Две недели с незнакомцем

– Вероятнее всего. – Она сжала пальцы так, что ногти впились в ладони, и уставилась в огонь. Теперь ей нужно разыграть партию и сыграть ее хорошо… если она хочет удержать мужа от постели другой женщины. – Последние дни были для меня очень тяжелыми. Так что я не помню, что написала.

– Что случилось? – Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. Тревога в его глазах казалась вполне искренней. Хотя как могла она об этом судить? – Все в порядке?

Люси сумела выглядеть спокойной, хотя его прикосновение заставляло ее мечтать о большем.

– Умерла миссис Уолкотт. На прошлой неделе.

– Боже мой! – с потрясенным видом Саймон уронил руки. – Мне ужасно жаль. Обычно мой управляющий сообщает мне в письме о смерти кого то из арендаторов.

– Я написала тебе об этом сама. – Она бросила взгляд на нераспечатанное письмо. – Я навещала Арминду еще до того, как мы поженились. Мы встретились на каком то сельском собрании и подружились. – Горячие слезы подступили к горлу, горе подавляло, но Люси постаралась загнать его поглубже внутрь. Только не сейчас. Только не здесь. Только не тогда, когда ее эмоции бурно рвались наружу.

– Я знал ее не очень хорошо, но вижу, как тебе грустно. – Он погладил Люси по плечу. – Я видел, что она стареет и что последние месяцы ей становилось все хуже. Пожалуйста, Люси, прими мои соболезнования по поводу потери подруги.

Его сострадания она не смогла вынести. Тихие рыдания вырвались из глубины ее души. Слезы обожгли глаза и покатились по щекам. Мрачная реальность ухода Арминды обрушилась на нее тяжким грузом.

Поскольку мать Люси умерла давно, ей не с кем было говорить об интимных проблемах. Ведь не обсуждать же сердечные дела с незамужними младшими сестрами! В Арминде Уолкотт Люси нашла подругу и умную советчицу. Потеря этой женщины в критический момент жизни буквально подкосила Люси, подорвала ее решимость именно тогда, когда ей нужно было быть сильной, дабы спасти свой брак.

Саймон привлек ее к себе в тот миг, когда колени ее ослабели и подогнулись. Он держал жену в спасительных крепких объятиях. Она уткнулась лицом ему в плечо и разрыдалась, отчаянно выплескивая наболевшую муку. Он бормотал ей слова утешения, защищая и охраняя сильными руками в этот момент ее уязвимости.

У Люси сердце сжалось в груди. Он обращался с ней так, словно она много для него значила, но как могла она поверить этому, прочитав розовую записку?

– Тише, милая, успокойся, – прошептал он, легонько целуя ее в висок.

«Я не осмеливаюсь любить тебя». Эта мысль чуть не надорвала ей сердце.

– Так ты поэтому и приехала? – Его низкий голос мягким рокотом затрепетал у ее прижавшейся к его груди щеке. Его рука бережно гладила ее по спине. – Чтобы уйти от грустных переживаний и воспоминаний?

– Не совсем. – Она шмыгнула носом, овладевая собой, и увидела перед лицом льняной носовой платок. Пробормотав благодарность, она поспешила ликвидировать последствия незваного эмоционального взрыва, и тогда возмущение жены вновь вспыхнуло ярким пламенем.

Она хорошо помнила, почему приехала в Лондон, и последняя просьба подруги была не единственной целью этой поездки.

– Арминда попросила меня об одной услуге, муж мой. И я должна ее исполнить, – произнесла Люси, возвращая ему платок.

– Что за услуга? – спросил он, пряча платок в карман.

– Она хотела, чтобы я отвезла семейную реликвию ее дочери, миссис Нельсон, которая живет в Лондоне. Это ларчик для драгоценностей, небольшая шкатулка, которую передавали от матери к дочери на протяжении нескольких поколений.

– Довольно простая услуга, – улыбнулся Саймон, смахивая слезу с ее щеки. – Ты добрый и верный друг, Люси.

Она сделала глубокий вдох, снова взволнованная его прикосновением. Господи, она совсем потеряла стыд. Стала бесстыжей и мягкой как воск в руках мужа.

– Не думаю, что это поручение займет много времени. Полагаю, что смогу вернуться в Девингем уже через несколько дней.

Саймон ответил ей чуть кривоватой улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание.

– Я счастлив видеть тебя, Люси.

– Ох! – Она испустила нервный смешок. – Несмотря на то, что я нарушила твои планы на вечер?

– Какие планы?

Она показала на его вечерний наряд:

– Ты явно куда то собирался.

– А а, да. На бал к лорду Крестону.

– На бал? Как заманчиво! – Она сложила вместе ладони и посмотрела на мужа взглядом, полным надежды. – Если ты подождешь меня, я тотчас пойду и переоденусь. Это будет наше первое появление в обществе после свадьбы.

Она прочла в его глазах отказ и, прежде чем он произнес его вслух, положила руку ему на предплечье.

– Это даст мне возможность немного отвлечься.

Эта тихая мольба возымела желаемый эффект. Отказ так и не прозвучал. Вместо этого Саймон кивнул:

– Очень хорошо. Я тебя подожду.

– Я поспешу. – И она быстро прижалась губами к его щеке в нежном летучем поцелуе жены.

– А я, пожалуй, проведу время за чтением твоего письма, – добродушно усмехнулся он.

Она улыбнулась ему в ответ, но, повернувшись к двери, сжала губы в ниточку. Каждой жилкой своего тела она понимала, что Саймон намерен сегодня на балу повидаться с той, что написала розовую надушенную записку. Но она, Люси, была его женой и скорее обреет голову наголо и отправится гулять обнаженной по лондонским улицам, чем позволит кому бы то ни было забыть об этом.

Арминда гордилась бы ее решимостью.

Саймон тихонько вышел в коридор и наблюдал из тени, как жена его поднимается вверх по лестнице на второй этаж. Когда она скрылась из виду, он поспешил вернуться в кабинет. Голова его шла кругом: в его продуманный план действий вмешались непредвиденные обстоятельства.

Господи, это все осложняло! Едва успел он согласиться на роль соблазнителя в этой безумной игре, как в Лондоне появилась его жена! Он надеялся, что она останется в деревне до тех пор, пока он сам не приедет туда. Всегда во время пребывания в Лондоне он был сосредоточен на делах и твердо знал, что никакая любопытная дама не помешает ему выполнять свои неотложные служебные обязанности. Это было его твердым и неизменным правилом.

Будь оно все проклято! Ну почему Люси понадобилось явиться сюда именно теперь?!

Он заметался по кабинету. Его мучили воспоминания о прошлом, когда в его жизни присутствовала Джорджина, и это новое вмешательство в его планы, связанное с приездом Люси. Три года назад Джорджина и ее глупая ревность чуть не стоили жизни ему и Фоксу, а теперь, на сцене появилась Люси, такое обаятельное препятствие к осуществлению его хитроумных планов на вечер.

Не было на свете такого способа, который позволил бы ему ухаживать за другой женщиной, не обращая внимания на присутствие жены на том же вечере. Он чувствовал бы себя последним негодяем и унизил бы этим Люси. Сердце не позволяло ему отказать жене в просьбе сопровождать его… ведь она была так расстроена смертью подруги.