Дворцовые интриги на Руси

Драматизм случившегося заключался в том, что все произошло на фоне, казалось бы, полного междукняжеского согласия. Только что состоялся в Любече съезд русских князей, на котором они обязались не преступать «предела братня» и всем быть «во едино сердце». Решения эти были подкреплены братскими застольями, взаимными целованиями креста, клятвами.

История свидетельствует, что нарушения договоров и взаимных клятв не были редкостью. Если бы договора и соглашения имели длительную силу и не нарушались, не было бы необходимости в новых соглашениях.

Однако в данном случае все произошло невероятно стремительно, коварно и жестоко.

Посмотрим, кто восседал в хоромах любечского дворца. Это были великий князь Святополк Изяславич, переяславльский князь Владимир Всеволодович Мономах, черниговские князья Давид Святославич и Олег Святославич, Волынский князь Давид Игоревич и теребовльский — Василько Ростиславич. Первые пять князей — двоюродные братья и внуки Ярослава Мудрого, шестой — его правнук. Таким образом, все они не только властители отдельных земель Руси, но и ближайшие родственники. Из Любеча разъехались с любовью и радостью. «И бысть радость и тишина во всей Руси».

В этой фразе чувствуется традиционное удовлетворение летописца от содеянного в Любече. Произнесена и записана она, несомненно, вскоре после завершения съезда. Спустя некоторое время сказанное потеряет смысл, поскольку ни радость, ни тишина на Руси так и не воцарились.

В Киев прибыли сначала Святополк и Давид Игоревич. Через Киев должен был возвращаться в свою землю и Василько Ростиславич, который, как свидетельствует летописец, задержался в Чернигове у Давида Святославича. 4 ноября он переправился через Днепр и пошел молиться в монастырь Святого Михаила на Выдубичах. Обоз свой он поставил на Рудице, куда после молений и вернулся к вечеру того же дня. Летописец замечает, что Василько прибыл в Киев «по несчастью». Мы знаем, какое несчастье ожидало Василька в столице Руси, и предпочли бы другой маршрут его возвращения в свою землю. Но ничего не подозревавший теребовльский князь не мыслил себе пути иного, чем через столицу Руси.

Василько еще гостевал у Давида Святославича, а в Киеве против него уже зрел чудовищный заговор. Летописец замечает, что любовь между князьями вызвала у дьявола сильную печаль и он, войдя в сердце каких-то злых мужей, затеял интригу. Эти мужи обратились к Давиду Игоревичу и сказали, что между Васильком Ростиславичем и Владимиром Всеволодовичем имеется тайное соглашение, согласно которому Святополк и Давид должны быть изгнаны из своих владений, а на их престолы сядут соответственно Владимир и Василько.

Давид Игоревич, которого летописец характеризует как человека нетвердых убеждений, склонного к интригам и вражде, немедленно понес это известие к Святополку. Летописец не называет по имени «злых мужей», которым якобы удалось получить столь важную информацию. Не исключено, что их не было вообще, а клевета эта родилась в сознании самого Давида. Для придания большей достоверности сказанному, Давид сообщает Святополку, что именно Василько приложил руку к убийству его брата Ярополка в 1087 г. вблизи Звенигорода.

Это трагическое убийство так описывается в летописи. Ярополк Изяславич, обидевшись на своего дядю Всеволода Ярославича за то, что тот отдал Дорогобуж Давиду, а не ему, решил выступить в поход на Киев. Разумеется, он погорячился. Воевать с сильным киевским князем он не мог. Всеволод, узнав об этом, послал против Ярополка сына Владимира, Ярополк, не приняв боя и оставив в Луцке мать и жену, бежал в Польшу. Владимир, очевидно, по согласованию с отцом, передал Волынское княжество Давиду Игоревичу. Вскоре Ярополк вернулся на Русь, попросил прощения у Владимира и Всеволода и получил обратно свой владимирский престол. По каким-то делам он решил посетить Звенигород. По дороге в город его убил его же слуга, вонзив в лежащего на возу князя меч. Ярополк вскочил на ноги, извлек из себя меч и закричал: «Ах, злодей, за что ты меня погубил?».

Кроме общей ссылки на то, что убийца принадлежал к свите Ярополка, никаких других сведений о нем нет. Учинив это злодеяние, он будто бы убежал в Перемышль, что бросает тень на Ростиславичей.

После этого трагического убийства прошло десять лет, и Давид решил раскрыть на него глаза Святополку. Тот, как увидим ниже, после колебаний все же поверил, хотя оснований для этого, по существу, не было. Старшим князем в Перемышле был Рюрик Святославич, и, если признать перемышльскую версию убийства Ярополка правильной, причастным к нему следовало бы считать Рюрика, а вовсе не Василька. Не исключено, однако, что вложенная в уста Василька фраза о бегстве убийцы Ярополка «к нам в Перемышль» является выдумкой того же Давида. Не было на Руси человека, который желал бы смерти Ярополка больше, чем Давид. Ведь это убийство устраняло с его дороги законного претендента на владимирский престол. В конце концов так и случилось. Всеволод Ярославич после смерти Ярополка передал Владимир Давиду. Разумеется, у нас нет достаточных улик против Давида Игоревича, но еще меньше их против Василька.

Первой реакцией Святополка на сообщение Давида было его неприятие. Обращаясь к Волынскому князю, он сказал: «Коли правду ты говоришь, Бог тебе свидетель; если от зависти говоришь, Бог тебе судья.»

Давид, как свидетельствуют современники, устыдился своих слов и умолк. Однако разрушительная клевета пала на благоприятную почву. Святополк стал мучиться сомнениями. Беспокойство за свое великокняжеское будущее сопрягалось у него с печалью по брату. Летописец называет его человеком робким и легковерным, который запутался в своих мыслях. Постепенно им овладел великий страх, и он начал склоняться к принятию зловещих советов Давида. А вскоре уверовал в его клевету, как в истину.

Воодушевленный переменой в настроениях Святополка, Давид энергично убеждал его учинить расправу над Васильком: «Если не захватим Василька, то ни тебе не княжить в Киеве, ни мне во Владимире» [99] .

Василько еще гостил в Чернигове, а его судьба была уже предрешена. Святополк уступил настояниям Давида и дал согласие на расправу над ним.

Если бы Святополк был умнее, проницательнее, он несомненно увидел бы в настойчивости Давида личный интерес. Мнимых заговорщиков было как будто двое — Владимир и Василько, а казнить надлежало лишь Василька. Последний никакой угрозы великому князю не представлял, в то время как Владимир Мономах являлся реальным претендентом на Киев. Василько мог быть опасен (да и то потенциально) лишь для Давида Игоревича, который вынашивал планы присоединения к своим волынским владениям еще и Галичины. Верный путь к этому — убрать с дороги Василька. Не раскусил Святополк и коварства Давида, согласно которому казнь над теребовльским князем, осуществись она в Киеве или на Киевщине, будет поставлена в первую очередь в вину Святополку, но не Давиду. Позже он действительно сдаст своего патрона и сообщника и с иезуитской изощренностью скажет, что преступление совершено не им и не в его земле.

99

ПВЛ. Ч. 1. С. 373.

Но это будет тогда, когда придется платить за содеянное, теперь же оба заговорщика разрабатывали планы поимки Василька. Большое место в них отводилось предстоящим именинам Святополка [100] . Василько неожиданно отказался от приглашения под предлогом необходимости спешить домой. При этом он извинился перед Святополком и просил через своего посла, чтобы тот не гневался на него за это. Не принял Василько и предложение Давида отобедать втроем еще до именин Святополка, ссылаясь на то, что обоз его уже собран в дорогу.

100

Христианское имя Святополка было Михаил. Празднование Михаила Архангела приходилось тогда на 8 ноября.

Давид истолковал Святополку отказ Василька как неуважение. «Если он так себя ведет, — наговаривал Давид, — будучи в Киеве, в твоих руках, то можешь себе представить, как он себя будет вести в своей земле. Не изгонит ли он тебя из Киева и не отымет ли твоих городов Турова и других?» Далее Давид вновь убеждал Святополка схватить Василька. Новое в его планах было лишь то, что, по-видимому, не надеясь на решительность своего сообщника, он просил передать Василька в его руки.

Святополк пребывал в растерянности. Сам он верно рассудить не мог по причине своего слабоумия, а собрать совет боялся, чтобы сей злой умысел не открылся Васильку. В конце концов он просит того прийти к нему хоть на короткое время, если не может дожидаться именин. Предлог: необходимость втроем посоветоваться об одном важном деле. Ничего не подозревавший Василько, полагая, что сказанное Святополком правда, сел на коня и с небольшой свитой направился в Киев на Великий двор Ярославль.