Двое из будущего. 1903-...

Алексеев кашлем прочистил горло. Он глядел на меня непонимающе - все то о чем я ему говорил, было ему незнакомо. Хотя гранаты и использовались много ранее, но вот в современной армии этот тип боеприпасов отчего-то не закрепился. Да и на счет противопехотных мин у меня были серьезные сомнения - скорее всего, узнав их принцип действия, военные объявят их негуманными и запретят к использованию. М-да, Первой Мировой Войны еще не случилось и наши вояки еще не обжигались на своей гуманности.

Я добавил:

– Надеюсь, через несколько месяцев я смогу вам продемонстрировать все мои изобретения. А то можно сколько угодно говорить, но пока своими глазами не увидишь, да руками не пощупаешь....

Он медленно склонил голову, соглашаясь. Хлопнул ладонью по столу, слегка подался вперед.

– Хорошо, тогда и поговорим об этом через несколько месяцев. Все нам и тогда покажете и расскажете. Что же до этого письма, - он жестом показал на послание Марии Федоровны, - то согласно просьбе Императрицы я не имею права вам препятствовать в вашей деятельности. Можете вести здесь свои дела, так как вам заблагорассудится. Разумеется, только если это не пойдет во вред Империи. Хотите - стройте свои мануфактуры, хотите - торгуйте. Делайте свое оружие и продавайте, если есть на то желание. Если военные заинтересуются, то им, если нет, то попробуйте Китаю что ли продать. Может быть купят. Что же касается обустройства фортов, то, увы..., - он покачал головой, - не думаю, что военным понравятся ваши идеи? Неужели вы думаете, что она вас так просто допустят до обустройства обороны Артура? Обустройство крепости уже давно согласованно и никто не будет вносить в план изменения по вашей прихоти. Не будьте таким наивным, господин Рыбалко, а лучше занимайтесь своим купеческим делом. Я доходчиво пояснил? А впрочем, все зависит от вас. Слышал, что вы весьма удачливый молодой человек и весьма неплохо преуспели в коммерции. Может и уговорите военных, чем черт не шутит. Что ж, хорошо. Я рад, что вы меня поняли. Но у меня к вам, как успешному торговцу и фабриканту есть такой вот вопрос - как вы смотрите на то, чтобы поработать в Корее? Послужить, так сказать, интересам России. Вы же патриот?

Он уловил мой удивленный взгляд. Я даже и не думал пускать свои щупальца в Корее, зачем она мне? Да и что там можно делать? Эта страна сейчас находится на уровне развития Китая, а может даже и еще ниже. Что она может мне предложить? По сути - ничего, кроме полезных ископаемых, да и те еще там найти требуется. Насколько я помню из газетных заметок, сейчас лесная концессия на вырубку в Корее находится в руках Безобразова, а тот имеет поддержку на самом верху. И адмирал Алексеев весьма положительно смотрит на то, чтобы Российская Империя закрепилась и на этой территории. Недаром он благоволит тем, кто этот лес пилит и вывозит, а так же пытается там всячески закрепиться - дороги там строит, склады и торговые общества. Русско-Корейский банк, опять же, созданный для этого дела, только и способствует тому, чтобы Империя закрепилась на полуострове. То есть, наши, прикрываясь маской предпринимательства и пользуясь слабостью государства, пытаются подмять под себя Корею. Но если говорить по правде, то Корея и сама не прочь получить Российскую Империю в качестве защитника. События почти десятилетней давности они помнят довольно хорошо и очень боятся того, чтобы к ним на полуостров снова пришли японцы. Те большие мастера рубить головы. Да и сам наместник желает обострить отношения с Японией, у которой тоже были свои интересы на полуострове. В общем, выходило, что если хочешь добиться скорейшего расположения Алексеева, то будь добр обратить свой взор на корейский полуостров и попытаться закрепиться там своим капиталом. А мне эта Корея сейчас поперек горла. Не жалею я туда вкладываться.

Я ответил ему не сразу. Сидел, собирался с мыслями, думая, как же более аккуратно и дипломатично оттянуть решение. Взять тайм-аут на несколько месяцев. Но Алексеев сам все понял, разочарованно покивал и сказал:

– Я понимаю, не все так сразу. Вы и приехать не успели, я на вас сразу же надавил.

– Ваше Высокопревосходительство, я не отказываюсь, - поспешил заверить я.
– Я не исключаю такой возможности. Я лишь прошу дать время, чтобы здесь обустроиться. Наладить производство и завести нужные связи. Мне бы годик на то чтобы твердо встать на ноги, а там можно и в Корею.

Все, можно сказать, что на этом моя аудиенция была закончена. Адмирал кивнул и, показав ладонью на выход, попрощался:

– Прекрасно. Поговорим через годик, следующей весной. А сейчас не смею вас более задерживать. И надеюсь до скорой встречи.

Я немедленно поднялся и вышел из кабинета. Не забыв при этом захватить письмо, что вернул мне наместник. Наша беседа не заняла более двадцати минут и ничего мне кроме нового знакомства не принесла. Благоволение на труд для пользы крепости от имени Императрицы у меня и так было, и Алексеев мне препятствий чинить не стал. Ну а с военными мне придется наводить мосты личным порядком.

Подскочил Мурзин. Заглядывая в глаза, спросил:

– Ну как? Как вас приняли Его Высокопревосходительство? Все хорошо?

– Все нормально, - нейтрально ответил я, зашагав на выход.

Адъютант, что сидел в приемной, поднялся со своего места и скрылся в кабинете наместника. А через несколько секунд вышел и пригласил следующего посетителя.

Уже на улице я смог расслабиться. Вздохнул полной грудью, подставил лицо весеннему солнцу и прикрыл глаза. Мурзин терпеливо ждал. Павло с Данилом незаметной тенью пристроились за спиной. Все-таки такие приемы даются мне очень волнительно. Я хоть и стараюсь выглядеть спокойно и формирую на лице маску уверенности, а все же внутренне всегда колеблюсь. Вот и сейчас, вроде бы не о чем вообще было волноваться, а все же нервы во время разговора были натянуты словно гитарные струны и сейчас, ослабнув, они провисли, а я ощутил легкую усталость и опустошение. Глядя на солнце сквозь закрытые веки, я приходил в себя, восстанавливался. Наконец, глубоко вздохнув, сказал:

– Нам сейчас в охранку надо бы скататься. Далеко это?

– Да не-е, тут рядом. В новом городе. За десять минут домчим. Извозчика поймать и на китайце домчим?

– Мне все равно, - только и кивнул я.
– Только через дом, мне бумаги кое-какие захватить надо. И куртку кожаную....

– А куртку зачем?
– не понял он.

– Униформа для мотоциклистов, - лукаво пояснил я, не желая посвящать того в тонкости самопиара. Уж мотоцикл-то в этом далеком уголке Империи обязательно должен произвести фурор, и потому мне полагается иметь вид соответствующий - в кожаной куртке с молнией наискосок, крагах и в карболитовом шлеме с защитными очками. Я в первую свою поездку должен был иметь такой вид, чтобы не было стыдно появиться на первой полосе местной газеты. Чем черт не шутит.

В охранке я не потратил много времени. Зашел, передал бумаги, встретился с важным дядькой, который меня и не ждал совсем, расписался, да и вышел вон, почти вылетел из дверей свободной птицей. Меня здесь более ничего не задерживало - могу делать все что хочу. Единственно, важный дядька напомнил, что мне надо бы приходит в отделение хотя бы раз в неделю и отмечаться. Ну или предупреждать куда собираюсь отчалить и получить на руки 'сопроводительные' документы с печатями и росписями.

Как я и обещал, после всех дел и неспешного обеда в 'Саратове', в центральном ресторане Нового Города, мы поехали на нашу производственную площадку. Необходимо было распаковать один из мотоциклов. Новый сторож встретил нас настороженно, поглядывал из-под козырька картуза на меня недоверчиво, а на Павло с Данилом так вообще окрысился. Раздувал на них недовольно ноздри, демонстративно сплевывал под ноги. Если б не фигура Мурзина, вышаркивающего перед моей персоной, думаю, вдуплил бы дробью по задницам моим архарам безо всякого сожаления. По какой-то причине сторож недолюбливал бывших солдат, а может просто рожи их бандитские не понравились.

– Ну так, Егорыч, давай искать наш транспорт. Ты помнишь куда что сгружал?

Я стоял беспомощно перед нашим грузом. По спискам у нас тут три мотоцикла, с десяток мопедов, велосипедов три десятка.... Двигатель Тринклера один тут же валяется тщательно упакованный. Один из опытных образцов. Зачем Мишка мне его впихнул, для меня осталось загадкой, ведь работал этот движок на сырой нефти и обороты выдавал минимальные. Да и с мощностью у него дела были плохи. Разве что какой-нибудь генератор на него повесить, да на производство приспособить? Или помпу присобачить, на худой конец.

– Да-да, он где-то здесь, - он также смотрел на груду ящиков и задумчиво чесал затылок. Поглядывал в бумаги, сверяясь со списком. Сразу найти что-либо не представлялось возможным.
– Надо Давидыча звать. Он должен помнить.

– Ну, так зови.

Моисей Давидыч, вчерашний старик, прилетел на склад примерно через час. Сломал передо мной шапку, выслушал объяснения Мурзина и безошибочно указал на место, где следовало откапывать нашу технику. И два моих архара, засучив рукава, полезли в дебри. Ковырялись долго, переставляли ящики на другое место, передвигали в сторону, заглядывали в щели, отыскивая дорогой 'Руслан' с коляской. Дело продвигалось медленно. К раскопкам, скинув пиджак, подключился Мурзин.

Через час нужный нам ящик выволокли на свет божий.

– Ломай, - приказал я и Данил вогнал выдергу под шляпку гвоздя.

Раздался треск выдираемых гвоздей, хруст ломаемой обрешетки и вот, перед нашим видом предстала наша гордость - хромированный 'Руслан' и блестящая коляска. В транспортном положении, со свернутым набок рулем, пустым баком и намертво прикрученным к подставкам на днище ящика.

– Ну, как?
– лукаво посмотрел я на своего управляющего.
– Красота?

Ясные глаза Мурзина вспыхнули лихорадочным огнем. Кончиками пальцев он коснулся хрома, провел по крашеной раме, потрогал кожаное седло. Похоже, он станет настоящим фанатиком мототехники.