Две недели с незнакомцем

– Леди не желает видеть вас здесь. – И белокурый капитан указал Саймону на тропинку. – Убирайтесь подальше.

– Каждым своим словом вы роете себе могилу. – Саймон проигнорировал слова капитана и вновь повернулся к Изабелле. – Почему вы тратите свое время на этого хорька?

– Он меня забавляет, – пожала плечами Изабелла.

– Я буду счастлив вас развлечь.

Стендиш сделал к нему шаг.

– Если вам хочется дуэли, вы ее получите. Будьте вы прокляты!

Саймон остановил его взглядом.

– Мне следовало вас убить.

– Вам бы не удалось.

– Джентльмены, – промурлыкала Изабелла, – вы собрались драться на дуэли из за меня прямо сейчас?

Саймон смотрел, как она прихлебывает вино, и, понимая, что она наслаждается тем, что стала предметом их стычки, польстил ее самолюбию:

– Вы стоите того, чтобы за вас умереть, Изабелла.

– Скажите слово, и я расправлюсь с ним. Ради вас! – объявил Стендиш.

Темные глаза Изабеллы сверкнули, но она опустила взор на бокал.

– Я всего лишь женщина, и не мне решать подобные важные дела.

– Тогда я сам решу, – произнес Стендиш. – Девингем, назовите ваших секундантов.

Саймон поднял брови.

– Меня не пугает ваш мундир, Стендиш. Не волнуйтесь, я отличный стрелок.

Стендиш недоверчиво рассмеялся:

– Так говорят.

– Расспросите вокруг, – пожал плечами Саймон. – С этой дуэли вы не уйдете живым.

Стендиш открыл было рот для очередной похвальбы, но Саймон вновь повернулся к итальянке:

– Вы ведь знаете, что я не лгу, Изабелла.

Легкая улыбка заиграла на ее губах, когда она посмотрела сначала на одного мужчину, а потом на другого.

– Это нелепо! – запротестовал Стендиш. – Я покончу с этим раз и навсегда!

– Тише, – промолвила Изабелла, раздраженно поджимая губы. – Он убьет вас, Майкл, как и сказал. Не теряйте здравого смысла и не дразните его.

Она посмотрела на Саймона, и лицо ее стало непроницаемым.

– А вы, милорд, сильно обидели меня. Как вы могли решиться на это – сначала поступить со мной подобным образом, а затем явиться сюда как ни в чем не бывало? Я уже предоставляла вам второй шанс, а вы снова меня обидели.

– Все из за этого негодяя. Я не мог проигнорировать такое оскорбление.

– Возможно. – Она поставила наземь бокал и встала, приняв помощь капитана, затем оправила свою амазонку. Это движение ладоней вниз по юбкам оттянуло лиф еще немного ниже, привлекая внимание мужчин, чего она явно добивалась. – Но я тоже оскорблений не забываю. Вы меня глубоко ранили, лорд Девингем. И скоро бы узнаете, что у меня долгая память и непрощающее сердце.

– Скажите, что мне делать, чтоб искупить вину?

Она задумчиво посмотрела на него:

– Не знаю, что вы сможете сделать, чтобы заслужить мое прощение.

Стендиш ехидно усмехнулся, но Саймон не стал обращать на него внимания.

. – Но должно же быть что то. Неужели мой грех так ужасен, что вы больше никогда не подарите мне улыбку?

– Да, – отозвалась она, одергивая юбку и поворачиваясь к лошадям, – это так. Она оперлась на предложенную Стендишем руку. – Доброго вам дня, лорд Девингем. Я попрошу вас больше меня не беспокоить.

Саймон, стиснув зубы, наблюдал, как Изабелла села па лошадь и уехала с самодовольно улыбающимся Стендишем, оставив своего лакея убирать остатки пикника.

Ему явно следовало вызвать мерзавца на дуэль.

Когда они скрылись из виду, Саймон направился к своему коню. Он действительно полностью разрушил доверие, которое начало было устанавливаться между ним и Изабеллой. Теперь ему придется начинать все заново, и те методы, которыми он покорял ее в первый раз, явно не сработают во второй.

Ему надо будет посоветоваться с Фоксуортом.

Но сначала ему нужно поговорить со своей женой. Чем скорее он признается во всем Люси, тем быстрее сможет возобновить планы по обольщению Изабеллы и добыче опасного списка.

Перебирая в памяти советы Фоксуорта, он вдруг подумал, что никогда не дарил своей жене никаких подарков. Даже на свадьбу. Он отдал ей девингемские жемчуга, но они являлись принадлежностью графинь Девингем и были скорее ее правом, а не подарком. Поскольку Фокс утверждал, что такие признаки внимания, как цветы, шоколад и украшения, смягчают женское сердце, Саймон решил перед возвращением домой пройтись по ювелирным магазинчикам.

Возвращением домой! Он улыбнулся, осознав, что впервые его холодный городской дом манит его уютом. И это было заслугой Люси.

Глава 12

Я никогда не мог толком понять, почему Цезарь испытывал такую боль, когда Брут выбрал свой путь. И еще я часто размышлял о том, смог ли бы Цезарь, если бы выжил, вновь доверять Бруту?

«О дружбе». Из дневников лорда Девингема

Саймон прибыл в Севертон Хаус с улыбкой на губах и прелестным подарком – рубиновое ожерелье с бриллиантами – в кармане. Едва он увидел эти редкой красоты камни, как понял, что оно идеально подойдет Люси.

В уме он репетировал, что скажет ей, передавая подарок. Бормоча под нос слова извинений, он вошел в дом и встретил топтавшегося у входа Доббинса, явно его поджидавшего.

– Доброе утро, Доббинс, Где я могу найти свою жену?

На непроницаемом лице дворецкого не дрогнул ни один мускул.

– Ее нет дома, милорд.

– О!.. – Саймон разочарованно коснулся кармана, где лежало ожерелье. – Она сказала, когда вернется?

– Она оставила вам вот это, лорд Девингем. – И Доббинс торжественно передал ему записку.

Саймон развернул тонкий листок и прочел краткие строки, написанные ее рукой.

Вернулась в Девингем, Люси.

Он резко перевел взгляд на лицо дворецкого:

– И ничего больше?

– Нет, милорд.

– Проклятие! – Он снова уставился на записку, словно надеясь, что слова ее преобразятся под его взглядом. – Когда она уехала?

– Около часа назад.

– Почему она уехала? – пробормотал он еле слышно, скорее себе, чем Доббинсу. – Она была решительно настроена доставить эту шкатулку по адресу. Возможно, мисс Мэтьюз знает что либо об этом.