Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2)

– Гостиница "Гудзон" на Ковент-Гарден. Если это вам не в тягость...

– Ни капельки. Я пойду принесу мистеру Мерри свои извинения, а потом захвачу плащи и шляпы.

Через несколько минут они уже выходили из дома, и Мерри сердито нахмурился на оборванца, все еще болтавшегося у соседнего парадного.

– Благодарю вас, мистер Эшблес, за заботу о нашем друге.

– Не за что... а вот и кеб. Эй, такси!

Возница не понял оклика, но жест рукой был ясен и без лишних слов. Он остановил свой экипаж перед ними, и Мерри, пожелав обоим спокойной ночи, закрыл дверь, лязгнув изнутри засовом.

Колеса кеба еще продолжали вращаться, когда послышался крик: "Мистер Эшблес! Подождите минутку!" - и к ним подбежал тот самый оборванец.

Боже, подумал Эшблес, когда свет уличного фонаря упал на лицо паренька, да это ведь Джеки! Правда, он сделался чуть ниже... нет, все в порядке, это я стал выше.

– Да?

– Извините за беспокойство, - запыхавшись, пробормотала она.
– К сожалению, у меня печальные известия о нашем общем друге.

Эшблес пристально вглядывался в лицо Джеки. Время жестоко обошлось с ним, подумал он. Парень казался исхудавшим и изможденным, и... отчаявшимся, что ли?

– Право же, - осторожно вмешался Кольридж, - смею полагать, что пешая прогулка будет весьма полезна...

– Отнюдь, - запротестовал Эшблес.
– Туман вреден для здоровья, и мне хотелось бы еще немного побеседовать с вами о Логосе. Я уверен, что этот малый...

– Так будет кто-нибудь брать этот чертов кеб?
– поинтересовался извозчик, нетерпеливо помахивая кнутом.

– Да, мы поедем все втроем, - спохватился Эшблес, распахивая дверцу.
– И после того как мы завезем мистера Кольриджа домой, молодой человек, не откажите мне в чести отобедать со мной.

– Я поеду, - откликнулась Джеки, забираясь в кеб, - но, боюсь, мне придется отклонить ваше любезное предложение. У меня... есть одно дело на реке.

– А у нас?
– ухмыльнулся Эшблес, подсаживая Кольриджа и садясь последним.
– Эй, шеф! Пожалуйста, к гостинице "Гудзон", Ковент-Гарден!
– Он захлопнул дверцу, и перегруженный кеб тронулся с места.

Экипаж, который Джеки заметила по соседству с конторой Мерри, тронулся следом, хотя даже кебмен не заметил этого.

– Итак, что за друг и что за плохие новости?
– спросил Эшблес, с трудом втиснувшись в угол у оконца.

– Насколько я могу понять, вы... вы знали человека по имени Брендан Дойль?

Эшблес удивленно поднял бровь:

– Знал, и чертовски хорошо знал. Так что?

– Он умер. Простите. Я сам знал его немного, и он мне нравился. Он пытался разыскать вас перед смертью - он надеялся, что вы сможете ему помочь, так он, во всяком случае, говорил. Вы... вы появились слишком поздно.
– В голосе Джеки звучала неподдельная горечь.

Кеб остановился на перекрестке с Ченсери-лейн, и Джеки потянулась к дверной ручке.

– Я, пожалуй, сойду. Все равно ближе к реке вы не подъедете. Очень приятно было познакомиться.

Эшблес, встревоженный бесцветным голосом Джеки, вдруг сообразил, что за дело у того может быть на реке. Он положил руку на плечо Джеки и снова прикрыл дверцу.

– Погодите.

У кебмена, похоже, что-то не ладилось с лошадью - судя по шуму, он спрыгнул на мостовую и стегнул ее по крупу, но в конце концов кеб тронулся, и Эшблес отпустил Джеки.

– Он жив, Джеки, - тихо сказал он.
– Когда-нибудь я расскажу, откуда я знаю это; пока просто прими это на веру. И мне безразлично, даже если ты и видел своими глазами его труп. Ты, наверное, знаешь, - и он подмигнул, - что в ряде случаев это не может считаться надежным доказательством.

– Глаза Джеки расширились от догадки, и Эшблес улыбнулся и устроился поудобнее.
– Кстати! Мы тут с мистером Кольриджем беседовали о концепции Логоса. А что вы имеете сказать на эту тему?

Теперь настал черед Кольриджу изумленно заламывать бровь, потому что убогий уличный оборванец как ни в чем не бывало ответил.

– Ну, - начала Джеки, не особенно смутившись переменой темы, - мне представляется, что Логос, как его определил святой Иоанн, во многом параллелен платоновой идее абсолюта: вечных, неизменных форм, примитивными отображениями которых являются материальные тела. Правда, ряд предшественников Сократа...

Ее рассуждения были прерваны рукой, влезшей в открытое оконце кеба и прижавшей к ее губе ствол пистолета, зловеще холодившего ей кожу скозь наклеенные фальшивые усы. Одновременно другая рука просунулась в противоположное окошко, ткнув стволом в висок Эшблеса.

– Ни с места!
– прорычал хриплый голос, и в окошке возле Джеки показалась мрачная физиономия.
– Привет, сквайр, - обратилась она к Эшблесу, слишком зажатому в углу, чтобы двигаться.
– Никого не будем вышвыривать в окно, ладно? Пардон за то, что помешали беседе, но нам предстоит небольшая поезка - в Крысиный Замок.

***

К удивлению своему, Эшблес осознал, что в гамме охвативших его чувств любопытства было не меньше, чем страха. Боже, подумал он, вот уж никогда не знаешь, что еще случится с тобой в главах, опущенных Бейли.

– Я не сомневаюсь, что вам нужен именно я, - осторожно произнес он, косясь на дуло.
– Отпустите этих двоих, и я обещаю, что буду вести себя смирно.

– Я щас прямо разревусь, такой ты у нас герой, парень.
– Невидимый человек несильно толкнул его пистолетом, заставив откинуть голову назад.
– А теперь заткни хлебало, а?

Кеб завернул на Друри-лейн так круто, что правое колесо оторвалось от мостовой, но два человека, пристроившиеся на подножках, не шелохнулись и не опустили пистолеты.

– Я не уверен, что понимаю, в чем дело, - произнес Кольридж, жмурясь и растирая виски.
– Нас что, собираются грабить? Или убивать? Или то и другое разом?

– Скорее всего и то и другое, - спокойно ответила Джеки, - хотя мне кажется, их босс более заинтересован в вашей душе, нежели в кошельке.

– Чего-чего, а душу им не получить, пока сам ты не утратишь ее, - так же спокойно ответил Кольридж.
– Как знать, возможно, мы лучше проведем это время, если каждый из нас... подтвердит свои права на нее.
– Лицо его утратило всякое выражение; руки безвольно опустились на колени.

Кеб задержался на перекрестке с Броуд-стрит, потом быстро покатил дальше. Цокот копыт и скрип экипажа слышались теперь громче - за Броуд-стрит улица заметно сужалась. Джеки принюхалась.

– Мы определенно где-то в районе трущоб Сент-Джайлс, точно, - пробормотала она чуть слышно, будто в легких ее почти не осталось воздуха.
– Пахнет горящими помойками.

– Сказано: заткнуться!
– напомнил часовой и ткнул дулом в усы. Она повиновалась - еще один такой толчок, и эти чертовы усы отклеятся.