Две невесты

Было около пяти часов дня. Немилосердное солнце жгло все, чего только касалось лучами. Сильвия лежала на своем любимом пляже в тени сосен и в полудреме вяло размышляла о будущем.

Алекс только что позвонил в последний раз и сказал, что проезжает Лион и через несколько часов будет у них. Он спросил ее, что привезти в подарок, она ответила: «Мне нужен только ты», и оба посмеялись над пафосом этой фразы.

Сильвию клонило в сон, звуки сливались в сплошной ленивый шорох, а море сегодня было настолько молчаливым, ровным и гладким, что казалось, будто его нет вовсе.

Вдруг она ощутила чье-то присутствие рядом. Ни звука, ни колебания воздуха, ни тени, просто странное напряжение, которое она уловила шестым чувством. Кто-то решил помешать ей, но кто?

Сильвия открыла глаза и вскрикнула. Встань перед ней сейчас призрак или убийца с длинным ножом, она испугалась бы меньше. Но перед ней стоял Фрэнк. В левой руке его был полевой цветок, а на лице самая обольстительная из улыбок.

— Здравствуй, Сильвия.

— Мы уже сегодня виделись, — буркнула она и села на песке. Когда лежишь, пусть даже и в одежде, все равно чувствуешь себя беззащитным. — Ну? Что тебе надо?

— Зачем так грубо? Я пришел поговорить.

— Это я как раз поняла. Почему сейчас?

— Я сам хотел у тебя спросить, почему мы с тобой до сих пор не поговорили. Хотя да, ты сильно занята, Алекс не отпускает тебя ни на шаг, а я думал…

— Короче. Что случилось?

— Я прошу тебя, не надо так. Ну… хотя бы в память о наших с тобой минутах счастья.

Она посмотрела на него с интересом. То, что Фрэнк не подошел к ней поговорить сразу после своего приезда, было, разумеется, его большим упущением. Тогда из нее еще можно было вить веревки «в память о наших с тобой минутах счастья». Тогда она только и мечтала об этом разговоре. Она бы могла бросить ему в лицо самые страшные проклятия и самые горькие слова обиды. Тогда она могла разрыдаться у него на груди и сказать, что на самом деле все еще любит его и никогда ей не забыть эту боль и эту ошибку. Тогда могло бы выйти все по-другому.

Но сегодня уже иначе. Той «размазни», как ее окрестила старуха Сиси, больше нет. Сегодня, через три-четыре часа, Алекс привезет ей в подарок себя, как они договорились. А это — самый ценный подарок в ее жизни. Это — самое большое, о чем она сейчас мечтает.

— Итак, что ты хотел мне сказать?

— Что я хотел сказать?

Фрэнк уселся с ней рядом и с важным видом закурил сигарету. Он умел держать театральные паузы. Он все равно был чудовищно красив, и Сильвия с мучительным обожанием разглядывала его знакомый и родной профиль. В иссиня-черных волосах появилась седина. Потрясающе! Наверное, в мире нет другого мужчины, которому так шла бы седина в висках. Он немного похудел и осунулся, но взгляд все равно живой и пронзительный, как всегда, смотрит в самую душу…

— Я бы многое хотел тебе сказать, дорогая моя.

Он улыбнулся, и ее пробрало до костей: а может, Алекс — просто кратковременное насаждение, а любит она до сих пор этого дьявола во плоти? Точно — дьявол. Потому что обычный мужчина не способен погубить такое количество женских сердец.

Она встряхнула головой. Не нужно думать об этом.

— Я не просто хотел, но и должен был сказать тебе много интересного. И, боюсь, Людвиг меня убьет за то, что я этого не сделал.

И за то, что сделал.

— Людвиг? — Она нахмурилась. — Что у тебя может быть общего с этим молокососом?

— Ну… Жизнь полна сюрпризов, дорогая.

— Перестань называть меня дорогой!

— Хорошо. — Он взял ее за руку. — Можно?

— Нет!!!

— Хорошо.

— Объясни мне про Людвига.

— Прежде всего, я хочу себя обезопасить. Сильвия, пообещай мне, что ты не будешь использовать информацию, которую я тебе сейчас сообщу, против меня самого.

— Я не понимаю.

— А ты просто пообещай.

— Ну… хорошо. А что за информация?

— Спасибо, ты всегда была доброй девочкой.

— Фрэнк, ради бога, что случилось?!

— На самом деле я, правда, чувствую себя великим подлецом. Не смотри на меня так, я не собираюсь вешать тебе очередную лапшу на уши!

— Это было бы здорово.

— Так вот. Людвиг — мой давний партнер по играм и… еще некоторым делам, о которых тебе лучше не знать.

— Но он же моложе тебя почти вдвое!

— Ну и что? Они с Люсьеной давно ведут веселую жизнь… Люсьена… — Он мечтательно закатил глаза. — Интересно, что она нашла в твоем отце?

— Ты спал с Люсьеной?!

— Это было очень давно. Не стоит ревновать.

Сильвия брезгливо поморщилась.

— Так вот. Меня наняли, чтобы сыграть перед тобой роль кающегося грешника, чтобы ты снова в меня влюбилась по уши.

У Сильвии было такое ощущение, будто кто-то ударил пустым ведром по голове: до того сильный звон стоял в ушах.

— Тебя… наняли?

— Да. Людвиг. Видишь ли, Люсьена давно охотится за деньгами твоего отца, а ты сильно мешаешь ей сделать финальный ход и забрать выигрыш.

— Что-что? — От шока Сильвия перестала соображать.

— Повторяю: Люсьена хочет поскорее выйти замуж за Ника, а чтобы ты не мешала, тебя решили снова бросить в жертву мне. То есть не мне, а твоим былым чувствам. Людвиг знал эту историю давно, причем во всех подробностях. Не от меня, не бойся.

— Меня сейчас стошнит.

— Это еще не все. Кстати о тошноте. Беременность Бианки — искусная выдумка Люсьены, чтобы поглубже задеть твои чувства. Она абсолютно не беременна, и это не входит в ее жизненные планы на ближайшие годы. Просто она согласилась немного мне подыграть. Мы давно встречаемся. Но ты, кстати, ей понравилась, и она сказала, что не хочет мучить тебя. Я подумал-подумал и согласился.

— С чем? — Сильвия медленно раскачивалась из стороны в сторону, сидя на песке и обнимая колени. Она смотрела в одну точку огромными глазами, не в силах отвести взор.

— Ну… что тебя не надо мучить. Дело в том, Сильвия, что я, в общем-то, почти не соврал Нику, когда мы плавали на яхте и вели тот серьезный разговор. Я действительно хочу соскочить со всего этого. Не знаю, может, возраст, может… но что-то тошно на душе. Надоело обманывать, наживаться на чужих несчастьях. Игра, любая — карточная, в казино или такие вот пари, которыми я раньше зарабатывал, — она не приносит счастья.

— Ты решил мне исповедаться?

— Не будь так жестока. Я, может, в первый раз задумался о душе.