Дворец, где разбиваются сердца

Эльке и Николетте удалось все же оказаться на территории монастыря. Аббатиса Августина, как всегда, строгая и подтянутая, отчитывала монахинь и давала им последние наставления. Прибыло несколько архиепископов и епископов из соседних штатов, Шрепп заметила кардинала делла Кьянца. Он прохаживался по двору монастыря, нервно сплетая и расплетая руки за спиной.

– Он едет! – раздался чей-то восторженный голос, и всеобщая нервозность достигла апогея. Николетта заметила сидящую в кресле сестру Урсулу. Она подошла к ней и приветствовала маленькую монашку.

– О, дочь моя, – пылая от счастья румянцем, произнесла Урсула. – Это самый счастливый момент в моей жизни! Мне удалось добиться того, чтобы врачи выпустили меня из больницы. И я надеюсь, что визит его святейшества исцелит меня окончательно!

Шрепп изучала лица монахинь. Все они были рады тому, что глава Ватикана пожалует к ним в монастырь. Здесь же расположился и дон Пруденсио с женой, облаченной в длинный черный наряд и мантилью. Отец Теренсио, теребя четки, смотрел на небо. Итак, кто-то из этих людей – убийца?

Показался «папа-мобиль». На небольшой скорости он въехал в распахнутые ворота монастыря. Кардинал делла Кьянца бросился к понтифику, который с трудом вышел из эксклюзивного средства передвижения, и облобызал его трясущуюся руку. За ним последовали архиепископы и епископы, а также мать-настоятельница Августина.

Папа произнес несколько фраз, обращаясь к монахиням. Он говорил невнятно, и то, что изрекал понтифик, кардинал делла Кьянца оглашал еще раз отчетливо и громко.

К высокому гостю никого не подпускали, Николетта знала, что на крыше монастыря находятся снайперы, которым отдан приказ стрелять в любого, кто покажется им подозрительным. Монастырь по периметру был окружен тройным кольцом охраны, а среди приветствующих папу горожан было много переодетых в штатское сотрудников спецслужб.

Дон Пруденсио все порывался приблизиться к папе, однако ему не дали, оттесняя на периферию. Эльке толкнула локтем Николетту, и Кордеро увидела, как один из охранников подал епископу золотой ларец.

– Так и есть, это тот, что нам нужен! – прошептала Эльке. Николетта тоже знала об этом. Ларец оказался в руках епископа, который почтительно передал его кардиналу. Тот с благоговением и трепетом показал его папе. Папа произнес несколько слов, видимо, в благодарность за подарок. Затем понтифик последовал к капелле, в которой находилась хрустальная статуя Девы Марии.

Николетта попыталась приблизиться к капелле, но едва она сделала пару шагов, как около нее вырос мощный охранник, велевший ей оставаться на месте. Папа исчез в капелле, двери за ним закрылись. Прошло около получаса, и понтифик вышел. На его глазах блестели слезы, он был явно растроган тем, что смог увидеть чудесное изваяние, сделанное неизвестным мастером.

Кардинал делла Кьянца с ларцом прогуливался неподалеку. Папа благословил крестным знамением паству и направился к «папа-мобилю». Визит, которого все так ждали и ради которого Николетту и командировали в Санта-Клариту, стремительно завершался. Еще несколько секунд, и папа окажется внутри прозрачного фургончика, ларец поставят около его ног, и он отбудет к вертолету, который навсегда увезет его из городка.

– Святой отец! – раздался вдруг тонкий голосок. – Святой отец!

Папа обернулся. К нему обращалась сестра Урсула, сидевшая в кресле. К понтифику почтительно склонился кардинал, что-то произнес, папа покачал головой и что-то упрямо ответил. Делла Кьянца явно просил его не обращать внимания на монахиню, однако его святейшество придерживался иного мнения.

Медленным шагом старого и больного человека, на плечах которого лежала ноша забот о судьбах всего мира, папа подошел к монахиням. Эльке увидела, что лицо понтифика, морщинистое и бледное, лучится любовью и состраданием.

– Дочь моя, – произнес он по-испански срывающимся голосом, – ты звала меня?

– О да, святой отец! – зажмурившись от счастья, проговорила сестра Урсула. Она даже приподнялась на мгновение с кресла, хотя было заметно, что ей это нелегко дается: последствия отравления все еще сказывались.

– Мы хотим сказать, что очень рады видеть вас в нашей обители! – произнесла сестра Урсула. – Мы любим вас и гордимся вами!

Папа скорбно склонил голову и произнес:

– О, дочь моя, запомни: в этом мире, несмотря ни на что, всегда победит добро. Нужно следовать заветам нашего Господа и возлюбить любого, даже врага, как самого себя! Я стараюсь делать именно так, но это не всегда получается... И я рад, что смог посетить ваш монастырь и увидеть чудную хрустальную статую Богородицы, источающую слезы. Откройте свое сердце Господу, и вы почувствуете, что он вас любит!

Сестра Урсула сама заплакала, за ней последовали и другие монахини. Хлюпнула носом полная сестра Амаранта, а тощая сестра Миранда во весь голос зарыдала.

Понтифик протянул сестре Урсуле руку, та поцеловала ее. Эльке заметила и кардинала делла Кьянца, который, все еще держа ларец, приблизился к понтифику. Она протиснулась, расталкивая монахинь, и оказалась в первом ряду. Кардинал вплотную подошел к монахиням, склонился над ухом папы и что-то прошептал, Эльке уловила:

– Ваше святейшество, нас ждут в Эльпараисо... Прием у президента... Нам нужно обязательно успеть... Время не терпит...

В эту секунду со стороны монастыря прошмыгнула тощая черная кошка. Словно чем-то привлеченная, она подбежала к кардиналу и, урча, начала тереться о его ногу. Делла Кьянца попятился, не понимая, в чем дело, и вдруг наступил кошке на длинный облезлый хвост. Кошка дико завопила, кардинал дернулся. Все ахнули. Делла Кьянца, не удержав равновесия, полетел на землю, ларец вывалился у него из рук и упал набок. Эльке услужливо ринулась к кардиналу и помогла ему подняться.

– Чертово отродье! – вскричал кардинал, обращаясь к кошке. – Порождение сатаны!

Папа же, подняв сухую руку, призвал всех к тишине. Старик позвал испуганную кошку, которая облизывала хвост, готовая в любой момент удрать:

– Кыс-кыс-кыс!

Кошка приблизилась к папе, тот погладил ее за ушком, животное заурчало, явно благоволя к понтифику.

– Вот так, сын мой, – прошамкал папа, – всего в этой жизни не успеешь, и надо всегда смотреть на дорогу, чтобы не споткнуться – и в вере тоже! Кошки – божьи создания! И тот, кто их не любит, недостоин быть папой! Им, как и всем божьим тварям, необходимо немного любви и еды. Накормите кошечку!

Сестра Амаранта громко хихикнула. Кардинал успел всем надоесть своим невыносимым нравом и занудным характером. Делла Кьянца метнул грозовой взгляд на монахиню, оттолкнул руку Эльке и сквозь зубы процедил:

– Благодарю вас!

Затем он громким шепотом добавил, обращаясь к подоспевшей аббатисе Августине:

– У вас прямо приют для бездомных животных, сестра!

Эльке склонилась над ларцом. Она уже знала, где стоит искать заветную букву. Так и есть, на дне ларца комиссарша заметила крошечную латинскую букву М и вязь вокруг нее. Память у Эльки была фотографическая, латинская фраза отпечаталась в мозгу. Она протянула ларец понтифику. Тот ответил: