Двенадцать башен

Инспектор Ту радостно улыбался. Он склонился к самой земле в низком поклоне, выражая глубокую благодарность хозяину дома за его безмерную доброту и старание. Об этой радости, разумеется, он не преминул сообщить сыну, который все это время находился в унынии. Весть о «двойной радости» вызвала у юноши приступ веселья. Его странный недуг, по всей видимости, можно было прогнать лишь с помощью этого удивительного средства. Девица Цзиньюнь, узнав о новости от служанок, подумала: «Прекрасно! Беда наконец обернулась добром!» Поскольку причина ее недуга исчезла, отпала необходимость в лекарствах. Цзиньюнь с нетерпением ждала гостей, дабы выполнить обязанность Нюйин — супруги великого Шуня. Итак, от скверного недуга из трех несчастных пока освободились двое, и только бедняжка Юйцзюань до сих пор ничего не знала о радостном событии.

Вскоре произошла встреча господина Лу с Гуанем. Обман удался. Родители девушки, не раздумывая, согласились на брачный союз. А почему бы и нет? Сейчас дочь болеет, но рано или поздно ее все равно надо выдавать замуж. А здесь предложение исходит от давнего друга и соученика. Опасаясь, как бы Гуань, узнав правду, не изменил своего решения, господин Лу решил действовать быстро. На следующий день он прислал свадебные подарки, после чего объявил, что берет Чжэньшэна в зятья. Эта новость не привела Гуаня в восторг, но он промолчал, а в душе посмеялся над затеей друга. «Болтал о женитьбе приемного сына, а сам притащил в дом еще и зятя!» — В памяти невольно всплыла поговорка: «В парадную дверь входит человек, в заднюю — лезет бес». Судя по всему, этот Лу потеряет больше, чем приобретет! Но дело сделано, и Гуань браниться не стал.

Для Юйцзюань новость оказалась тяжелым ударом. Мало того, что ее любимый станет мужем девицы Лу, так ей еще придется с ним жить в одном доме. Какой позор! Возмущенная несправедливостью, она хотела было написать Чжэньшэну резкое послание, высказать свою обиду, а потом свести счеты с жизнью: удавиться или броситься в реку. Но как это сделать, если ее постоянно стерегут и родители, и служанки? Ей даже негде написать письмо, не с кем его послать.

Однажды служанка ей сообщила, что девица Лу, узнав о недуге молодой госпожи, хочет проведать ее и справиться о здоровье.

«Отняла у меня жениха, расстроила свадьбу, и все ей неймется! — взволновалась Юйцзюань. — Теперь хочет меня опозорить в моем собственном доме, не дождавшись, когда я приду к ним... Недаром она тянула со свадьбой, боялась, что я рассержусь. Ни за что ей не подчинюсь! Злодейка!»

Она попыталась уговорить мать не принимать гостью. Откуда ей было знать, что у Цзиньюнь нет никаких дурных намерений? Напротив, девушка, подобно сороке, вестнице счастья, хотела принести Юйцзюань радостную весточку, обманув ее родных. Так посоветовал ей сделать отец, господин Лу, которому хотелось поскорее уладить дело со свадьбой. Он был уверен, что Юйцзюань, достойная дочь своего сурового родителя, скорее примет смерть, нежели согласится испытать позор. Значит, надо ее успокоить, послать тайно весточку, минуя суровые домашние заслоны. Посторонняя женщина, скажем сваха, не годится для этой цели, а вот его дочь вполне могла сыграть роль Хуннян и передать счастливую весть.

Уговорить мать Юйцзюань не удалось, и ей пришлось встретиться с гостьей. Она решила сразу же выложить все свои обиды и отплатить сопернице за свои унижения, превозмогая стыд, который она сейчас испытывала. Девушки церемонно раскланялись. Гостья неожиданно приблизилась к Юйцзюань, дотронулась своей нежной ручкой до ее плеча, но ничего не сказала. Это показалось Юйцзюань странным. После чая Юйцзюань повела гостью к себе в комнату и спросила, не хотела ли та ей что-то сказать.

— Я пришла к вам вовсе не для того, чтобы справиться о вашем здоровье. Я принесла вам счастливую весть. Известная вам книжица стихов «Соединенное отражение» может положить начало прекрасной любовной истории, которая на днях, очевидно, благополучно завершится. Только в этой истории, кроме главной героини, есть еще одна — ее младшая подруга. Впрочем, это нисколько не должно вас беспокоить!

Юйцзюань ничего не поняла и попросила разъяснить смысл сказанного. Цзиньюнь очень подробно рассказала ей о плане своего родителя. Надо ли говорить, как обрадовалась Юйцзюань, когда обо всем узнала. Так, с помощью одного лекарства излечились сразу трое больных, которые теперь объединились против господина Гуаня, стараясь обвести его вокруг пальца.

В один из счастливых дней, выбранных господином Лу, в дом к нему пришел Чжэньшэн, вслед за ним появилась Юйцзюань, к которой в свадебных покоях присоединилась Цзиньюнь. Все трое совершили положенные поклоны. Картина поистине прекрасная, достойная быть воспетой в стихах.

Юношу впору сравнить с Шубао [47] , Двух дев — с красавицей Игуан [48] . Чему их краса подобна? У каждой Прелестны и взор, и лицо, и стан. Похожи они на цветы из яшмы, Что к древу нефритовому склонены, А юные лица светлей самой чистой, Сияющей средь облаков луны. Возраст всех трех почти одинаков, И, если сравнивать их начнешь, Не скажешь, кто старше, а кто моложе, Настолько облик у них похож, А если убрать одеянье и шляпу, Что носят жители здешних мест, Трудно узнать, где жених счастливый, Где дивная пара его невест. Взгляните на юношу: ликом пригожим Он первое место занять готов В живом хороводе, зеленом и красном, Самых красивых весенних цветов. А кто с ним в любовный союз вступает? Взгляните на этих чудесных дев: Только что сняли одежду из перьев [49] , К нам из небесных чертогов слетев! Идут они вместе под гул барабанов, Под нежное пение циня и сэ [50] . Найдешь ли другую картину, что с этой Могла б состязаться в яркой красе? Поистине так! В счастливом сиянье Все трое — почти как бессмертные-сяни!

47

Шубао. —Имеется в виду Цинь Шубао, герой средневекового романа «Повествование об эпохе Суй и Тан», сподвижник Ли Юаня и Ли Шиминя, основателей династии Тан.

48

Красавица Игуан —красавица древности, жившая в местности Юэ.

49

Одежда из перьев —одеяние бессмертного небожителя.

50

Цинь и сэ —название струнных инструментов типа цитры и лютни.

Через три дня после обручения господин Лу пригласил к себе Ту и Гуаня, а чтобы Гуань не отказался, приложил к пригласительной карточке такую записку: «Еще древние говорили, что следует остерегаться путаных родственных браков. Однако нужно ли верить всем этим сонным бредням? Сегодня умеющий толковать сновиденья устроил два брака сразу. Так стоит ли из-за мелких сомнений и суетных мыслей разрушать великую церемонию Ли [51] ? К сему кисть прилагаю».

51

Ли —ритуал, церемония, одно из важнейших понятий конфуцианской этики. Также определенные нормы поведения и правила, которые следует строго соблюдать.

На первые строки Гуань не обратил внимания, но слова о «великой церемонии Ли» заставили его призадуматься. Свято почитавший ритуал, он не смел отказаться от приглашения и на следующий день отправился с визитом к новому родственнику. К его удивлению, в доме Лу оказался инспектор Ту. Хозяин дома предложил гостям занять почетные места на специально расстеленных по этому случаю циновках. Сам Лу, как и положено хозяину, занял «низкое» место [52] . Он совершил четыре поклона, повернувшись к гостям, а потом еще четыре низких поклона перед Гуанем.

52

«Низкое» место. —Согласно кодексу бытовых церемоний при встрече гостей каждый занимал определенное место за столом. Хозяину полагалось «низкое» место, напротив гостя, возле дверей. Гость обычно сидел на «высоком» (верхнем) месте, обратясь лицом к югу.

— Первые четыре поклона — это в честь заключения брака, — промолвил он. — И еще я хотел принести вам свои извинения. Если в чем-нибудь я и виновен, прошу вас, почтенный родственник, явите ко мне снисхождение.

— Я ведь знаю, что вы терпеть не можете всяких церемоний. Что же нынче их развели? — удивился Гуань. — Или решили уподобиться мне?

— Посмею ли я? — вскричал Лу. — Нет, все дело в том, что с того памятного дня, дня помолвки, я совершил немало прегрешений. Столько натворил бед, что и не счесть? Но поскольку мы породнились, я прошу у вас снисхождения. Как говорится в пословице: «Если сын оскорбит отца, его наказывают батогами». А ведь мы теперь родственники — свояки. В общем можно считать, что я принес вам свои извинения! А теперь ругайте, не ругайте — мне все едино!

Гуань ничего не понял и решил, что это обычная дань вежливости. В этот момент у входа в дом грянула музыка, раздался бой барабанов. В неистовом шуме невозможно было услышать не только собеседника, но и себя самого. От грохота, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Вдруг из соседней залы появились жених и невеста в сопровождении целой толпы служанок. Они встали на коврик и склонили головы, дожидаясь, когда наступит время совершать положенные поклоны. Слева от них стояла дочь Гуаня, жениха рядом с ней не было.