Две параллельные

Я отстраняюсь от него и смотрю в его глаза, так похожие на мои.

– На самом деле это ужасно, - признаюсь я.

– Ну, - отец на мгновенье задумывается, - сказать, что я в восторге от того, что услышал, будет неправда. Но у каждой медали две стороны.

– Ты о чем?
– не понимаю я.

– Ты так выросла, - отец с нежностью мне улыбается. Знаете, так может улыбаться лишь отец дочери и больше никому, - ты совсем взрослая.

– Пааап

– Пойдем, милая, - отец предлагает мне руку, - пора тебе кое-что рассказать, думаю, здесь ты должна принимать решение сама.

Я резко отстанавливаясь и смотрю на отца.

– Папа, ты меня пугаешь.

– Пойдем, - отец обнимает меня за плечи, - скажем так, мама мне нашептала на ухо о твоих проблемах, и возможно в моих руках немного разъяснить ситуацию...

Микаэл

Я выхожу из школы, смотрю на часы. Есть время заехать домой пообедать перед работой. Мы переехали сюда полторы недели назад, и мне подфартило найти автосервис недалеко теперь уже от нового дома, где меня взяли не на целый день. Против братства возбудило дело, где я, как и предполагалось, выступаю главным свидетелем. Азима подстрелили на месте, Погосяна арестовали. Хотя не думаю, что решетка его задержит надолго.

Я перекидываю ногу через свой мотоцикл.

– Микаэл, подожди!

Ко мне подходит высокая длинноногая блондинка. Наташа Комзина, местная красотка и тусовщица.

– Ну?
– нетерпеливо отзываюсь я. Я знаю, что эта девчонка на меня положила глаз, да она это и не скрывала особо. Но мне было на нее плевать. К великому сожалению моя башка была занята другой, как и две недели назад. Ничего нахрен не изменилось. Хоть тресни.

– У Афелиной в воскресенье в семь будет тусовка, может ты придешь?

– Посмотрим, - отзываюсь я, заводя мотор, и резко срываюсь с места.

Дома никого нет, мелкая в школе во вторую смену, только ушла, мама в больнице на дежурстве. Я за десять минут подогреваю обед, за пять с ним справляюсь. И уже собираюсь выходить, как звонит телефон. Мама.

– Мика, все там, в порядке?
– спрашивает она, после того, как меня зацепила пуля, она волнуется за меня ещё больше. Она не может привыкнуть к безопасной жизни.

– Все окей, ма, - говорю я,открывая дверь, - сейчас на ...

Я выдыхаю и замираю на месте. Я не могу поверить, что то что я вижу, правда.

– Мика?
– беспокоится мама на том конце.

– Я перезвоню - я сбрасываю вызов.

Я просто не могу оторвать глаз от лица девушки передо мной. Она сама застыла с поднятой рукой в воздухе. А мне кажется, если я моргну, то ее образ развеется. Но она стоит здесь. Та девчонка, которая плотно засела в моей голове. Которая изуродовала всех остальных девчонок для меня. От которой мое сердце начинает биться по-настоящему. Я медленно подхожу к ней.

– Чита?
– спрашиваю я.

– Микаэл, - выдыхает она, - я просто...

Я не даю ей договорить и притягиваю к себе. О, эти мягкие и нежные губы. Я знаю, что не имею права их целовать, но нет других вещей, по которым бы я скучал больше. Они сводят с ума, и то, как она отвечает мне. Полностью оставляет мне право решать, и следует за мной. Ее руки смыкаются кольцом у меня на затылке. А я просто не могу насладиться и поверить, что это она и она здесь. Я отстраняюсь и смотрю на нее. Она касается рукой моей щеки, я поворачиваю голову и целую ее в ладонь.

– Что ты здесь делаешь?
– наконец спрашиваю я.

– Меня подвезли Кира и Максим, - слегка улыбнувшись, отвечает Рита, затем она хмурит брови, - в тебя стреляли?

– Все в порядке, - отвечаю я, ощущая кончиками пальцев нежный шелк ее кожи, - Чита, ты приехала ко мне?

Она, не прерывая зрительного контакта, медленно кивает.

– Пойдем, - говорю я, беру ее за руку и вновь открываю дверь от квартиры, впускаю ее.

Она делает два шага по коридору и оглядывается.

– Эта квартира побольше - замечает она и снимает берет, наклоняется и расстегивает обувь. Поворачивается ко мне.

– Да мой папа оставил мне проценты от одного счета, и как понимаешь, за восемь лет немного накопало, - отзываюсь я.

Мы некоторое время смотрим друг другу в глаза. Я делаю шаг к ней, она ко мне и уже следующее мгновенье мы бросаемся друг на друга. Я швыряю с нее пальто, она с меня куртку, я хочу целовать ее бесконечное количество раз, и я целую, я так тосковал по ней, и это было хренова. А сейчас, сейчас я просто наслаждаюсь. Желание чуть ли не с болью отзывается в моих штанах.

– Ми...ка...эл...- пытается выдохнуть она, и я понимаю, что она меня отталкивает, хмурю брови, отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, - давай не торопиться....

Я медленно, наслаждаясь каждым своим движением, целую ее шею и спускаюсь вниз.

– Давай - произношу я.

– Мне нужно...Микаэл, что ты делаешь?
– она выдергивает из моих рук свою кофточку, которую я собирался отшвырнуть к чертовой бабушке.

– Ты говори...а я тебе не буду мешать.

– Микаэл!

Я отстраняюсь от нее, прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Делаю два глубоких вдоха. Она права. И когда я мог это признать?

– Подожди меня на кухне, - проговариваю я, - мне нужен душ.

Я в душе провожу минут двадцать и прихожу в себя. Эта девочка творит со мной что-то невероятное. Я смотрю на себя в зеркало и вижу, как я уродлив на ее фоне, как я не достоин ее и что она заслуживает счастья. Черт, пора выйти и со всем разобраться. Я не знаю для чего она приехала, но я не хочу, чтобы из-за меня она портила себе жизнь. Мы по-прежнему далеки друг от друга. И по-прежнему между нами большая пропасть.

Останавливаюсь на пороге в кухне, невольно любуясь ее силуэтом. Она замечает меня и поворачивается.

– Чаю?
– спрашиваю я, стараясь казаться более безразличным, чем есть.

– Нет, спасибо, - говорит она, я сажусь напротив нее, лучшая защита это расстояние.

– Как ты узнала, где я?
– спрашиваю я.

– Мне сказал папа, - отвечает она, - и он сказал мне ещё кое-что.

– Что же?
– я выгибаю бровь и чувствую как напрягаюсь.

– Сначала он мне рассказал о своем детстве и твоем отце, потом про братство...про то, - она запинается и переводит дыхание, - про то, что в тебя стреляли и...и о том...