Две жизни в одной. Книга 2
Шрифт:
ГОЛОСА ПРОХОЖИХ ИТАЛЬЯНЦЕВ:
— Уши Моцарта! Арестовали уши! Ха-ха!
— Арестовали уши? Вот диво?!
— Папа Римский арестовал уши Моцарта! Ха-ха-ха-ха-ха!
— Этого четырнадцатилетнего музыканта и композитора? Ха-ха-ха!
— Ха-ха! Ай да Папа!
— Что? Папа Римский простил Моцарта?
— Простил, да еще и наградил орденом Золотой Шпоры!
— Как так? Да так! Лучше быть добрым, чем смешным!
Гвардейцы накрывают пустую шкатулку бархатом, уносят со сцены. Появился Домажор.
Д.М. Долой
Гвардейцы выносят орден Золотой Шпоры в виде белой восьмиконечной эмалированной звезды на красной ленте и надевают на лиловый камзол М.М.
Этим орденом награждаются, молодой человек, только самые старые и самые знаменитые музыканты.
М.М. А мои уши?
Д.М. Уши? Ха-ха! Это все проделки Реминора! Да целы ваши уши! Пора сочинять веселую музыку — оперу буффа. Это такая опера, после которой зрители, выходя из театра, отдуваются от хохота и произносят: «Пуфф, пуфф, пуфф! Уф-уф-уф! Буф! Буф! Буф!» Это делается так. (Обращаясь в зал.) Надуйте щеки и делайте как я!
М.М. надувает щеки и повторяет, весь зал надувает щеки и отдувается.
ЗВУЧИТ ОТРЫВОК ВЕСЕЛОЙ МУЗЫКИ МОЦАРТА.
М.М. Нет! Пишу народную оперу.
ГОЛОС. Вам срочное письмо из Зальцбурга!
М.М. (читает). Зальцбургский архиепископ требует моего возвращения в Зальцбург. Иначе он лишит отца должности и средств для жизни нашей семьи.
По сцене прошла тень Реминора и прозвучала его музыкальная тема.
СЦЕНА VI. ЗАЛЬЦБУРГ
Снова Зальцбург. Серебряные шкатулки домов, церковные шпили. Прием у архиепископа. Напыщенный мажордом провозглашает:
МАЖОРДОМ.
— Его сиятельство князь! (Рот трубочкой).
— Его величество граф! (Рот рюмочкой).
— Графиня, приезжая дама знатного происхождения!
— Мо... Моц... Моцарт!.. Просто... Моцарт!
Входит подросший Моцарт, садится за клавесин.
ПРИЕЗЖАЯ ДАМА. Говорят, он внук переплетчика? Бедняк?
АРХИЕПИСКОП. Тсс... Он просто серебряный паричок, лиловый
камзол и шпага, подаренная принцем. Музыкальная игрушка богатых и знатных!
ЗВУЧИТ МУЗЫКА. СОНАТА №1.
КНЯЗЬ. Чудо как легко играет эта саксонская статуэтка!
ГРАФ. Сказочно прелестный гномик! Изумительная вещь! (Сюсюкает, сложив рот рюмочкой и припивая из бокала.)
МОЦАРТ (встает). Господа! Хочу сообщить вам. Сказочного гномика, музыкальной игрушки, саксонской статуэтки больше нет. Взгляните, я же совсем взрослый?!
АРХИЕПИСКОП. Ну что, любезнейший! Коль вы перестали быть игрушкой, ваше место не в музыкальном салоне, а на кухне... с лакеями!
Мажордом выталкивает Моцарта из гостиной, и тот кубарем летит с лестницы.
КНЯЗЬ. Ха-ха-ха! Красовался, а денег заработать не смог!
ГРАФ. Ха! Безродный музыкантишка! Талант! Та-лант! Деньги — вот талант! В них власть и почет!
МОЦАРТ. Сердце облагораживает человека. И пусть я не граф, не князь, но чести во мне больше, чем у иного графа! Я навсегда покидаю родной Зальцбург. Пусть мне будет тяжело и неуютно, но я не изменю велению сердца — писать то, что чувствую и хочу.
ПРИЕЗЖАЯ ДАМА. А достоинства у Моцарта действительно больше, чем у любого графа или князя!
СЦЕНА VII. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
Дорожные знаки: «ЗАЛЬЦБУРГ — ВЕНА».
Едет карета, увозя Моцарта в Вену. Обгоняя карету, по обочине бежит Домажор, сзади в черном плаще следует Реминор.
ЗВУЧИТ МРАЧНАЯ МУЗЫКА: ФРАГМЕНТ ИЗ «РЕКВИЕМА».
Карета удаляется, а из темноты выплывает фея — королева света и музыки. Из рук ее летит письмо, оно приближается, делается все больше и больше. Из глубины веков к нам пробивается музыка.
ЗВУЧАТ ОТРЫВКИ ИЗ ОПЕР: «ДОНЖУАН», «СВАДЬБА ФИГАРО», «ПОХИЩЕНИЕ ИЗ СЕРАЛЯ», «ВОЛШЕБНАЯ ФЛЕЙТА» и др.
Письмо все увеличивается, становится огромным, разворачивается.
ГОЛОС ФЕИ. Вольфганг Амадей Моцарт стал первым независимым музыкантом восемнадцатого века!
Из глубины сцены выплывает портрет Моцарта. Появились Домажор и Реминор со скрипками, играя, дополняя друг друга, музыку Моцарта.
ЗВУЧИТ СОНАТА ДО МАЖОР.
Кончились детство и ранняя юность Вольфганга Моцарта, началась взрослая, не похожая на сказку, жизнь.
Вольфганг Амадей Моцарт стал первым независимым музыкантом XVIII века!
Музыка Моцарта все больше и больше вдохновляет музыкантов, певцов, притягивает своим волшебным звучанием слушателей. Она — вечна!
Играем Моцарта, поем Моцарта!