Две тысячи журавлей

– Послушай, Юуки, – начал он торопливо, едва разглядев меня, – я был не прав. Мне совестно, что я покалечил тебя, ведь тебе и без того тяжело. Ты постоянно терзаешься, что ничем не можешь нам помочь: это читается в твоих глазах.

Потрясённо застыл. Глава семьи… извиняется передо мной?

Мужчина подбежал ко мне, осторожно обхватил моё здоровое запястье крепкими пальцами, загрубелыми от тяжёлой крестьянской работы.

– Прости меня, сын! Если сможешь.

Растерянно заглянул ему в глаза, однако не нашёл в них ни капли притворства. Что-то расцвело внутри меня, нежное и тёплое. С жаром сказал:

– Не извиняйся, папа! Ты ведь ударил меня потому, что хочешь вырастить достойным человеком.

Он вздрогнул, потом растерянно сказал:

– Ещё тогда, когда ты был в животе у матери, старуха, умеющая говорить с духами, предсказала, что ты станешь сильным человеком, приносящим счастье тем, кто рядом с тобой. Когда ты родился, то был такой слабый, так медленно рос, так часто болел, что мы не поверили в её слова. Но твой друг прав: мы не заметили, какой у нас сын.

Грустно возразил:

– Если бы я был сильным, тогда помогал бы вам по хозяйству, как и полагается старшему сыну.

– У тебя сильный дух, – уверенно сказал мужчина. – И тот почтенный монах понял это раньше меня.

Отчаянно выдохнул:

– Что проку с сильного духа, если тело такое слабое?

– Поверь мне, от сильного телом, но слабого духом, нету проку, – задумчиво произнёс отец.

– В драке важнее всего сила! Разумеется, я не воин, да и никогда им не стану, но мне так хочется быть сильным, чтобы защищать дорогих мне людей, если придёт опасность!

Конец ознакомительного фрагмента.