Дворянство. Том 2

— Я ошибся! В чем? Быстро! — пролаял мастер, выбивая женщину из мимолетного раздумья.

— Локоть слишком далеко отведен от тела, — тут же выдала ученица, скользнув по наставнику острым взглядом.

— И что бы ты сделала?

— Клинок в гвардии перекошен, появляется брешь в защите. Быстрый и правильный выпад пробивает ее сразу… — ученица запнулась и добавила после секундной паузы. — Если это не ловушка великого мастера.

— Делай!

Получив несильный, но болезненный контрудар в пятый раз, Елена отступила, выравнивая дыхание.

— Я понимаю, что тут нужно как-то по-иному, но не понимаю, как, — искренне призналась она. — Колоть еще быстрее? Падать на колено с опорой на ладонь?

— Нет, ты все делаешь правильно и достаточно быстро.

Елена с большим трудом удержалась от гримасы неописуемого удивления. Такая похвала — это было прямо достижение месяца, может и сезона.

— Обычного левшу ты сейчас уложила бы с одного укола. Но мы представляем, что на твоем пути встал бретер необычный, очень хороший.

Елена возликовала, душу как будто озарило теплое солнышко. Ученица выпрямилась и постаралась сделать суровое лицо, преисполненное готовности.

— Ты делаешь выпад. Это хороший, быстрый выпад, но…

Пантин двинул тренировочным клинком, наглядно иллюстрируя сказанное.

— Твой противник быстр и потому отводит его обычной защитой. Скорость на скорость. А что мы можем противопоставить скорости?

— Прием, — выпалила ученица. Она едва не добавила уже по-русски «технология» и «порядок бьет класс», но сдержалась. Сказанного было вполне достаточно.

— Именно так. И прием здесь прост… в описании. Но придется повторить его тысячи раз, чтобы получилось.

Елена уже без команды встала в позицию.

— Я атакую, ты парируешь, — распределил роли Пантин.

— Медленно? — уточнила она.

— Очень медленно! Ты должна понять описание действий.

Как же все-таки не хватает русского языка, на долю секунды опечалилась Елена. Сколько слов и определений, которые позволяют точно, исчерпывающе описывать суть вещей. «Механизм приема», «схема действий», «техническая простота»… Но с кем говорить? Только с собой… Она сжала челюсти, выкинула из сознания все лишнее, готовясь узнать что-то новое.

— Итак, мой укол… хорошо, верю. Твой клинок начинает движение, словно маятник, торс разворачивается и кажется, что защита удалась, но я в свою очередь…

— Поняла, — отозвалась Елена после третьего повторения. — Но при скорости хорошего боя… Такое возможно?

Вопрос был заведомо глупый, и за глупость ученица тут же поплатилась многократными повторениями действия. Впрочем, наставник, памятуя о минувшей операции, все же проявил милосердие и не стал выматывать женщину до отказа.

— Достаточно.

Елена склонилась вперед, оперлась ладонью о колено, удерживая меч второй рукой. Сквозь щели в стенах дуло, обеспечивая хоть какую-то вентиляцию, пыль и крошечные соломинки танцевали в солнечных полосах. Женщина тосковала по магическому цилиндру из малахита, где всегда было прохладно.

— Биться с левшами трудно, — задумчиво проговорил Пантин. — Но и леворукого есть, чем удивить. А если ты владеешь обеими руками, можно самому побыть левшой. Вообще в старые времена, когда бретеры начинали с раннего детства, бывало так, что мастер сразу выучивал мальчишку на «зеркальный» бой, делая из него непривычного, очень опасного противника. Но те времена давно прошли. Что-то новое родилось, но и многие старые знания утеряны…

Елена выпрямилась, отерла со лба пот, вернула мастеру деревянный меч.

— Когда отъезжаешь? — будто невзначай, как само собой разумеющееся спросил Пантин.

— Э-э-э… — проблеяла от неожиданности Елена. — Хотела завтра отпрашиваться. Там как пойдет. Ульпиан разозлится, наверняка.

— Не разозлится, — пообещал Пантин. — У него сейчас забот с перебором. Недаром, считай, практику свернул.

Интересно, подумала Елена, учитывая, что глоссатор ежедневно принимает два-три человека, случается и больше, как тогда выглядит развернутая практика? Хотя, наверное, здесь имеется в виду не количество, а уровень дел. Все-таки юрист мировой величины должен заниматься чем-то большим, нежели рядовые консультации по наследству для провинциальных дворянчиков. Да, недавно подобные мысли приходили женщине в голову. Отрадно видеть, что догадки оказались верными.

— И у тебя впереди несколько интересных событий, — добавил фехтмейстер.

— Это опасно? — сразу же уточнила Елена, вытирая мокрый лоб носовым платком, вернее многофункциональной тряпкой на все случаи жизни.

— Прямой опасности в том для тебя нет… Но будь осторожна, — посоветовал мастер. — Ты входишь в мир, где умения ловко махать железками недостаточно. Придется демонстрировать и другие таланты.

— Да что случилось то? — Елена попробовала быть малость настойчивее. Одежда липла к телу, вечер обещал выдаться жарким, пальцы едва сгибались от усталости. Настроение у женщины было не из лучших, это способствовало некоторой… требовательности.

Пантин взялся за деревяшку, что заменяла ручку низенькой двери, почти весело сообщил:

— А вот жила бы ты не угрюмой отшельницей, так знала бы, что через десять дней во дворце тетрарха, за мостом, на северном берегу, устроится бал. То есть прием в честь нескольких событий, но и без танцев не обойдутся.

Фехтмейстер отворил перекосившуюся дверцу, которая гнусно заскрипела на ржавых петлях. Настал час, когда Пайт выплескивает на тесные, грязные улицы вечерний люд, жаждущий развлечений в недолгом промежутке между работой и тревожным сном. К закату нагнало тучи, солнце поблекло, вместо предполагаемой жары повеяло неприятным ветерком. Интересно, запирать сарай на замок фехтмейстер не собирался, будто в точности знал, что никто не покусится на «тренировочный зал».

— Мне-то что с того? — сразу ощетинилась Елена и немедленно устыдилась. — Ну, то есть ко мне это вряд ли имеет какое-нибудь отношение. Что будут отмечать?

— Разное, — мастер повязал на шею теплый платок, носимый даже в летнюю жару. — День рождения Артиго, например.

— О! — выдохнула Елена. — Надо же…

Ей было чуточку стыдно за то, что даже такой малости о подопечном не знала.

— Пройдемся, — Пантин не предложил, а указал, и Елена повиновалась.

— Но по большей части это уместный повод собрать бономов. И собраться бономам, — продолжил наставник прерванную мысль.

Елена глотнула из фляжки теплой воды. Фехтмейстер и ученица неторопливо шли по улице. Было довольно-таки людно, однако не настолько, чтобы толкаться плечами и локтями. Разве что пришлось задержаться на минуту, пропуская на перекрестке стадо визжащих свиней. Сразу за хрюшками следовали сборщики навоза. Обычно этим занимались очень пожилые, одинокие женщины, о которых некому было позаботиться.

Мастер тем временем пояснял:

— Большой прием у высшей аристократии, особенно королей — не праздник, а важное мероприятие. Это, если хочешь, парад, общественный показ. Смотр людей чести. Демонстрация того, сколько за тобой сторонников, кто примкнул к противнику. И так далее. Но главное, это возможность переговорить с нужными людьми за один прием, а не тратить дни с неделями на визиты.