Две сироты для миллиардера
Шрифт:
Подозреваю, он не будет препятствовать нашему сближению, а когда я, по его мнению, офигею от прелестей Лизы, она нанесет удар. И она как раз попытается забрать то, что так ему надо. Эх, знать бы что. Это и есть его ахиллесова пята, но никак не дочь. Туда и надо бить.
Он что-то плел про мое убийство Владимира. Как там он вякнул: «Лишил жизни очень хорошего человека»… это он о Владимире. Редкостной гниде, что принес столько горя дорогим мне людям, который превратил в ад жизнь теперешней супруги моего лучшего друга… Вот она тонкая нить… Аркадьевич был знаком с Владимиром… А уж что могли наворотить два отъявленных мерзавца, тут похоже моей фантазии не хватит.
Владимир – отец моего друга Константина. Я убил его. Хладнокровно выпустил в него две пули. И сделал бы это еще сотню раз. Потому как такую пошесть тюрьма не остановит. Он должен был исчезнуть с лица земли, чтобы мои друзья могли жить спокойно. И я готов был взять на себя вину, отсидеть. Возможно, лучше бы и остался в тюрьме… Но что теперь рассуждать, прошлого не исправить.
Что ж раз Аркадьевич приоткрыл карты, сыграю с ними в их игру. Мне позарез надо узнать, что нас с ним связывает. Что я у него взял? И реально ли спер? Это ключ к безопасности детей.
Уверен, Аркадьевич уже знает, что Лиза их мать. А значит, точно будет наносить удар через них. Возможно, пообещает отдать их Лизе. Только они ей не нужны… Она уже раз от них отказалась… Но у нее на них права и у этого недоумка Артура. А я официально никто для детей… И никакой самый дорогой адвокат мне тут не поможет. Надо рассчитывать только на свои силы.
Откладывать не стоит. Решаю навестить лживое создание сегодня же ночью, надо идти по горячим следам. О том, что еще мной движет, стараюсь не думать. Понимаю, я уже стою одной ногой в пропасти, но я не позволю себе упасть. На кону стоит слишком многое. Я больше не поведусь, не поверю. Но как же хочется ее увидеть, до трясучки, до головокружения, до бешено бьющегося сердца…
Подсыпаю снотворное Адриане. Слишком она вечером говорлива. Может все испортить. А Аркадьевич, мешать не будет. Тут чуйка вряд ли меня подводит.
Ночью захожу в ее комнату. Закрываю дверь на ключ.
– Зачем ты пришел… Богдан? – спрашивает глухо. Даже в темноте ее глаза горят, по-особому блестят, так и манят утонуть в лживой бездне. Кажется, там мое спасение, там счастье…там все, о чем я мог когда-то мечтать.
Это лишь иллюзии, такие же лживые, как и сама Лиза.
– Ты не рада меня видеть? – делаю шаг к ней.
– Я боюсь… - садится на постели, неотрывно смотрит на меня. Распахивает глаза еще шире… эти глаза… одурительные, манящие, неповторимые…
– Меня? – голос хрипит, во рту пересыхает…
– Твоей опасной близости…
Глава 45
Лиза
Он подходит все ближе… комнату освещает лишь луна в окне, но я вижу его слишком хорошо, впитываю новые и старые незабытые черты. Все мои мысли, планы, все летит в пропасть. Как же он близко… его запах… глаза… Как взять себя в руки? Как сохранить остатки разума? Как побороть эту зависимость?
Мне дико признавать, но самый мой большой страх, что он сейчас развернется и уйдет. Дура… как была так и осталась…
– В чем же опасность? – говорит хрипло и неотрывно смотрит на меня… Как же он смотрит… кожу ласкает… в сердце пробирается.
Садится рядом на постель. А я пошевелиться не могу, смотрю и насмотреться не могу…
– Прошлое оживает, Богдан, - сама не понимаю как, но уже двигаюсь навстречу к нему. Мне необходимо быть ближе… потребность в нем растет с космической скоростью, и никакие силы вселенной сейчас не смогут меня остановить.
– Прошлое давно погребено, как и Богдан.
Теперь остался только Сергей, - в глазах вспыхивает ярость, смешанная с дьявольским огнем… И я хочу лететь в этот огонь, хочу сгореть.– Если бы это было так, я бы не узнала тебя сразу, - я уже около него, подползла ближе, жадно ловлю горячее дыхание.
Что я делаю? У меня нет ответов… нет мыслей… только безумные чувства, что после долгих лет заточения вырвались на волю.
– Артурчик забыть не помог? – спрашивает с насмешкой. – Протягивает руку и гладит меня по щеке… нежно, дурманяще… Тянусь к ласке, дыхание учащается… Его руки, как я жила без них? Тело окутывает огненная волна, дрожу. Его слова доходят до затуманенного сознания с опозданием. Слишком я истосковалась, слишком хорошо, запредельно. Просто от касания… мне всегда мало… столько лет без него… мне никогда не утолить этой жажды, что истощала меня годами.
– Меня заставил отец, - едва удается произнести эти слова. Спазм сдавливают горло, он порабощает меня… Слишком близко, слишком долгожданно… слишком опасно…
– За ручку привел и в койку к Артурчику уложил? – резко хватает меня за шею и притягивает к себе. Его губы так близко, глаза держат подобно огненным цепям, большой палец гладит пульсирующую венку на шее.
– А кто тебя в койку к Славе уложил? Кто надоумил делать мне предложение, скрываясь под чужой фамилией? Так любил, что не посчитал нужным рассказать, кто ты такой? – выпаливаю ему в лицо, хватаюсь за свои обиды, чтоб не сорваться в пропасть, не впиться в его губы и не пасть еще ниже...
– Гениально, Елизавета, - хриплый смех проходится ножом по сердцу. Его рука обвивает мою талию… мозг плавится. – Защищаясь, нападаем. Кто мешал тебе спросить? Нет, ты изначально играла на два фронта, и с ним, и со мной. Ты на что надеялась? Что я слезы буду лить и хранить тебе верность годами после твоих выходок? – его губы почти касаются моих. Он режет словами и при этом продолжает меня ласкать руками. Болезненно дикий контраст… и самое жуткое, я не могу отказаться даже от этой пытки в его руках.
– Я не настолько наивна, - моя рука тянется к его лицу. Не могу остановиться… мне так больно… мне так хорошо, - Только ты спал со Славой, будучи в отношениях со мной, - боль побеждает, она режет кровавыми воспоминаниями прошлого. Даю ему пощечину, вкладываю все свои обиды.
– Перехватывает мою руку и прикасается к ладони губами. С моих губ срывается предательский возглас.
– Слава была после, - зарывается носом в мою ладонь, шумно вдыхает.
– Ты знал ее еще до нашего с тобой знакомства, - закусываю губу. Ласка становится невыносимой…
– Знать не значит спать. Или такое даже не приходило в твою голову, Елизавета? – насмехается и продолжает меня водить по грани… по острым лезвиям, которые кромсают меня до мяса, и я не хочу останавливаться. Пусть лучше так, но только с ним…
– Ты сросся со своей ложью. Вся твоя жизнь – сплошное вранье… Богдан… Сергей… куча фамилий… женщин… - задыхаюсь от слез, от его губ, что поднимаются выше по моей руке.
– Говорит та, что сказав мне «да», уже носила в животе детей от другого, - поднимает меня за талию, не успеваю опомниться, как оказываюсь у него на коленях. – А я ведь приезжал потом, хотел принять чужого ребенка… что ты, сладкая лгунья, со мной сделала? До чего довела? – обхватывает мое лицо ладонями, жадно вглядывается мне в глаза. Там пылает янтарь, там боль… там ад… я чувствую… Или я слишком хочу в это верить? Хочу и дальше обманываться, что в прошлом далеко не все было ложью?