Двойная честь

Да, теперь ему пришлось рассказать и о втором происшествии – о побеге леди Майи. И это событие капитан вполне справедливо связал с первым.

Выслушав рыцаря, Аврора призвала на помощь все свое актерское мастерство и обрушила на Мартена «праведную» ярость, гневно сверкая очами (она хорошо помнила, как бушевал в подобные минуты и в подобных обстоятельствах покойный отец, и решила ему подражать):

– Лютотьмааа! – начала девушка с ужаснейшего ругательства. – Не дворец, а подворотня какая-то! Кто хочет, тот и шляется! Погоню снарядили?

– Мои люди сейчас осматривают город. Мы каждую улицу, каждый дом прочешем, – обещал капитан, прижимая руку к груди. – Мы найдем этих негодяев! Как и тех, кто ранее тревожил ваш покой, моя госпожа!

– А если не найдете? – спросив, девушка недобро поджала губы.

– Я покорно приму любое наказание, какому вы сочтете нужным меня подвергнуть, ваше величество, – поклонился рыцарь.

– Это будет справедливо – получить по заслугам за неисполнение своих прямых обязанностей, – заметила императрица. – Можете идти.

Капитан еще раз поклонился, не поднимая глаз на госпожу, и быстро вышел из покоев Авроры.

Девушка вновь поджала губы. Ей не понравилось то, что она сейчас сделала. Не понравилось, как сгорбился Мартен, покидая ее кабинет.

«Я предатель! Чудовищный предатель! Я предаю своих верных слуг, своего капитана. Он ведь клялся мне в верности. А я…» Аврора с жутким неудовольствием почувствовала, как горит ее лицо, пылают уши. Бросив рассеянный взгляд на зеркало, она подумала, что если сейчас глянет в него, то вместо своего лица увидит там какое-нибудь уродливое злое существо. И смотреться расхотелось. Хотя раньше она не упускала случая полюбоваться собственным отражением.

«С чего я начинаю править? С обмана? С предательства? Как долго я продержусь? Куда все это меня приведет?» – вопросы набегали один за другим, как темные волны, и от них неприятно холодело меж лопаток и горело в висках. Потому что дальше – Аврора вдруг почувствовала – ожидалась нешуточная буря.

– Моя госпожа позволит мне поделиться с нею кое-какими соображениями? – спросил молчавший до сего момента лорд Ульдер.

Пока Аврора слушала доклад Мартена и выпускала на волю свой гнев, советник неподвижно стоял по правую руку от ее кресла, сложив руки на затянутой в бархат груди, и, сосредоточенно нахмурив густые брови, внимательно следил за словами и поведением, как провинившегося капитана, так и юной правительницы.

– Соображениями? – переспросила Аврора, ощупывая щеки (они пылали, и это тоже не нравилось девушке). – Позволяю.

Ульдер кивнул и покинул свое место у кресла государыни, вышел вперед, туда, где минуту назад стоял и отчитывался капитан Мартен.

– Соображения мои таковы, – начал лорд, и из-за взгляда его пронзительных глаз Авроре стало жутко неуютно. – Я считаю: тот, кто взбудоражил нынче ночью Гримтэнский дворец и обманул стражу, очень хорошо знает этот дворец. То есть – он бывал здесь раньше. И не раз. И имел возможность все здесь хорошо осмотреть, изучить. Думаю: это кто-то из придворных…

– А кто конкретно? Вы можете хотя бы предположить? – спросила девушка, с досадой ощущая неприятный холодок меж лопатками (она была вынуждена задавать те вопросы, которые совершенно не желала задавать и на которые совсем не жаждала слышать ответы).

– Вариантов несколько, – Ульдер продолжил свой «доклад», заложив руки за спину и пустившись медленно ходить по кабинету, чем напомнил Авроре одного из ее учителей – наставника музыки, который любил вот так прогуливаться от одной стены до другой, толкуя наследнице престола всякое-разное распрекрасное об арфах и лютнях. – Главным подозреваемым мог бы стать ваш рыцарь – сэр Корт. Он ведь брат леди Майи и вполне мог бы пойти на такой поступок, как спасение сестры. Возможно, в его голове были подобные мысли. Но, насколько знаю, пока он не в состоянии прытко бегать. И даже вставать с постели. Но он мог с кем-нибудь договориться…

– С кем? – тут же отозвалась правительница.

– Перейдем ко второму подозреваемому, – лорд Ульдер поклонился, чуть улыбнувшись. – Юный рыцарь Донн. Говорят: он сделал предложение руки и сердца леди Майе. Полагаю, брат девушки и возлюбленный девушки вполне могли строить планы по ее освобождению.

Аврора промолчала. Она была в состоянии, близком к ужасу, из-за того, как легко советник раскручивал ее собственный заговор.

– Есть у меня и третий подозреваемый, моя госпожа, – сделав улыбку пошире, продолжил Ульдер. – Угадайте, кто?

Девушка подняла на советника глаза и не сумела выдержать взгляда его глаз.

– Это вы, ваше величество, – шепотом завершил свою мысль императорский советник. – Может быть, теперь вы сами мне все расскажете?…

* * *

Аврора от неожиданности отпрянула от Ульдера, будто что-то ужасное увидала.

– Что это? – вырвался хриплый вопрос. – Как понимать?

– Вы все прекрасно понимаете, ваше величество, – холодно отозвался советник. – Должен заметить, что теперь от вашей откровенности зависит ваша судьба и – да, да, я не преувеличиваю – ваша жизнь. И жизнь тех, кто вам дорог. Жизнь сэра Корта, например…

– Вы спятили? – зашипела Аврора.

Теперь она, наоборот, подалась вперед, словно решила напасть. Уцепилась пальцами в подлокотники и прорычала Ульдеру в лицо:

– Еще одно слово – и я позову стражу!

– Нет! – выпалил лорд. – Я буду говорить, а вы никого не позовете. Потому что, если вы это сделаете, я объявлю вас помешанной. Это будет легко. Очень легко. Разве можно считать разумным того, кто спас убийцу своего отца? Думаете: ваша юная головка хитрей моей старой головы? Глупо-глупо-глупо! Потому что я тоже знаю про кое-какие коридоры в этом замке. Потому что ваш отец доверял мне и в свое время показал эти коридоры. И сегодня утром я проверил их. И в одном обнаружил свежие следы… Мне продолжать, ваше величество?

Аврора молчала и не двигалась, став похожей на каменное изваяние. Лишь одна мысль трепетала ее голове – «Попались… попались… попались…» Чем все грозило закончится, она не могла и предположить.

Спасительных мыслей не было. Вариантов лжи – тоже. Молчание затягивалось и выдавало Аврору, и она это понимала.

– Я жду, – заметил Ульдер. – Жду вашего правдивого рассказа. От того, насколько вы будете откровенны, зависит мое к вам расположение.

Императрица гордо дернула подбородок вверх, и советник криво ухмыльнулся, видя, что она артачится:

– Сообщаю вашей милости, что не желаю быть послушной цацкой в руках такой молокососки, как вы. И с государством я вам не дам играться. Не тот уровень, детка. С этой минуты я беру вас под свой контроль. И упаси вас небо ослушаться меня. Ваш покойный батюшка не раз имел желание отправить вас в святую обитель. Но его удерживала отцовская любовь. У меня этого нет, и ничто меня не удержит, если я пожелаю забрить вашу прелестную голову. Поэтому – слушайтесь, ваша милость. Это не трудно, – голос советника был чрезвычайно холоден и жесток, а глаза его сияли стальным огнем, заставляя Аврору чувствовать стужу в груди и слабость в ногах. – И поверьте: если бы ваш батюшка успел оставить завещание, он бы завещал вам слушаться меня… Говорите же! – он громко рявкнул, выводя девушку из того оцепенения, которое ею завладело.