Двенадцать
Шрифт:
– Нет, не нормально. Да и скажи я Валику о том, что жена ему изменяет, он бы не поверил. Ходит в розовых очках, тьфу!
Евгений Николаевич был прав. Его друг был слепо влюблен в жену.
Сергея же встревожили печальные зеленые глаза девочки. Они у нее доверчивые, добрые. Красивые глаза. Искренние.
***
Я стала чаще гостить в доме Орловых и сама того не ведая, привязалась к Сергею. И Сергей ко мне тоже привык. Он заботился обо мне, учил читать, писать, водил гулять. Я стала для него родным
Глава 2
– «Шли про-сел-ком брат и сестра, ста-ли под-хо-дить к де-ре-вне». – Я читала русскую народную сказку по слогам, и это в пять лет! Рядом сидел Сереженька (так я его всегда называла) и следил за моим чтением. Поправлял, где я неправильно читала. Это он учил меня читать и писать. Он вообще многому меня учил.
– «Брат говорит: Я здесь молока куплю». – За брата читал Сергей.
– «А сестра: А я в мо-ло-ко хлеба нак-ро-шу!» – А я за сестру. Впрочем, сказка так и называлась «Брат и сестра». Как символично, однако. Ее выбрал Сергей, как и всегда. Он читал мне много сказок и рассказов. Так и приучил меня к чтению. Я и по сей день читаю много книг. Это мое любимое занятие.
– «Брат ух-ва-тил сестру за ко-су и давай за нее дер-гать и при-го-ва-ри-вать…»
Моя мать мною никогда не занималась. В детский сад не водила, хотя отцу говорила обратное. А не водила, потому что ей просто было лень. Хотя и машина в ее распоряжении имелась. Отец подарил ей дорогой автомобиль, который она использовала исключительно для своих собственных нужд. Например, поехать в столицу и купить себе новое модное платье, а потом сразу к любовнику, чтобы он оценил ее наряд. Мне она ни разу не подарила даже маленькой игрушки. Хотя каждый раз я ждала от нее подарков. Но их мне делал только отец.
Позже подарки мне делал Сергей и его родители тоже. А до этого, когда отец возвращался из плаванья и садился рядом со мной, чтобы почитать сказки, я просто открывала книгу и молчала. Отец тогда задавал вопрос моей матери:
– Почему Маша не умеет до сих пор читать?
Он настаивал на репетиторе. Но моя мама не могла допустить, чтобы на меня тратили лишние деньги. Да и посторонний человек в доме, будет мешать ей приводить любовников. Отцу она сказала, что всему меня научит сама. Конечно, это было ложью. Отец был расстроен, когда узнал, что я не умею ни читать, ни писать.
– Твоя дочь очень капризная и читать не любит. Ты же знаешь, если она чего-то не хочет, ее никто не заставит.
Это правда. Я не хотела учиться читать, даже, когда папа пытался научить меня. Я стеснялась, что мои попытки вызовут смех, как однажды случилось, когда меня учил Сергей. Тогда я делала в чтении первые шаги, а мать, проходящая мимо, рассмеялась, сказав:
– Такими темпами, ты никогда не научишься читать.
Сергей бросил на нее сердитый взгляд и сквозь зубы процедил:
– Научится!
Научилась. С ним я всему хотела научиться. Будучи ребенком, я не осознавала всей привязанности к нему. И любовь свою не могла охарактеризовать. Нет, мне не хотелось его поцеловать, я тогда не осмеливалась даже думать об этом. Мысли подобного рода
пришли ко мне позже, когда я начала взрослеть. Я просто всегда хотела быть рядом с ним. Он мне был необходим, как воздух, даже в таком невинном возрасте. При нем я всегда вела себя естественно – не стеснялась, была раскрепощенной и чувствовала себя свободно.– «Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!» – Сергей взял меня на руки и начал щекотать. Я громко рассмеялась и начала щекотать его в ответ. А потом он закинул меня к себе на плечо и понес на улицу. Этот был первый раз, когда он устроил меня на своем плече. В следующий раз он позволил себе такое, когда я была несколько старше. Как же отличались эти «разы», и чувства… они при этом были такими разными…
Прошло немного времени, и отец снова ушел в плаванье, а перед этим подарил мне маленького щенка породы сибирская лайка. Я в него сразу влюбилась. Он был еще маленьким и так забавно тявкал.
– Как ты его назвала? – поинтересовался Сергей, гладя белое брюшко моего щенка. Я сидела на полу в гостиной рядом с ним и не могла нарадоваться подарку отца. Я очень любила животных.
– Его зовут Лир.
– Лир, красивая кличка.
– Нет, это его имя! – Я была упряма. Всегда. Это качество не позволяло мне сдаваться. Даже тогда, когда жизнь, казалось, вот-вот закончится.
– У собак это называется кличкой, Машенька.
– Кому ты объясняешь? – В наш разговор влезла мать, крутясь возле зеркала. – Она глупая.
– Маша не глупая, а очень умная и смышленая девочка. – Мать только фыркнула и вышла из комнаты, бросив напоследок:
– Когда я вернусь, чтобы этой псины в доме не было!
– Эта псина – подарок вашего мужа и Машиного отца. Лир останется здесь! – Сергей встал на ноги и строго проговорил каждое слово. Я прижала Лира к себе и щенок начал облизывать мой подбородок.
– А тебя, сопляк, никто не спрашивает! – Она начала медленно подходить к нему. – Это мой дом, и будет так, как я сказала.
– Это не только ваш дом, но и дом вашей дочери и Валентина Дмитриевича.
Мать остановилась в непосредственной близости от Сергея, и вызывающе ему улыбнулась:
– Я тебя возбуждаю? Ты ведь хочешь меня, не так ли? Постоянно дерзишь мне.
– Меня проститутки не возбуждают.
Похотливая улыбка сползла с лица матери, и она замахнулась, намереваясь дать ему пощечину. Сергей поймал ее запястье и больно сжал.
– Ты можешь ходить к своему любовнику сколько угодно, но помни, если ты или твой кобель хоть пальцем тронете Машу или вот эту псину, как ты говоришь, тебе будет очень плохо.
– Ты мне угрожаешь, мальчик? – Она иронически выгнула бровь и осклабилась.
– Понимай, как хочешь, я все сказал! – Брезгливо отдернув ее руку, он подошел ко мне, взяв на руки, направился в другую комнату.
Тем же вечером, а вернее, уже ночью, за окном барабанил холодный дождь.
Была середина осени и дул холодный ветер.
Я любила засыпать под стук капель в окно, но сегодня было как-то неспокойно.
Мать с новым любовником. Этот мужчина был чуть выше ее, со светлыми волосами и голубыми глазами.. Мужчина мне показался жестким. От него сквозило холодом и веяло какой-то агрессией.