Двинулись земли низы – 1
Шрифт:
Саша живет у тетки, в семье Сибирцевых, учится во Владивостокском коммерческом училище, запоем читает Майна Рида, Джека Лондона и Фенимора Купера, сам пишет остросюжетную повесть о приключениях скаутов в Канаде, а летом в Чугуевке сутками бродит по тайге, ночуя в самодельных шалашах. Счастливое детство, скажете вы, а я соглашусь.
Вот только политика из жизни наших героев никуда не делась, и деться не могла – ею была пропитана вся Россия. Семья Сибирцевых была центром притяжения молодых владивостокских эсдеков и эсеров, и не случайно кузены Саши, братья
В 1914 году началась «кровавая семилетка» России. Отчим Саши, фельдшер Глеб Свитыч, призван в действующую армию и отправлен на фронт, где умрет от сыпного тифа 28 апреля 1917 года. А когда многовековой нарыв прорвется революцией, 16-летний Саша бросится в политику безоглядно, с головой. Видать, сказались отцовские гены – революции он отдавал себя всего, без остатка. Политика пришла к людям сама, не спрашивая ни у кого разрешения.
События понеслись галопом, все мелькало, как на старой целлулоидной пленке в синематографе – английский крейсер «Суффолк» на рейде, большевистский комитет, загадочное убийство двух японцев в конторе торговой фирмы «Исидо», японская интервенция, семеновцы, колчаковцы, мятежный чехословацкий корпус…
29 июня 1918 года в городе случился контрреволюционный мятеж, арестован Владивостокский Совет во главе с его первым председателем – большевиком Константином Сухановым. Суханов вскоре будет зверски убит, по официальной версии «при попытке к бегству». А в сентябре 1918 года знакомый нам ученик восьмого класса Владивостокского коммерческого училища вступает в ряды РСДРП (б). Вскоре после этого Саша бросил учебу, решив полностью посвятить себя революционной деятельности.
Став большевиком в 17 лет, потомственный революционер с отцовской упертостью до самой смерти считал себя в первую очередь солдатом партии, ею «мобилизованным и призванным». Впрочем, довольно скоро ему довелось стать и просто солдатом.
Время партийных дискуссий заканчивалось.
Как пел однофамилец одноклассника Саши Павла Цоя: «Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки?».
Группа учеников Владивостокского коммерческого училища. Стоят – Павел Цой и наш герой.
В апреле 1919 года Дальневосточная краевая партийная конференция принимает решение – усилить партизанское движение в крае владивостокскими большевиками. С поддельным паспортом на имя Александра Булыги юный коммунист пробирается из Владивостока в Сучанскую долину, партизанскую столицу Дальнего Востока. И, как написали бы сегодня – «становится участником незаконного вооруженного формирования».
Красный партизан Александр Булыга воевал три года – не забывайте, что на Дальнем Востоке Гражданская война длилась на два года дольше, чем в европейской России. Как он сам писал позже: «Как писатель, своим рождением я обязан этому времени. Я познал лучшие стороны народа, из которого вышел. В течение трех лет вместе с ним я прошел тысячи километров дорог, спал под одной шинелью и ел из одного котелка».
Потом об этих событиях сложат песни. «По долинам и по взгорьям» помните? «Этих дней не смолкнет слава, не померкнет никогда – партизанские отряды занимали города». Так оно и было – в январе 1920 года мы видим нашего бойца «Особого Коммунистического отряда» ликующим на улицах Спасска-Дальнего, из которого партизаны только что выбили белогвардейцев и заняли город.
Двенадцатый полк Красной армии ДВР, Дальний Восток, 1921 г.
Воевал юный партизан геройски: молодость не верит в смерть, поэтому Саша лез в самое пекло. Сначала дрался с белогвардейцами, потом с японскими интервентами. В бою с японцами под Спасском был серьезно ранен – однополчане вынесли его с поля боя на руках.
Его боевой путь оказался длинным – и в прямом смысле слова тоже. Выздоровев, Булыга по заданию партии через Харбин на китайском пароходе «У-тун» пробирается в Благовещенск. Здесь, на великой реке, Саша занимается переправкой боеприпасов в Амурскую область, и вскоре назначается комиссаром 13-го Амурского полка. Как он напишет позже: «Несмотря на мою молодость – 19 лет, я уже прошел школу партизанской борьбы в Приморье, борьбы с японцами после 4–5 апреля, был ранен, имел за плечами комиссарский стаж, имел среднее образование, был относительно политически грамотен и уже был известен как агитатор-массовик».
***
И вот здесь я хочу прерваться и немного поговорить о Гражданской войне. Почти все мои герои прошли ее в молодости, и, боюсь, мы сегодня не совсем понимаем – что это было.
Поэтому мы ненадолго оставим Сашу на высоких берегах Амура, а я расскажу вам об одном из его будущих подчиненных, который в этом самом 1920-м году был здесь же, совсем неподалеку.
Должник
В детстве я, наверное, был антисемитом. И все из-за него. Вот он.
Он меня всегда раздражал. Я просто обожал великолепный цикл рассказов Паустовского про кота-ворюгу, резиновую лодку и т. д. И только он все портил.
Я долго не мог понять – зачем Паустовский тусил с этим Фраерманом? Какой-то карикатурный еврей, и имя у него дурацкое – Рувим. Нет, я, конечно, знал, что он автор книжки «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви», но это только усугубляло ситуацию. Нет, книгу я не читал, и не собирался. Какой уважающий себя мальчишка будет читать книгу с таким сопливым названием, если «Одиссея капитана Блада» в пятый раз не читана?
А Паустовский… Паустовский был крутой. Реально крутой писатель, я почему-то это еще ребенком понимал.
А уж когда вырос и узнал про три номинации на Нобелевскую премию, международную славу и Марлен Дитрих, публично вставшую на колени перед любимым писателем, я зауважал его еще больше.
А уж как я его зауважал, когда, поумнев, перечитал его книги… Паустовский не только многое видел и многое понял в этом мире – он был мудрым. А это очень редкое качество. Даже среди писателей.
Особенно среди писателей.
Примерно тогда же я понял и почему он дружил с Фраерманом.
А теперь хочу поделиться своими догадками с вами.
Меня всегда удивляло – почему про Великую Отечественную снимали пронзительные фильмы, на которых люди плакали, а Гражданская была каким-то развлекательным аттракционом. Про нее снимали большей частью всякие развлекательные «истерны» вроде «Белого солнца пустыни» или «Неуловимых мстителей».
И только много позже догадался – это было то, что в психологии именуется «замещение». За этим развлекаловом они прятали от нас правду о том, чем на самом деле была Гражданская война.