Две правды

«Уфф… — выдохнула я. — Ушел», — подумала я.

И только я отвернулась от двери, она слетела с петель и упала на пол. Снейп влетел в мои покои. Я схватила свою палочку и направила ее на него.

— Не смей ко мне подходить! — предупредила я его.

Но Снейп шаг за шагом приближался. Знал же, что я не смогу ничего ему сделать.

Он приближался, а я отступала, пока не наткнулась на спинку кресла. Он приблизился и схватил меня за талию мертвой хваткой.

Я закрыла глаза. Он тяжело дышал и зарылся в мои волосы лицом.

— Что ты со мной делаешь, Анри! — прошептал он, немного упокоившись.

Я открыла глаза, подняла голову и встретилась с его черными, как омут, глазами.

— Ублюдок! — стала я бить его руками в грудь. — Ненавижу тебя! — орала я.

Снейп с силой сжал мое лицо руками и посмотрел мне в глаза.

— Прости меня! — тихим бархатным голосом прошептал он.

И больше от него и не требовалось ничего. Я знала мужчин, и что для них значит признать себя виноватым. Я прикоснулась ладонями к его рукам, которые еще держали мое лицо. Я приподнялась на носочки и легко прикоснулась к его губам. Северус ответил, мгновенно прикусив мою нижнюю губу, слегка посасывая ее. Я улыбнулась краем уголка губ. Северус зарычал и поцеловал мои смеющиеся губы. И в тот же момент все разговоры прекратились, злость была отставлена в сторону, все фривольные мысли испарились. Мы целовали и ласкали друг друга со страстной одержимостью. Я ощутила все возрастающее напряжение внизу живота, между ног стало совсем влажно. Самая чувствительная и интимная часть моего тела была охвачена нестерпимым жаром.

Я стала целовать его короткими легкими поцелуями в губы, высовывая язык, и он открыл губы мне навстречу. Охватив его лицо ладонями, я стала целовать его, исследовать.

Северус издав звук, средний между стоном и вскриком, сомкнул руки у меня за спиной. Я так часто дышала, что вся тряслась, пульс колотился в горле, в затылке, и я поняла, что слышу не только свое сердце. Это билось сердце Северуса. Пульс на его шее трепетал, как самостоятельное живое существо, но я не только глазами его видела, я ощущала его как свой.

— Я безумно, безумно хочу тебя! — прошептал он мне в губы.

Я пристально всмотрелась в лицо Северуса и не нашла ничего, кроме потребности, потребности, равной которой я еще не видела в глазах мужчины. Она вышла за пределы желания и стала настоящей нуждой, как потребность в пище или в воде. Для него — сегодня — это было необходимостью.

— Северус… — прошептала я.

— Молчи, прошу тебя, — попросил он меня и нежно поцеловал.

Он отстранился на миг, кинув заклинание в дверь. Дверь взлетела и вернулась на свои петли.

Северус присел и подхватил меня на руки. С грохотом ногой распахнув дверь в спальню, поднес меня к кровати. Постельное белье на большой кровати было не убрано. Его колено провалилось в матрас. Он опустил меня на кровать, встал на колени и стал снимать мои ботинки. Я стянула с себя платье, оставшись нижнем кружевном белье. Северус расстегнул свой сюртук и скинул его на пол, потом снял рубашку и брюки.

Он навалился на меня всем телом и расположился меж моих ног.

Наши губы вновь жадно соединились. Поцелуй затянулся, и его рука проникла под трусики. Наконец он достиг вожделенной цели. Я была теплой, увлажненной. Северус осторожно надавил на мой холмик, и я откликнулась тихим стоном, полным желания.

— Северус… — стонала я.

Он резко приподнялся. Его пальцы зацепили резинку моих трусиков, и те скользнули по ногам.

Затем он оседлал меня, опершись коленями о кровать. Я взглянула на него, и мое сердце затрепетало. Я смотрела на него снизу вверх, и поэтому его плечи казались шире, а руки — сильнее, чем на самом деле; казалось, стоит ему захотеть — и он разорвет меня пополам.

Мышцы живота слегка бугрились, соски цвета меди выглядывали из поросли черных волос на груди. Глаза были полны неистовой страсти. Их взгляд обжигал.

— Мерлин, Ани, что ты со мной делаешь?

Потеряв наконец терпение, он одним движением избавился от последнего препятствия — тончайшего кружева чашечек моего лифчика, освободив мягко очерченные груди, увенчанные нежно-розовыми, напряженными от возбуждения сосками, твердыми, словно камешки. Северус склонился и провел губами от моего уха по шее к тому месту, где бился пульс . Я сходила с ума от желания. От прикосновения его органа по моему лону разливалась сладостная истома. Мышцы моих ягодиц напряглись, а между ног стало влажно.

Северу снова склонился надо мной и теперь взял в рот обнаженный сосок, который стал от его дыхания теплым и упругим. Осторожное покусывание зубами и игра с ним языком вызвали у меня конвульсии. Я выгнула спину, оторвавшись от постели.

Затем Северус проделал то же самое с другой грудью. Я запустила ему в волосы руки и сжимала их сильнее, со все возрастающим возбуждением. Я запрокинула голову, и услышала собственный стон.

— Северус… прошу тебя, — застонала я.

Северус ухмыльнулся и продолжил исследовать мое тело. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг пупка, у меня перехватило дыхание. По мышцам моего живота пробежал огонь наслаждения. Северус приник к темному треугольнику тонких вьющихся волос, и мои ноги задрожали. Я почувствовала его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову.

— Северус… прошу тебя, что ты делаешь! — пыталась я отстранить его губы от моей промежности.

— Хочу узнать тебя на вкус, девочка моя, — шептал он, не отрываясь. — Хочу попробовать каждую частичку твоего тела.

Он опустился ниже. Дыхание вырвалось из меня судорожным вздохом.

И тут же Северус приступил к исполнению своего обещания, осыпая долгими, горячими, бархатистыми поглаживаниями языком внутреннюю сторону моих бедер. Неспешные сладострастные покусывания и жаркие поцелуи нежной кожи моих бедер. Ни одного сантиметра кожи он не оставил без поцелуя, без укуса.

Затем его рука раздвинула мои ноги, и его голова оказалась между ними. Когда он начал быстро двигать языком по крошечному бутону, затерянному в мягких складках, я сгребла в пригоршню его шелковистые черные волосы и задрожала. Он требовал моего ответа, побуждал меня, умоляя ответить.

— О… Да. Да. Да, Северус…

Медленно, томительно-медленно Северус несколько раз провел языком вдоль всего бугорка, потом заострил свой язык и этим влажным и теплым острием тихо раздвинул складки.

Северус погрузил свою руку в меховую опушку моих нижних губ. Двумя пальцами — указательным и безымянным — он раздвинул складки. А средним пальцем нежно коснулся клитора, только коснулся, дразня.

Мои ноги обхватили его талию, в диком позыве я выгнулась навстречу его пальцам и губам, сжав руками простынь, застонала.

Он утонул опять во мне. Мое тело изогнулось, изо рта вырывались сладкие стоны. Язык Северуса слизнул мою влагу и скользнул вверх и вниз по маленькому тугому комочку у основания лепестков, приводя меня в неистовство. Я прижимала его влажную голову к своему жаждущему лону, еще шире раздвигая ноги и подаваясь навстречу каждому движению его языка. Дыхание мое перехватывало, я застонала: