Дворец для сероглазого принца

Он был полон такой беспощадной, безудержной ненависти, что даже красноглазый пес вдруг опешил и замолчал. Хозяин быстро надел на него поводок и потащил прочь, то и дело оглядываясь.

– Испугался, – констатировал Мика. И побежал к качелям.

– Ганин, ты настоящий псих... – немного растерянно засмеялась Рита, когда они остались вдвоем. – Ты меня напугал!

– Чем, интересно? – холодно спросил Ганин, глядя на сына.

– Я никогда не видела, чтобы ты так орал. Кажется, ты бы убил того дядьку, будь твоя воля.

– Рита, эти собачники совсем обнаглели.

– Ты не понимаешь... – терпеливо принялась разъяснять Рита. – Конечно, нехорошо, что они гуляют на детской площадке... Но ты же отец! Где любовь к животным, где гуманизм, в конце концов? Мне кажется, ты подал не совсем хороший пример своему сыну.

– Рита, это была не Каштанка, не Белый Бим Черное ухо. Здесь свободно бегало чудовище, и причем – опасное. Только импотент с комплексом неполноценности может завести такого зверя, – с отвращением произнес Ганин. – За городом, на собственном участке, огороженном забором, – сколько угодно. Но здесь...

Рита с недоумением пожала плечами.

К детской площадке подъехали две мамаши с колясками, уселись на скамейки, защебетали наперебой.

– Ты видишь? – с торжеством спросил Ганин. – Они тоже ждали, когда страшная псина уберется отсюда.

– Григорий Ганин, спаситель детей... – усмехнулась Рита.

– Ритка, это неправильный город! – серьезно произнес он, думая о своем. – Я раньше этого не видел, а теперь вижу. Слишком много лишнего! Собак, машин, злых людей... Это неправильно. Город должен принадлежать детям.

– Браво, браво, браво... – лениво захлопала она в ладоши. – Я все ждала, когда же ты наконец скажешь что-нибудь подобное.

– А ты все иронизируешь, мисс умница... – Он помолчал некоторое время. – Знаешь, я бы перестроил его. Весь город.

– Гениальная мысль.

– Нет, правда! Ты бы там, у себя в журнале, подняла эту тему. Или твоих читателей интересуют только ночные клубы и рубашки от Хьюго Босс? Да еще, как соблазнить блондинку за тридцать секунд...

– Ганин, еще недавно ты сам с упоением читал мои статьи! – рассердилась Рита. – А то, что ты говоришь сейчас, – сплошная демагогия.

– Рита... – с раздражением начал он, но она не дала ему продолжить.

– Ганин, перестань! Ты же не хочешь со мной поссориться?..

Мика сидел на качелях и ботинком разгребал песок у себя под ногами. Ему явно было скучно.

– Нет, – сказал Ганин. – Прости меня, Рита. Я дурак.

– Ганин, ты просто не научился еще быть отцом, – снисходительно произнесла она. – Ты готов уничтожить все, что представляет хоть малейшую угрозу твоему сыну. Ты готов до изнеможения играть с ним в какие-то дурацкие игры...

– Точно! – согласился Ганин. – И вообще, можно было отправиться на какой-нибудь роллердром и там всем троим покататься на роликах...

– Хорошая мысль! – засмеялась Рита. – Кстати, ролики мне бы пошли. Они визуально делают ноги длинней.

– Ты опять об этом! – он шутливо толкнул ее.

– Давай бегать... Точно, давай в догонялки! – Рита в ответ хлопнула его по плечу. – Мика! – крикнула она. – Иди к нам! Мы решили сыграть в догонялки...

Мика мгновенно сорвался с качелей.

– Кто водит?

– Я! – закричала Рита. – И я сейчас тебя поймаю...

Они носились по маленькому скверу, точно угорелые. Рита, раскрасневшись, хохотала, Мика вопил от восторга, пытаясь догнать Ганина, а сам Ганин был совершенно счастлив. Оказывается, он так давно не бегал просто так.

Появление Мики стало для него чем-то вроде чуда.

Когда утром он приоткрывал глаза, то сразу погружался в какую-то эйфорию. «Ах, да – сын! – вспоминал он. – У меня же есть сын!»

С Микой можно было говорить о чем угодно и сколько угодно – более благодарного слушателя было трудно найти. «Наверное, Катя не слишком баловала его вниманием, – решил сразу Ганин. – Впрочем, она женщина, а мальчику нужен отец. Я – отец...»

И он говорил с Микой о том, о чем никогда ни с кем не говорил. Ни с Ритой, ни со своими знакомыми (друзей, как таковых, у Ганина не было, по причине мизантропического характера), ни тем более со своими клиентами.

О холодном оружии. О кунгфу. О том, почему не падает небоскреб и почему бутерброд всегда падает маслом вниз. Об Александре Македонском. О том, как древние египтяне строили свои пирамиды. О теории относительности. О том, почему вода не переливается через край унитаза. О том, как надо отстаивать свою точку зрения. О допустимости компромиссов. О смысле жизни. О дальних странах. Об отсутствии логики у женщин. О французской борьбе сават. О кризисе власти. О том, как надоела реклама. О марках машин. Просто ни о чем...

Все то, что копилось внутри Ганина годами, вдруг вырвалось наружу. Все его мысли и мечты. Подсознание. Некий свод правил, по которому должен жить мужчина. Пожалуй, только с собственным сыном его и можно обсудить.

Дальше – больше.

Ганин достал из кладовки огромный, запылившийся ящик с деталями железной дороги, оставшийся с детства. Когда-то, очень давно, он мечтал достроить ее и пустить по рельсам электрические модели паровозов, но что-то помешало ему. Ах, да, – ему помешала собственная юность. И еще отсутствие денег. Впрочем, как и тотальный дефицит.

Теперь, с Микой, можно было вернуться к прошлому. Можно было не стесняться своих мыслей и чувств и осуществить то, что, казалось, было похоронено навсегда.

Мика отнесся к строительству железной дороги с большим энтузиазмом – благо, теперь никаких финансовых ограничений не было. Все, что они решили купить для своей железной дороги, они купили – времена дефицита закончились. Рельсы, стрелки, тупики, мосты, водонапорные башни, платформы, маленькие деревья, которые выглядели почти как настоящие, фигурки станционных смотрителей...

Ровно половина гостиной было занято под железную дорогу.

– И зачем это? – вздыхала в другой комнате Серафима Евгеньевна, которой строго-настрого было запрещено к ней прикасаться. – Только пыль собирать! Риточка, вы бы сказали Григорию Кирилловичу...

– Он меня вряд ли послушается, – в ответ пожала плечами Рита. – Кажется, Григорий Кириллович впал в детство.

В самом деле, Ганин теперь все свободное время посвящал сыну. Они попеременно то трудились над строительством железной дороги, то сражались в виртуальной реальности...