Дверь

Добежало семь человек. Из двенадцати. Учитывая ситуацию, даже это уже хорошо. Хорошо, хоть оба капрала выжили. А-то один на один с этими талибами…

– Слушай мою команду. Как старший по званию беру командование на себя. Сначала определимся с составом. По номерам рассчитайтесь! Первый выбыл. Второй здесь?

– Второй!

– Третий!

Это капралы. Молодцы! Где четвёртый?

– Где четвёртый? Четвёртый! Так, понятно. Пятый? Пятый здесь? А чёрт. Ерунда какая-то. Отставить! Распределяю новые номера! Я – первый! Ты – второй, ты – третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой – последний. Всем понятно?

– Так точно.

Блин, ну и акцент у этих талибов. Хуже, чем мой.

– Ладно, сейчас будем заходить в пещеру. Шестой, седьмой – прикрываете тылы! Второй и четвёртый – идёте справа! Третий и пятый – слева! Я – по центру! Приказ ясен?

– Так точно!

Блин, ну и акцент.

– Сержант!

– Да, капрал.

– Там с холма к нам вроде наши бегут!

– Дай-ка бинокль. Точно! Наши!

– Слушай мою команду. Шестой и седьмой – прикрываете тылы со стороны пещеры. Остальные – прикрываем наших. Изо всех сил. Ясно! Огонь! Капрал! Второй, дымовую гранату сзади них!

Узнаю этих ребят. Это из Чарли. Два капрала и два рядовых. Ну, давайте быстрее. Ну же, ребята. Ну! Добегите, пожалуйста.

Чёрт! Рядовому оторвало голову. Прямо на бегу. А тело ещё бежит, испуская двухметровый фонтан крови в высоту. Он ещё хочет жить, хотя голова уже кубарем катится впереди него. Уроды. Уроды.

– Уроды! Скорее, мать твою! Скорее!

Добежали. Трое добежали. Даже почти четверо. Безголовое тело рядового споткнулось о камни только у самой пещеры. И больше не смогло встать. Жизнь окончательно покинула его. Уроды.

Отлично. Нас десять. Почти отряд.

– Так, трое из Чарли! Доложить обстановку!

– Вы сами всё видели сержант. Сразу после команды начала операции они полезли на нас со всех сторон. За те полторы минуты, что вы летели. Они полностью уничтожили Альфа и Бета. Когда вы приземлились, нам было приказано присоединиться к вам. Чертовски рады вас видеть.

– Взаимно. Так, теперь ты – восьмой, ты – девятый, а ты, капрал – десятый замыкающий.

– Есть!

– Изи, слушай мою команду! Проникаем в пещеру. В том же порядке. Ребята из Чарли со мной посередине.

– Есть!

– Изи. Изи, это Эйч Кью. Доложите обстановку.

– Эйч Кью, это Изи. Докладываю. У нас пять в потерях. Лейтенант среди них. Командую теперь я, сержант Дмитрий Краснов. К нам присоединились трое из Чарли. Капрал Лейн, капрал Лирой и рядовой Вайс. Как слышно? Приём!

– Хорошо, сынок. Мы со спутника наблюдаем огромную активность вокруг пещеры. Там целая армия. Заходите в пещеру. Через минуту мы начинаем воздушную атаку. Не вздумайте высовываться!

– Вас понял. Конец связи.

Отлично. Хоть с тыла нам немного зачистят.

– Слушай мою команду. Нас там целая чёртова армия ждала, но вы – молодцы. Вы добрались сюда. Через пятьдесят пять секунд там будут падать кластерные бомбы. Так что активно, очень активно продвигаемся в пещеру. Всем понятно?

– Так точно!

Так, ну мы уже метров на сто зашли. Сопротивления пока никакого. Вообще никого. Странно. Ооо… Загромыхало. Начали бомбить. Отлично. Теперь тылы чистые, как минимум, на полчаса.

– Шестой! Присоединяешься ко второму, седьмой – к третьему. Сзади теперь чисто.

Чёртовы талибы. Флегматичные, как Далай-лама. Вообще ни капли адреналина. Армейские команды вроде выполняют, но сразу видно, что не очень умело. Похоже на шестинедельный курс на базе ВМФ. Не больше. А волнения ноль. Чёрт, нога! Я же забыл!

– Всем стоять! Мне нужна аптечка. Чарли! Из вас там кто-нибудь не медик случайно?

– Я, сэр.

– Отлично. Посмотри, что у меня там?

– Хм… Лёгкое ранение, сэр. Хотя, это очень странно. Тут пуля калибра семь-шестьдесят два. Она Вам, как минимум, должна была ногу оторвать. А так даже и не задела ничего. Вы прямо в рубашке родились. Забинтую за тридцать секунд.

– Приступай.

Отлично. Лёгкое ранение. Если вернусь живой, явно вырисовывается медаль и, возможно, повышение. Может, даже красивая компенсация за ранение. Блин, какой же я всё-таки меркантильный. А с другой стороны, кого я обманываю? Всем же понятно, что не Родину Дмитрий Краснов в американской армии защищает. А что деньги ему нужны, и, чтобы расплатиться за ссуду на квартиру, он полетел в Афганистан. И ничего в этом страшного и презренного нет. Вон мой дядька – тоже Афган топтал. Только в другой форме, с красной звездой на пилотке и, как говорится, безвозмездно. На халяву топтал. И без поддержки с воздуха, без спутников. Зато с калашом, а не с этой вонючей эМкой. На песок уронишь, потом, блин, отряхивай, а-то стрелять не будет.

– Готово, сэр.

– Отлично! Спасибо, боец. Ещё раненые есть?

– Вроде нет.

– Тогда продолжаем продвижение. Смотреть в оба. Что-то как-то подозрительно тихо.

Да, так тихо не должно быть. Там целая армия нас ждала, а здесь – никого. А что мы здесь вообще ищем? Пришло время раскрывать талибам свои тайны.

– Господа бородатые. Кто у вас тут за главного? Есть такой?

– Я, сержант.

– Отлично. Иди сюда. Девятый, заменишь его!

– Ну, как тебя называть, как к тебе обращаться?

– У нас нет званий, я – Мулла Васим.

– Мулла?! В смысле Мулла? Это типа духовное лицо такое у мусульман?

– Именно так.

– Хорошо, Мулла Васим, объясни мне, какого чёрта Вы тут делаете?

– А с чего ты взял, что мы тут все – Муллы?

– Хорошо, моя оплошность, кто Вы?

– Из тех, которые остались: мусульманский философ, религиовед по исламу и историк древнего востока.

– Это только усиливает мой вопрос, какого шайтана я здесь таскаюсь по пещере с учёными лицами в одной упряжке?

– Я очень надеюсь, что абсолютно зря, но пока что не могу сказать ничего, кроме этого. Это – секретная информация.

– Слышь ты, из вас солдаты, как из меня – балерина. Смотрится так же убого. Я вам всем сейчас устрою свидание с Аллахом. Прямо здесь.

– Ни я, ни мои коллеги не боимся смерти. Я думаю, ты это уже заметил. Мировоззрение меняется, когда проходишь больше, чем шесть классов воскресной школы. Так что можешь мне не угрожать.

– Слышь ты, ушлёпок бородатый, я, если тебе по акценту не понятно, я не всю жизнь гамбургеры кока-колой запивал, и у меня высшее образование имеется. А мировоззрение я тебе сейчас в корне поменяю, глазик тебе пальцами выковыряю и поменяю. Что здесь происходит? За что там тридцать матерей получат флаг, свёрнутый в треугольничек? За какие такие философские изыскания?