Дверь в подвал

Дженнифер протягивает мне телефон, и я бросаю его на заднее сиденье. Затем обливаю салон и мертвого парня бензином.

– Уходи, - говорю я Бену.

Он не двигается с места, его глаза бегают между мной и его боссом. У меня нет времени на жадность или нерешительность. Он переводит свое оружие на меня, поэтому я прицеливаюсь и нажимаю на курок. Пуля входит ему в горло, и он хватается за шею, выпучив глаза, прежде чем упасть головой вперед на переднее сиденье.

Дженнифер чертыхается.

– Я дам тебе больше денег, - умоляет она меня.
– Что угодно. Все, что ты захочешь.

Я убираю пистолет за пояс, прежде чем схватить ее за руку.

– Не начинай умолять так быстро. Это не подобает женщине твоего положения.

Когда я силой сажаю ее на пассажирское сиденье "Импалы", она протягивает руку, не давая дверце закрыться.

– Я не такая, как они, - предпринимает она еще одну попытку.
– Я не причинила вреда ни твоей сестре, ни какой-либо другой девушке.

Я наклоняюсь вниз, придвигаясь близко к ее лицу.

– Мы оба знаем, что это неправда.

– Я клянусь, - умоляет она.

– А как же Макенна Дэвис?

Последовавшая за этим тишина служит исчерпывающим ответом.

– Будет проще, если ты поспишь, - я обливаю тряпку и прислоняю к ее лицу. Она сопротивляется, блестящие розовые ногти впиваются в мои руки, пока я плотно держу тряпку у ее рта и носа.

У нее будет жуткая головная боль, когда она проснется, но она проснется.

Полностью затолкав Бена в "Лексус", я чиркаю спичкой. А затем сбрасываю ее на переднее сиденье и жду, пока оно загорится, прежде чем сесть за руль своей машины и покинуть это место.

Мельком я замечаю пожар в зеркале заднего вида. Зловещее зрелище, будто воочию наблюдаешь за тем, как твоя жизнь выходит из-под контроля. И только одна женщина может заглушить этот рев. 

Глава 20 Корона.

Люк

Пуля в бедре делает побег болезненным. Каждое чертово движение отдается болью. Но мне удается протащить Дженнифер Майер через гараж и спустить ее вниз по винтовой лестнице. Она начинает приходить в сознание, когда я бросаю ее на холодный пол перед дверью в подвал.

Я достаю из кармана связку ключей и устремляю взгляд вдоль коридора, на дверь, где меня ждет Макенна. Я просто решаю оставить Дженнифер там, где она лежит.

Некоторые проблемы должны быть решены, прежде чем двигаться дальше.

Я закрепляю на лодыжке ту же самую манжету, которой сковывал Макенну, и фиксирую ее у того же места.

– Я ненадолго, - бросаю я Дженнифер, когда она со стоном просыпается.
– Так или иначе, ты получишь по заслугам.

Смерть или, возможно, тюремное заключение, организованное Макенной, я не уверен.

Я пробираюсь к скрытой комнате пыток и на мгновение останавливаюсь, чтобы полюбоваться гравировкой на двери. Макенна была права: что-то всегда остается. Убийца не может расстаться со своими трофеями. Он должен сохранить хотя бы одно реальное напоминание.

Я вставляю ключ и поворачиваю замок.

Раздается прерывистый вдох, когда дверь со щелчком открывается, и я выжидаю, прежде чем толкнуть ее вперед. Я представляю, как ее маленькое тело нападает на меня со спины, а нож вонзается мне в шею.

Блуждая взглядом по комнате, я нахожу ее у стены. Она держит мой охотничий нож на коленях, медленно обводя пальцем кулон в виде сердца, сосредоточив пристальный взгляд на Хадсоне. Он все еще жив. Едва ли. Я вижу, как приподнимается его грудь, но он без сознания.

– Он потерял слишком много крови, - говорит Макенна.

Я делаю шаг в ее сторону, но тут же останавливаюсь. Файлы, которые расклеенные по стенам, были сорваны и сложены в стопку рядом с ней.

– Ты его не убила.

– Но и не спасла, - отвечает она.

Невмешательство - само по себе преступление.

Она не смотрит на меня, да и не должна смотреть. Справа от нее я замечаю раскрытую папку с досье на Хадсона. Может быть, если бы она не открывала ее, не видела все те мерзкие фотографии и не читала подробное описание его садистских преступлений, то смогла бы скользнуть лезвием по его шее. И подарить ему смерть из милосердия.

Но она не смогла... Чтобы сделать это, ей придется простить его. Вместо этого она наблюдает, как он страдает, умирая медленной, мучительной смертью.

– Дай мне нож, Макенна, - ради нее я покончу с этим сам. Это длилось достаточно долго.

Она подтягивает ноги и обхватывает руками колени.

– Я хочу видеть.

Через несколько минут после того, как она закончила вслушиваться в то, как ее напарник борется за последние глотки воздуха, ее внимание привлек шум, пробудивший ее от транса. Наконец, она переводит взгляд на меня.

– Ты привел ее сюда.

В ее словах звучит обвинение и вопрос о том, почему Дженнифер все еще жива.

Я не совсем уверен, как ответить на эту претензию.

– Это потому что она женщина?
– спрашивает Макенна.
– Потому что ты не смог убить меня?

– Да, - отвечаю я, позволяя этому быть моим ответом. Хотя я не уверен, что это правда.
– А может быть, я боюсь того, что случится, когда все это закончится.

Удерживая меня в плену своего пристального взгляда, как она делала это прошлой ночью, когда я потерял контроль над своей чертовой целью, Макенна поднимается на ноги. Ее взгляд скользит к кровоточащей ране на моем бедре.

– Ты ранен.

– Царапина, - отмахиваюсь я, хотя это не так. Я теряю очень много крови.

Она перехватывает папки и решительным шагом приближается ко мне.

– Дай мне монету.

Я колеблюсь лишь секунду, прежде чем вложить четвертак в ее раскрытую ладонь.

– Чего же ты хочешь? – спрашиваю я.

Она обходит меня по кругу.

– Чтобы она сама решила свою судьбу.

Макенна даже не оглядывается. Просто выходит из комнаты, ни разу не взглянув в сторону Хадсона. Теперь он для нее мертв.