Дверь в Иной мир (сборник)

По моему настоянию на следующий день и в самом деле начались поиски. Но тело Ли мы так и не нашли.

Этот факт и заявление кубинца о том, что первый крик донесся со стороны моря, отчасти поколебали мою уверенность. Я пытался уговорить себя, что он не прав, но он утверждал, что слышал долгий мурлыкающий крик со стороны океана перед тем, как Эрик бросился в бушующие волны.

До сих пор я часто думаю об этом. Совершенно очевидно, что Эрик Ли был странным человеком. Он, без сомнения, верил в существование морского народа и девушки, которая позвала его в море в ненастную ночь. Он бросился на ее зов и утонул. Это было единственным разумным объяснением происходящего.

Однако мы не всегда разумны. Иногда мне нравится думать, что безумная история Эрика — правда, что русалка и в самом деле позвала его в море, в штормовую ночь, что Аана приплыла издалека позвать его, и он не погиб, а уплыл вместе с ней далеко-далеко. Я хочу верить, что Эрик и в самом деле сын океана, ушедший к своему народу…

УЖАС ИЗ ДРУГОГО ИЗМЕРЕНИЯ

Глава первая

Один человек… Сначала нужно сказать, что это — его история. Вы сейчас все поймете. Идея, работа, катастрофа… Мы проследим все действо, шаг за шагом, до ужасного финала. И эти события были завязаны вокруг одной фигуры. В его руках была судьба миров, судьба вселенных.

Один человек…

Этот человек являлся доктором Харланом Грэхамом с факультета Американского университета Нью-Йорка. Два года он занимал пост астрофизика в этом заведении. В академических кругах это была многогранная должность. Мало того, человек, занимающий эту должность, находился под своего рода защитой, особенно если был столь молод, как Грэхам, которому всего год назад исполнилось тридцать.

Наиболее важным, однако, стоит счесть то, что в научных кругах замалчивали череду блестящих достижений — Грэхам доказал большинство выдвинутых им гипотез. А что говорить о его знаменитых экспериментах со светом или окончательным доказательством теории Селснера-Брауна, благодаря чему он стал широко известен среди физиков, да и во всем научном мире? Казалось, перед Грэхамом открывается блестящая научная карьера.

Как ни странно, никто даже не пытался оценить вклад Грэхама в науку, хотя все сходились во мнении, что порой выдвигаемые им гипотезы слишком смелые, если не сказать революционные. Возможно, причина этого в том, что иногда его теории напоминали фантазию, которая заменяла научное мышление и не могла быть расценена даже в качестве гипотезы. К сожалению, астрофизик порой преподносил их журналистам в виде вновь открывшихся истин. В итоге все закончилось шумным скандалом, после которого имя Грэхама старались не произносить вместе с названием университета.

И все же, несмотря на растущее недовольство коллег, никто так и не рискнул напрямую заговорить об этом с самим Грэхамом, ибо тот был известен своей вспыльчивостью. Все так и продолжалось какое-то время, пока астрофизик не выдвинул свою знаменитую теорию «измерений». Именно она вызвала врыв яростных споров.

Сама теория была изложена в короткой статье в одном из научных журналов. Прочитав эту статью, нам трудно было бы увидеть в ней что-то уж слишком предосудительное. Однако идея Грэхама была очень радикальной, хотя это само по себе не являлось достаточным поводом для негодования ученых кругов. Кто-то даже высказал предположение, что статья была специально опубликована врагами Грэхама, чтобы опорочить его. Это подозрение подкреплялось тем, что гипотеза, выдвинутая астрофизиком, выглядела достаточно радикальной, и все же вполне возможной, а не невероятной.

В этой статье Грэхам впервые указал на один интересный факт — что ныне для человечества восприятие трехмерной Вселенной является неприемлемым. Работы Виллема де Ситтера, Альберта Эйнштейна и множества других ясно дали людям понять, что наша Вселенная имеет, по крайней мере, четыре измерения: длину, ширину, высоту и время. В течение последних двух десятилетий это было принято физиками как научный факт. Но Грэхам дополнил все это, сделав еще один шаг вперед.

«Дикарь считает, что мир состоит из трех измерений, — писал он. — Дикарь просто не может себе представить существование четвертого. Но нам, благодаря нашим передовым знаниям и науке, известно, что существует еще и четвертое измерение — время. Но что, если существует еще одно измерение — так называемое пятое, которое человечество откроет в один прекрасный день? И если предположить, что пятое измерение действительно существует, тогда, возможно, рядом с нами, но невидимый для нас, существует другой мир, отделенный от нашего только за счет того, что существует в ином измерении. Вы скажете: «Подобное невозможно!» Однако это не так. Возьмите твёрдый камень и поместите его на пьедестал. Затем снимите его и положите туда же книги. В итоге вы видели два трёхмерных объекта, находившихся на одном месте, но не одновременно! Эти два объекта разделяет время — четвертое измерение. В итоге предметы, имеющие три измерения, занимали одно и то же место в трехмерном пространстве, но разные места в четырехмерном — во времени, сменив друг друга относительно вектора четвертого измерения… Точно так же можно обрисовать существование пятого измерения. Два мира могут одновременно находиться в одной и той же точке, но в разных местах относительно пятого измерения, если, конечно, это пятое измерение существует. И смею заверить, оно существует. У меня есть неоспоримые экспериментальные подтверждения его существования. Не стану приводить тут технические детали эксперимента, который провожу и по сей день. Опишу его лишь в общих чертах, саму суть. Мы знаем, что Земля пронизана магнитными потоками. Большие магнитные волны катятся между полюсами, вызывая всевозможные аномалии, которые ныне наша наука не может никак объяснить. Теперь, если мы сделаем предположение, что где-то рядом с нами существует иной мир, отделенный от нас только пятым измерением, разумно предположить, что эти два мира каким-то образом будут влиять друг на друга, к примеру, на магнитные поля друг друга, несмотря на разделяющее их пятое измерение. И это влияние можно учесть…

Когда два мира находятся рядом, можно сказать, лежат бок о бок, словно две сферы, у которых есть только одна точка касания. И в этой точке в момент контакта возникает возмущение или аномалия земных магнитных токов. Это место можно назвать «дверью» между смежными мирами… В итоге я нашел это место — центр магнитных возмущений. Я убежден, что именно там можно наладить контакт с другим миром — миром, который лежит рядом с нами. Отделенный пятым измерением. Я не стану говорить, где находится это место, так как не хотел бы, чтобы кто-то тревожил меня во время проведения моих экспериментов. Но повторяю, что если мы и в самом деле смогли бы обнаружить такую «дверь», то смогли бы перешагнуть пропасть пятого измерения, отделявшую от нас неведомый мир».

Вот как далеко зашел Грэхам в своей статье. Можете представить себе, какие последовали споры после подобных заявлений молодого ученого. Особенную ярость у критиков вызвали его слова об экспериментальном подтверждении теории существования пятого измерения.

От Грэхама потребовали объяснений. По крайней мере, общественность хотела знать об эксперименте, на который он ссылался. От астрофизика требовали, чтобы он открыл, где по его мнению находится «дверь между мирами». Но Грэхам отказался это сделать, заявив, что он продолжит работу и не скажет ни слова, пока эксперимент не увенчается успехом.

Таким образом, его положение оказалось очень уязвимым для критики, и недоброжелатели в полной мере воспользовались предоставленной возможностью. Они высмеивали теории Грэхама и, не колеблясь, унижали его прежние достижения. Обсуждение было столь бурным, что выплеснулось на страницы газет, которые веселили читателей сатирическими фельетонами о Грэхаме, пятом измерении и его возможностях.

Даже коллеги в университете подвергли резкой критике астрофизика и его теории. Атмосфера, без сомнения, подогревалась тем, что между молодым ученым и его коллегами-профессорами всегда существовали трения. Никто не выступил на стороне Грэхама, кроме его ассистента, молодого Стивена Гаррона, — других защитников у него не было. Однако Гаррон, хоть и посвящал все свое время работе — он чем только мог помогал своему начальнику — в спорных экспериментах, о которых упомянул астрофизик в статье, не участвовал.

Он один чувствовал симпатию к Грэхаму, подвергшемуся столь суровому испытанию. Несомненно, тот и сам уже сожалел, что опубликовал спорную статью, выдвинув новую теорию мироздания, когда его эксперимент не был закончен. Однако теперь ему ничего не оставалось, как, сдерживая ярость, под любым предлогом уходить от разговоров на эту тему. Один или два раза он не смог сдержать гнев и обрушился на своих обидчиков. Однако данные действия имели совершенно обратный эффект, осуждение «юного фантазера» и осмеяние его набирало обороты.

Естественно, руководство университета не могло долго терпеть такого положения вещей. Однако, прежде чем оно предприняло какие-то действия, события достигли неожиданной кульминации, которая и положила конец академической карьере Грэхама.

Даже сейчас до конца неизвестны детали этого происшествия. Большинство фактов было скрыто, так как драка между преподавателями университета не могла улучшить репутацию данного заведения. Но некоторые детали случившегося все же просочились в прессу, и их оказалось достаточно, чтобы мы могли понять мотивы дальнейших поступков Грэхама.