Двенадцать башен

Начальник уезда поступил в точности, как просил его Юй. Он отпустил Тана на свободу, отдал ему деньги, у него же забрал купчую на поместье и башню, которые возвращались прежнему владельцу. В тот же день в Башне Трех согласий Юй поднял чару во здравие Неба.

— Нынче пришло воздаяние за добрые дела, свершенные моим родителем, и за дурные поступки семьи Тан. Оно оказалось щедрым и суровым одновременно. Отсюда мораль: добро надобно делать от всего сердца, отринув сомнения.

Супруги Тан выполнили свое обещание: написали бумагу и заявили, что отдают себя в полное распоряжение Юя. Они даже принесли Юю деньги, которые получили в ямыне, однако Юй их не взял, объяснив свой поступок и тем успокоив супругов. Тогда они сказали, что в честь Юя закажут поминальную таблицу, а деньги используют на благие дела. Итак, Юй не взял супругов Тан в услужение, но опекал их как настоящий глава рода, являя всякий раз доброту. Он относился к ним, как к близким людям, и не давал в обиду.

Впоследствии появились стихи, в которых излагалась эта история. В них есть строки, предостерегающие алчных богачей от захвата чужих богатств. Вот эти стихи:

Самой лучшей земли отрезал И чужим ее отдал людям, Но к нему земля эта снова, Да. еще с людьми, возвратилась. Лишь явив доброту и щедрость, В этой жизни счастливы будем, А погонишься за наживой — Попадешь к небесам в немилость.

БАШНЯ ЛЕТНЕЙ УСЛАДЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Прекрасные девы шутят у пруда, заросшего лотосом, юноша с ликом небожителя издали любуется цветами

В стихах говорится:

Две сестрицы в селеньях разных живут, Часто ходят друг к другу в гости, — Две красавицы юных на двух берегах, А меж ними — узенький мостик. Рано утром к реке сговорились прийти, Чтобы лотосы рвать с рассвета, А которая позже на берег придет, Той грести в наказанье за это. Вот пришли, чтобы лотосов свежих нарвать, Задержались на влажном прибрежье И, потупясь почтительно, к духам святым Обратились в робкой надежде. Поклонились смиренно, стали просить, Чтобы замуж скорей их отдали. Но появится ли благовещий знак? И кого небеса им избрали? Кто она, из какой достойной семьи, Эта стройная дева младая, Та, что первой явилась и села в ладью И плывет, берега озирая? Как легко управляться умеет с веслом, Без усилья — как будто играет, А сейчас, погляди, раньше милой сестры Приоткрытый лотос срывает. Свежий лотос сорвав, тихо петь начала О чудесном цветке над водою И не хочет делиться с подружкой-сестрой Сокровенной своей мечтою. А тем временем, встав на другом берегу, Кто-то смотрит, юный, прекрасный, С восхищеньем взирает на деву-цветок И сорвать его хочет страстно. Стройный юноша возле весенних вод Средь цветов стоит одиноко, — Аромат их, смешанный с ветерком, Ощущаешь еще издалёка. А меж тем на уловку пуститься хотят Две чудесные девы-сестрицы, Чтобы юношу на берегу удержать Да тайком на него подивиться. Вот опять за цветами девы спешат Золотистой порой рассветной, Платья новые наспех надели они, И в движеньях волненье заметно. Сбиты набок причесок их облака, Будто волосы буря трепала. Лучше б к няньке старой им поспешить, Чтобы заново их причесала.

Эти шесть стихотворений называются «Песня о том, как рвали лотосы». Сочинил их я сам в ту пору, когда был еще молод и не очень серьезен. Вообще-то стихотворения эти гораздо длиннее, здесь приведена лишь их часть. Изображая цветы лотоса, поэт обычно воспевает чувства дев, живущих во внутренних покоях, но при этом о мужчинах не упоминает. Он воздает хвалу женской красоте, но ничего не напишет об уродстве. Лотосы в стихах всегда срывает женщина, а не мужчина, причем непременно красавица, а не дурнушка.

В мире есть несколько сотен прекрасных цветов, но ни один из них не похож на лотос ни разнообразием оттенков, ни тонким ароматом, ни изысканностью и нежностью. И не в том лишь достоинство лотоса, что он радует глаз. Его корень утоляет голод, а настой — жажду. В древности говорили, что лотос «среди цветов муж благородный». Я сказал бы иначе: лотос — «прелестная дева». К нему тянутся, когда хотят поиграть в тучку и дождик [114] , когда склоняются к алому и припадают к изумрудному [115] . Прекрасным цветком может оказаться и обычная женщина в простой одежде, со шпилькой из терновника в волосах, и жена, орудующая совком и метлой [116] .

114

Тучка и дождик —поэтический образ любовной связи, восходящий к легенде, рассказанной поэтом древности Сун Юем в «Оде о Гаотан». В ней говорится о Чуском князе, которому однажды во сне явилась прекрасная женщина, назвавшая себя богиней гор Ушань. Богиня разделила с князем ложе, а при расставании сказала, что будет являться к нему по утрам тучкой, а вечером — дождиком.

115

...склоняться к алому и припадать к изумрудному. —Образ любовного влечения.

116

...Жена, орудующая совком и метлой. —Совок и метла — иносказательный образ жены.

Надобно вам знать, что прелестная, будто лотос, дева приносит огромную пользу семье, ибо рожает и воспитывает детей. С молодых лет и до самой старости не знает она отдыха, никогда не проявляет лени.

Лотос раскрывает свой бутон ближе к осени. Мы не будем говорить о красоте этого момента, расскажем лишь о том, что ему предшествует и что бывает после. Вначале, подняв зеленую рябь, из воды появляется бутон — «бирюзовая трубка» с листьями — «лотосовыми монетами», как их называют. Бутон еще не раскрылся, но в воздухе разлит тончайший аромат. Теперь представим другую картину, когда у цветка опадают лепестки и становится видна лотосовая коробочка. Листья увяли, но они не утратили своих ценных качеств. Это замечательное свойство лотоса поистине достойно восхищения. Ведь другие цветы прекрасны лишь в пору цветения, а как только увянут, ни на что не годны. Еще в древности про цветы говорили: «Растят год, любуются десять дней». Поэтому надежды, связанные с цветами, могут оказаться напрасными. Лотос в этом смысле исключение. Вот почему я и сравниваю его с красавицей.

Впрочем, все это шутка, притом вполне безобидная. А вот как воспримет читатель историю, которую я собираюсь поведать, неизвестно. Покажется она ему правдивой или нет? По-моему, в рассказах о легкомысленных, а то и малопристойных поступках непременно должна быть частица серьезного смысла, лишь в этом случае им суждена долгая жизнь. У нас истории о любовных связях почему-то принято считать несерьезными. Но тогда скажите мне, отчего эти истории существуют на протяжении тысячелетий, а некоторые считаются даже нетленными? Потому что легкомысленные, а иногда и малопристойные поступки нередко приводят к рождению младенца, а это означает, что в храме предков соединяются нити нескольких поколений. Вот и выходит, что легкомысленный поступок часто приносит пользу, а в недостойном деянии порой заключена истина. Только что мы говорили о лотосах, а сейчас побеседуем о делах вполне серьезных. Надеюсь, читатель не осудит меня за праздное славословие.

Я хочу рассказать одну престранную историю, которая началась с того, что некто однажды захотел нарвать лотосов. Именно поэтому я и начал свое повествование с рассуждения об этих цветах, дабы ты, читатель, не искал «корней дерева вне дерева», а, пересаживая растения, как говорится, росток соединил с ростком.

Во время династии Юань, в годы Чжичжэн — Высшей Истины — в уезде Цзинхуа области Учжоу провинции Чжэцзян [117] жил шэньши, который в свое время оставил службу и удалился на покой. Фамилия его была Чжань, а прозвище Бифэн, что значит Вершина Кисти. Его последняя должность главноуправляющего округа значилась в Сюйчжоу. Оба его сына пошли по стопам отца и тоже стали чиновниками, поэтому, собственно, Чжань и смог уйти от стремительного потока жизни на покой, возложив неосуществленные планы на плечи талантливых и благовоспитанных юношей. Сам отец, подражая Тао и Се [118] , пил целыми днями вино или слагал стихи. Будучи уже в преклонных годах, он, однако, произвел на свет дочь, которую нарекли детским именем Сяньсянь — Прелестница. Еще в младенчестве девочка осиротела, и воспитывала ее кормилица. Господин Чжань, не желая отдавать дочь за простого мирянина, надеялся, что сыновья, служившие при дворе, среди множества придворных найдут для сестры достойного жениха, который подарит ей почетный титул [119] .

117

Провинция Чжэцзян —область в восточном Китае, одна из приморских провинций страны.

118

Тао и Се —знаменитые поэты древности Тао Юаньмин (365—427) и Се Линъюнь (385—433), которые в своих стихах воспевали радость жизни на лоне природы.

119

Почетный титул. —Жены знатных чиновников обычно получали почетный титул, намекающий на их добродетели.

Надо сказать, что девица была на редкость хороша. Нежна, как персик или слива, изящна, словно яшма или золото. Она, хоть и выросла в богатой семье, не имела пристрастия к дорогим нарядам и украшениям, не румянилась, могла лишь немного подправить брови-мотыльки, кокетство было ей чуждо. Из комнаты своей, где пахло орхидеями, девушка выходила редко, целыми днями занималась рукодельем или другими женскими делами, а то принималась читать. Порядок в доме был заведен строгий, особенно если речь шла об отношениях между мужчиной и женщиной, будь то в доме или за его стенами. Словом, каждый знал свое место. К примеру, как только сыну одного из слуг исполнилось десять лет, его отправили в помещение за вторыми воротами [120] . В главном зале он не смел появляться и обычно стоял у лестницы, пока не позовут хозяева.

120

Помещение за вторыми воротами. —Богатый китайский дом состоял из многих изолированных помещений и строений, соединенных двориками. В данном случае речь идет о дальних (женских) покоях, куда посторонних не допускали.

Дочери Чжаня исполнилось восемнадцать, но жениха ей еще не подыскали, и отец, опасаясь, как бы от праздности или одиночества у нее не возникли в душе весенние чувства, решил чем-то ее занять. И придумал такой план. Он отобрал среди дочерей челядинов с десяток девушек, достаточно миловидных и в меру способных к учению, и велел дочери их обучать. Сяньсянь как бы стала учителем-сяньшэном [121] . Она ежедневно учила девушек письму и заставляла заучивать несколько иероглифов. «Теперь ей некогда будет скучать, — думал отец, — и не останется времени для суетных мыслей». Но напрасно отец беспокоился.

121

Сяньшэн(букв, «прежде рожденный») — учитель, наставник. Употребляется также как обращение: «господин».

Сяньсянь была почтительной дочерью и не стала бы предаваться безделью. Она знала, что у девушек ее возраста (когда волосы закалывают в прическу) сердце весьма чувствительное, и гнала от себя дурные мысли и желания. Поэтому предложение отца пришлось весьма кстати, и она со всей серьезностью взялась за дело.

Лето было в самом разгаре. Жара стояла невыносимая. Даже беседки и павильоны не спасали от палящего солнца. И только в высокой башне, с трех сторон окруженной прудом, где плавали лотосы, было прохладно. Зеленые акации и плакучие ивы на берегу давали густую тень. Солнце сюда почти не проникало». В древности кто-то изрек: «Летом невозможно подниматься на башню». Но башня, о которой здесь идет речь, словно была создана для летнего зноя. Не случайно хозяин дома, господин Чжань, дал ей название «Башня Летней услады», и оно было начертано на деревянной таблице у входа.