Две маски

Ровно через год и две недели, в ночь с 24 на 25 ноября 1741 года, происходит очередной государственный переворот. Дочь Петра I Елизавета Петровна арестовывает внучку Ивана Алексеевича Анну Леопольдовну, мужа Анны Леопольдовны генералиссимуса Антона-Ульриха, их сына, императора Иоанна Антоновича.

Император Иоанн Антонович особенно опасен для дальнейшего благоденствия империи ему — год три месяца двенадцать дней.

Напрасно хитрили и мучили друг друга интригами вельможи. Миних, Остерман, Головкин, Черкасский были сосланы.

Елизавета Петровна издала манифест:

«Хотя Анна Леопольдовна и её сын Иоанн Антонович не имеют ни малейшей претензии и права к наследию всероссийскою престола, но из особливой к ним нашей императорской милости, не желая им причинять никаких огорчений, с надлежащей им честью и достойным удовольствованием, предав все их предосудительные поступки по отношению к нам забвению, всемилостивейше повелели отправить их в их отечество (то есть в Брауншвейг)».

Император Иоанн Антонович «не имеет ни малейшего права» на престол. Но что подразумевать под правом: если генеалогический статут — Иоанн Антонович правнук великих царей, он имеет все права; если силовые приёмы, которые применила Елизавета, — то все права в таком случае — фикция, ни больше и ни меньше.

«Предосудительные поступки». Какие предосудительные поступки совершил пятнадцатимесячный мальчик по отношению к тридцатидвухлетней женщине?

«Особливая милость», «никаких огорчений», «с достойным удовольствованием», «всемилостивейше повелели».

Елизавета подписала манифест об отправке Иоанна Антоновича в Брауншвейг. Она сама расписалась в неприкосновенности его личности. Но расписки расписками, а дело делом.

Иоанна Антоновича отправляют из Петербурга. Всю семью.

Двенадцатого декабря 1741 года мальчика-императора отправляют из Петербурга в замаскированных кибитках, под конвоем. Маршрут: Нарва — Рига — Кенигсберг — Брауншвейг. Такой маршрут официально сообщают газеты. Но это — лишь для общественного мнения, для огласки. Она пообещала — она исполняет.

Кибитки благополучно минуют первый пункт — Нарву.

Но уже во втором пункте — Риге — этот караван осторожно останавливают.

Девятого января 1742 года Иоанна Антоновича поселяют в Риге, в маленькой каменной казарме. В смежных комнатах расквартировывают множество полицейских. Официальным надзирателем над ребёнком ехал В. Ф. Салтыков [6] , один из свиты Елизаветы. Но и к Салтыкову она подселила нескольких негласных агентов Тайной канцелярии. Вот как выглядели клятвы императрицы, «особливая милость», «никаких огорчений».

6

По-видимому, имеется в виду Василий Фёдорович Салтыков (ум. 1755) — граф, генерал-аншеф. При Анне Иоанновне сенатор, генерал-полицмейстер в Петербурге, генерал-адъютант.

Блокада. Тюрьма. Полицейские.

На всех заводах уничтожают и переплавляют монеты с профилями и фасами Иоанна Антоновича. Медали с его изображением отнимают у ветеранов и переплавляют на монетном дворе. Тысячи манифестов, официальные бумаги, всю государственную писанину пересматривают педантичные представители Тайной канцелярии. Каждая бумажка, в которой упоминается имя Иоанна Антоновича, — в канцелярские костры! Пусть его имя превратится в пепел, пусть полиция пепел рассыплет, никакой памяти, всё — забвению.

Прошло восемь месяцев. Июль 1742 года. Заговор Турчанинова.

Камер-лакей Турчанинов, прапорщик Преображенского полка Ивашкин, сержант Измайловского полка Сновидов.

Мотив заговора: Елизавета не выполнила обещанья по отношению к Иоанну Антоновичу. Император не в Брауншвейге, на родине своих родителей, а все они в Риге, в тюрьме [7] . Елизавета обманула Россию, а следовательно, смертельно оскорбила все сословия. Начало её царствования — обман. Что же дальше?

7

В деле о камер-лакее Турчанинове и других лицах, осуждённых за намерение лишить престола императрицу Елизавету читаем: «…с чего он, Турчанинов, лейб-гвардии каптенармусу Парскому (который о том злом умысле доносил) говорил такие речи: принц-де Иоанн был настоящий наследник, а государыня-де императрица Елисавета Петровна — не наследница, а сделали-де её наследницею лейб-компания за винную чарку, и чтоб тот Парский собрал партию человек в триста или больше, и с тою бы партиею идти во дворец и государыню императрицу свергнуть с престола, а принца Иоанна возвратить и взвести на престол по-прежнему».

План действия: убийство Елизаветы, престол — возвратить Иоанну.

Результаты заговора: Турчанинову вырвали язык и ноздри, Ивашкину и Сновидову — только ноздри. Всем троим — кнуты и Сибирь.

Июль 1743 года. Заговор Лопухина. Подполковник Лопухин, тринадцать заговорщиков. Им обещает помочь австрийский министр, посол маркиз де Бота [8] . Мотивы заговора: те же, что и у Турчанинова. План действий: тот же. Результаты: те же. Четверым вырывают языки, — в Сибирь. Двоим кнуты, двоим плети, — в Сибирь. Троих переводят из гвардии в пехотные полки, из дворцовой гвардии — в простую пехоту. Одного ссылают в саратовские деревни. Самое странное наказание получает подполковник Лопухин, душа и вождь заговора. Его разжаловали в матросы (?) и отправили на Камчатку.

8

Ботта-де-Адорно Антоний (1693–1745) — австрийский генерал-фельдмаршал-лейтенант, камергер. Посланник в России в 1737, 1738–1740 и 1740–1742 гг., тосканский посланник в России (1742–1744).

Добровольного помощника маркиза де Ботта австрийская королева Мария-Терезия [9] посадила в замок Грац.

Эти заговоры не имели никакого значения для благосостояния империи. И императрицы. Они никак не повлияли ни на маскарады Елизаветы, ни на парики, ни на её кухню, ни на урожаи страны. Тайная канцелярия оперативно ликвидировала опасность.

Заговор Турчанинова — вообще миф, состряпанный Тайной канцелярией, чтобы хоть как-то оправдать своё существование, потому что после ссылки всех высокопоставленных вельмож прошлого царствования полиция бездействовала. Кто-то был в кабаке, кто-то что-то сказал, — вот и готово дело. Суд, смерть.

9

После кончины австрийского императора Карла VI (1740), на престол вступила его дочь Мария-Терезия (1717–1780).

Заговор Лопухина — никакого заговора, пошлость. Жена генерал-кригс-комиссара, Лопухина [10] , была любовницей маркиза де Бота [11] ; красавица Бестужева — сестра графа Головкина [12] , которого сослали; её муж был братом государственного канцлера Бестужева-Рюмина. Она говорила повсюду, что Головкина сослали несправедливо. Отомстить ей было немыслимо — нужно было арестовывать весь двор. Арестовали сына Лопухиной, подполковника Лопухина, и его подчинённых. Мария-Терезия была в курсе всех событий. Только из политики она арестовала де Бота [13] . Он жил в замке Грац ничуть не хуже, чем в Петербурге, и через несколько недель был назначен главнокомандующим армии, действующей в Италии.

10

Лопухин Степан Васильевич (умер 1748 г.) — генерал-лейтенант, действительный камергер, член Адмиралтейств-коллегий, кригс-комиссар по морской части (1740), губернатор в Астрахани (1742). Сослан в Сибирь в 1743 г. Степан Васильевич Лопухин был двоюродным братом Евдокии Лопухиной — первой жены Петра I. В 1817 г. Лопухин женился на Наталье Фёдоровне Балк, дочери генерал-лейтенанта и кавалера Фёдора Николаевича Балка.

11

Автор допускает неточность. Лопухина не была любовницей де Ботта. Известна её глубокая привязанность к Левенвольде. «Мне сделала визит после родов первейшая красавица столицы, госпожа Лопухина, — пишет леди Рондо к приятельнице в Лондон, в 1738 году, — это жена здешнего вельможи, которого вы должны были встречать в Лондоне. Госпожа Лопухина… племянница Анны Монс… находится в связи с графом Левенвольде и очень верна ему».

12

Графиня Анна Гавриловна Бестужева, разделившая по делу 1743 г. судьбу Лопухиной.

13

Мария-Терезия убеждена была в невиновности своего посланника, но чтобы угодить петербургскому двору, от дружбы которого зависело многое, если не всё для австрийского правительства, королева приказала нарядить следствие над Боттою.

Заговоры не напугали Елизавету. Она их совершенно определённо мистифицировала. Раньше не было причины притеснять Иоанна Антоновича. Елизавета «заподозрила» заговоры в его пользу — теперь причина появилась. Во всеуслышание императрица объявляет, что потенциальным вдохновителем бунтов является Иоанн Антонович.

Заговоры пустяковые: три простолюдина, один подполковник-повеса, который узнал, что он вождь восстания, лишь в тюрьме, и сочувствующий всем им, как всякий нормальный человек, кстати сказать, — австрийский министр-идеалист.

Беспокоиться нечего. Но есть возможность ещё дальше убрать Иоанна. Пусть ему три года — он претендент.

Елизавета опять играет: она сообщает своим двенадцати гренадёрам, что её священная жизнь в опасности. Свои светлые волосы она перекрашивает в чёрный траурный цвет. Она заставляет перекрасить волосы в цвет траура всех фрейлин и всех новых невест из Правительственного Кабинета Двенадцати Гренадёров. Она пишет специальный манифест (всё о волосах!). Манифест публикуют петербургские и московские газеты.