Дворец, где разбиваются сердца

Кай Анадино побледнел. Склонившись к Эльке, он заявил:

– Не нравится мне все это, комиссар. Может, Урагойа и в самом деле свихнулся?

В этот момент электрический свет, который заливал комнату, погас. Раздались крики и визг. Через несколько секунд вспыхнуло аварийное освещение – откуда-то с потолка падали темно-синие лучи.

– Там кто-то промелькнул, – сказала докторша, указывая на бесконечный коридор.

И в этот момент раздался дикий крик, который перешел в захлебывающийся кашель, а затем смолк. Эльке встрепенулась. Кай нервно сказал:

– Что это значит?

– Это кричали в той стороне, – сказал, поднимая дрожащую руку, водопроводчик. – А что, если кому-то стало плохо?

– Ага, подавился рыбьей костью, – фыркнула супруга приехавшего осматривать виллу. Однако по предложению ее мужа все двинулись в коридор, чтобы посмотреть, что же случилось. В коридоре было темно, зато яркий свет бил из кухни. Гости гурьбой зашли туда и увидели ужасную картину.

На полу, около пыхтящей плиты и безупречно чистых кастрюль, раскинулось тело дворецкого. В его спину был вогнан топор, а плиточный пол залит кровью.

– Какой ужас! – закричала супруга, кидаясь к мужу на шею. – Его убили! Мы в логове маньяка! Быстрее, убираемся отсюда!

Она побежала по коридору к двери, внезапно одна из мраморных плит, на которую она ступила, разверзлась, и дама, пискнув, полетела вниз. Ее муж подошел к яме и позвал супругу. Ответа не последовало.

– Мы в западне, – прошептал он, затравленно озираясь. – Я все понял, это обиталище сумасшедшего, которому нравится убивать! Необходимо отсюда выбраться!

Они вернулись в гостиную, однако там их ожидал сюрприз – стола, заставленного яствами, уже не было. Докторша нервно воскликнула:

– Никто не имеет права держать нас в этом доме! Нет, я немедленно ухожу!

Она направилась к зарешеченному окну, однако немедленно стали опускаться железные жалюзи, которые превращали замок в тюрьму. Эльке пожалела, что не взяла с собой пистолета. Кай воскликнул:

– Что происходит? Или это развлечение хозяина? Но ведь убит человек!

– А-а-а-а! – завопила докторша, в ужасе отшатываясь от чего-то. Из раскрытого шкафа выпало еще одно тело – судя по униформе, белому чепцу и переднику, это была горничная. В груди у нее торчал кинжал.

– Да тут в каждой комнате по мертвецу! – сказал субъект, жена которого угодила в подпол. – Я отказываюсь выходить из этой комнаты! Рано или поздно все прояснится, я уверен!

Докторша же закричала:

– Нет, я пойду наверх! Там наверняка имеется чердак или что-то подобное! Я хочу выбраться из дома как можно быстрее!

Она распахнула вторую раздвижную дверь, за которой оказалась лестница, ведущая вверх. Дама скрылась в темноте. Кай произнес:

– Мне все это не нравится. Вот, оказывается, почему господин артист позволил нам приехать к себе. Он сошел с ума и занимается тем, что уничтожает своих гостей. Ну прямо как в третьесортном фильме ужасов!

Раздался еще один крик, со второго этажа, где находилась докторша. Он сопровождался рычанием и воем неведомого зверя. У Эльке зашевелились волосы. Такие утробные звуки не может издавать ни один из зверей. И ей почему-то представилось, что бедная женщина, ища спасения, на самом деле попала в лапы к монстру, который пробудился к жизни с последним ударом часов.

– Помогите, оно меня убьет! Прошу вас! А-а-а-а!

Крики женщины смолкли. Шрепп ринулась наверх, чтобы помочь ей, но Анадино удержал ее:

– Прошу вас, не надо! Кто знает, что там за зверь, комиссар!

– А где наш собрат по несчастью? – спросила Эльке. Мужчина, который только что был в комнате, исчез. В коридоре раздался страшный хохот, который шел из стен. Кай позеленел и, едва не заплакав, сказал:

– Ну, комиссар, сделайте же что-нибудь! Я сейчас рехнусь!

Эльке выскочила в коридор и увидела мужчину, который болтался под потолком на крюке. Кто-то подвесил беднягу, и, судя по высунутому языку и выпученным глазам, он был мертв.

– Говорила же мне тетка, чтобы я всегда носил крест, – причитал журналист, увидев повешенного. – Это проклятое место, комиссар! Тут живут духи! Они всех и убивают!

– Ты прав, – раздался скрипучий голос. Эльке, подпрыгнув, обернулась. Из кухни, шатаясь, выползал дворецкий. Тот самый, у которого в спине торчал топор. Монстр ухмыльнулся, и Кай взвизгнул, увидев его длинные и острые клыки. В столовой тоже кто-то шевелился, и этим кем-то оказалась заколотая горничная. Открыл глаза и повешенный.

– Помоги, святая мать! – заорал Кай. – Это болотная нечисть, она нас сожрет!

Он шлепнулся в обморок. Эльке следила, как к ней подбираются ожившие мертвецы. Внезапно она ринулась к дворецкому и что есть силы схватилась за топор, который торчал у того из спины. Топор был на редкость легким и сделанным из резины. Он оказался у нее в руке, вместе с запекшейся кровью.

Дворецкий опешил, растерялся. Комиссарша ударила его в лицо, и вставная клыкастая челюсть выпала на пол. Шрепп подняла ее.

– Ну что, повеселились, – сказала она, хватая пытающегося удрать дворецкого за лацканы фрака. – А теперь подавай мне своего хозяина, или я устрою вам настоящую ночь живых мертвецов!

Дворецкий, понимая, что его разоблачили, снял парик, а вместе с ним и фальшивую бороду с усами.

– Разрешите представиться, – сказал он вполне нормальным тоном. – Бальтазаро Урагойа, хозяин этого паноптикума! И включите наконец свет, нас разоблачили!

Зажглись люстры, когда тьма отступила, Эльке увидела, что все вокруг – декорации. Пришел в себя и Кай, который бормотал, щурясь на яркий свет:

– Да, да, свет, свет... Когда умираешь, то должен быть яркий свет. Но где я? Неужели это уже Тартар?

– Пока еще нет, – сказала Эльке, держа за шиворот дворецкого. – Но может им стать, если эти дамы и господа немедленно не объяснят, что здесь происходит! Или я вызову полицию, и всю гоп-компанию арестуют!

– Ну зачем же так, – мягко возразил Бальтазаро, который без парика и бороды предстал перед Шрепп моложавым седым мужчиной. – Вы комиссар Шрепп, ведь так? Что же, мои поздравления, вы с честью выдержали проверку! Вы попали в те самые три процента, которые сохраняют ясную голову даже в самой критической ситуации. Мои поздравления!