Две свадьбы и одни похороны

Какой-то местный дебил поставил в радиоточке запись шотландского оркестра волынщиков, и под эти нудные визгливые звуки все пошли пробираться в ресторан к накрытым столам. Музон, мля, только под нынешнее Дюлино настроение. Как по заказу. Только душу рвать…

Пока я нашел Дюлекан, весь взопрел. Все же жаркий сегодня вечерок.

Так и бегал по всему мотелю, раздираемый противоречивыми переживаниями. Успел то порадоваться, что в отряде сохранился классный снайпер, то побеспокоиться за ее душевное состояние. В таких случаях у баб, бывает, крышу сносит. И что выкинут в следующую минуту — они и сами не знают. Как бы руки на себя не наложила.

Вот я и беспокоился.

За снайпера.

Какая из Дюлекан баба — я не знаю.

В дальнем углу стоянки автомобилей перед мотелем нашлась наша таежница, скрытая большим «Ниссан-патрол». [85] Она в подвенечном платье сидела на грязной подножке кабины «Унимога» [86] братьев-буров и ревела навзрыд белухой, периодически поскуливая.

Заглянув в проход между машинами, нашел там же и самих братьев ван Ритмееров, сидящих около нее прямо на гравии. Они, скорее всего, в очередной раз разливали по оловянным стопарикам виски. В бутылке уже солидно убыло. Больше на дастархане ничего не было.

85

Восьмиместный внедорожник Nissan Patrol Carrier. Выпускается фирмой Nissan с 1958 года.

86

Унимог— семейство универсальных немецких грузовиков-вездеходов (подробнее — см. Глоссарий).

— Дула, — говорил по-английски короткими фразами для лучшего понимания один из братьев, протягивая ей стаканчик, — выпей. Отпустит. Верное средство.

Дюлекан взяла посуду и молча замахнула вискарь залпом, как за ухо. Отдала стакан и снова, все так же молча, принялась плакать, размазывая кулачком по щеке тушь. Я еще удивился: зачем ей, с ее угольно-черными ресницами, их еще тушью мазать? Пойми этих женщин!

Увидев меня, другой брат призывно махнул рукой:

— Джордж, садись с нами. Выпьем бурбона [87] за то, что Дуле крупно повезло. Ты представляешь, как ей было бы худо жить с таким ушлепком?

87

Американский самогон, изготавливаемый из кукурузы.

У меня с души большой камень свалился. Алконавты-психотерапевты милые мои, как вы вовремя тут нарисовались! Везет мне здесь на хороших людей.

Но сказал другое:

— А вы что не за столом? Вас же тоже приглашали.

— Мы тут из классовой солидарности. Охотники — все братья из одной гильдии и должны друг друга поддерживать и утешать, если это требуется. — Для убедительности Ханс ударил себя кулаком в область сердца, тут же ткнул указательным пальцем в небо, и гордо добавил: — Вот.

— Тем более — что там такое на столе есть, чего у нас нет? — поддакнул Клаас.

— Эта бутылка тоже с того стола, так что, считай, мы за ним и сидим. Удаленно, — добавил Ханс и заржал собственной шутке.

— Тогда и мне накатите, — сказал я, усаживаясь рядом с Дюлекан на гравий.

— Аск? — воскликнул Клаас и, сунув руку в приоткрытую дверь джипа, достал четвертый стакан.

— Только закуски у нас нет, — посетовал Ханс.

— Нэ трэба, — ответил я почему-то по-украински, но буры меня поняли.

Когда нас нашел Арам, мы все четверо хором пели песни на трех разных языках одновременно. Но вполне слаженно и полифонично, с полным пониманием друг друга. Рядом валялись три большие квадратные бутылки из-под виски. Пустые, естественно. И нам всем, включая Дюлю, было очень хорошо.

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 30 число 5 месяца, вторник, 10:00.

Утром (или уже ранним днем) меня ласково разбудила Булька. С кружкой капустного рассола, маленьким мерзавчиком [88] «Новомосковской» водки и обмотанной полотенцем кастрюлькой горячего хаша [89] — поклоном от Саркиса. И все это с лаской, легкими «материнскими» поцелуями и добрыми уговорами. Ни одного бабского упрека. Просто добрый доктор-похметолог.

— А где все? — спросил я, приходя в себя.

— Кто где, — отвечает, — но в пределах «Арарата», если тебя это волнует. Инга всех построила и озадачила.

88

Мерзавчик— бутылка емкостью 100 граммов. До революции 1917 года — бутылка емкостью 61 грамм — 1/10 стандартной бутылки.

89

Хаш— жидкое горячее блюдо (густой и жирный суп), получившее распространение по всему Кавказу, даже носившее ритуальный характер. Едят горячим. Очень хорош с похмелья.

— Как Дюля?

— Еще спит. Мы решили ее вообще не будить. Пусть сама проснется, когда захочет. Это вам, мужикам, не привыкать водку трескать, а она у нас, можно сказать, вообще непьющая…

И, улыбнувшись, добавила:

— Была.

— Понятна-а-а… — огляделся вокруг. — А кто меня раздел?

— Я же и раздела, мой господин, не валяться же тебе в дорогих одеждах. Они почищены и висят в шкафу, трусики постираны и сушатся, — предупредила она мой следующий вопрос.

Сама Булька была одета в полупрозрачный зеленый запашной пеньюар, с белыми кружевами: на воротнике, по подолу и каскадом — на широких рукавах. Пояс подвязан под грудью. Волосы распущены. На запястьях тонкие золотые браслеты. Штук по шесть. Красотка, прекрасно осознающая, что она — красотка. А что скромницу изображает, так такую роль сама себе выбрала: для ролевой игры в «гарем».

— А я как? Себя прилично вел? — понизил я голос. — Морду никому не набил? А то свадьба без драки — вроде как против традиций.

— Что ты, мой любимый господин, ты очень культурно в хлам напился в тихом уголке с бурами и насмерть упоил Дюлекан, — вроде серьезно говорит, а глаза смеются.

— И все? — даже как-то разочаровался в себе.

— Нет, господин, когда я тебя раздела и уложила, ты мне сказал: «Если хочешь трахаться — трахайся. Только, чур, меня не будить».

— Ничего не помню, — пробормотал недоуменно.

— Так я тебя и не будила. Слово господина для жены — закон.

— ???

Буле наконец надоело себя сдерживать, и она звонко захохотала, всплескивая руками. Браслеты мелодично перезванивались при этом.

— Тебе зеркало показать?

— А что там, в зеркале? — не понял я.

— Твое лицо.

— М-да? И что с ним теперь делать? — озадачился я, оглядев свое отражение.

— Принимать водные процедуры. — В ее голосе прорезались нотки доброй няньки. — Ванна давно готова, мой господин. Бритва, пенка и туалетная вода — там же. Вставай, я тебя туда провожу и обслужу.