару часов я отвез Сэм в Ашбритл. Она слезла с мотоцикла, обняла меня, а я поцеловал ее очень крепко и сказал:

— Ты мне очень нравишься.

— Неужели больше, чем печенье?

— Гораздо больше.

— Я рада, — сказала она и подула мне в ухо.

— Увидимся завтра?

— Давай.

Я посмотрел, как она заходит в дом, а потом на холостом ходу спустился вниз с холма, докатившись прямо до дверей нашего дома. Мама была на кухне, слушала радио и пекла пирог. Когда я появился в дверях, она всплеснула руками и воскликнула:

— Малыш!

— Привет, ты чего?

— Я очень волновалась.

— Мама…

— Я услышала про пожар у Спайка…

— Да. Это просто кошмар…

— Как это произошло? С ним-то все в порядке?

— Не знаю, что произошло, — сказал я, — но бедный Спайк потерял абсолютно все. Не то чтобы у него изначально много было… Он сейчас живет у друга в Уиви.

— Он может пока пожить у нас.

— Нет, мама, поверь, этого тебе не нужно.

— Почему нет?

— Говорю тебе, не нужно.

Мама открыла духовку, вытащила пирог, потыкала его ножом, сунула обратно и вытерла руки о передник.

— Он что, попал в переделку?

— Да, мама.

— Ты расскажешь мне об этом?

— Просто он вел себя как идиот.

— Ну, это меня как раз не удивляет.

— Конечно нет. Но все-таки он мой друг.

Она потрепала меня по руке.

— Тут ты весь в отца, — сказала она.

Мамина рука была теплая и пахла сдобой.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты верный. Не бросаешь друзей в беде.

— Мам, а как еще можно поступить?

На свете ничего не сравнится с запахом пекущихся пирогов. Он такой уютный и трогательный, в нем столько воспоминаний и надежды. Я болтал с мамой, пока пирог не испекся. Конечно, она говорила, что он должен остыть еще пару часов, но я все-таки уговорил ее отрезать мне кусочек. Мама заварила чай, мы сели за стол, и она сказала:

— А разве больше ты ничего не хочешь мне сказать?

— Да, хочу. Я встретил девушку.

— Мы ее знаем?

— Она живет в коттедже «Милтон». На Памп-корт. Ее зовут Сэм. Она работает в Бамптоне…

— Это что, одна из тех хиппи?

— Некоторые их так называют.

— Например, ты, да и Спайк тоже.

— Да, — поправил я, — только они не просто хиппи.

— Не сомневаюсь. По мне, так очень симпатичные ребята. Мальчики всегда здороваются со мной. К тому же они все работают.

— Да. Просто они хотят жить собственной жизнью. Как все мы. Они никому не желают зла.