Двойная игра

– Это говорит мне та, которая устраивает концерт в половину восьмого утра, – усмехается он.

Его пальцы сильнее сжимают талию, и температура тела на мгновение подскакивает.

Это еще что такое?

Я просто заболела, и у меня начинается лихорадка. Не может же мне этот придурок нравиться.

Толкаю капитана в грудь двумя ладонями и, как только он меня отпускает, отплываю на безопасное расстояние.

– В следующий раз разбужу ведром холодной воды, – угрожаю.

– Следующего раза не будет.

Миша подмигивает мне, подплывает к бортику и, подтянувшись на руках, ловко вылезает из бассейна.

– Помочь?

Он садится на корточки и протягивает мне раскрытую ладонь. Смотрю на руку, затем перевожу взгляд на его лицо и вижу, как капля срывается с подбородка, падая на рельефную грудь. Струйка стекает вниз и…

Мать моя женщина, отец мой мужчина! Да у такого пресса точно есть свой собственный почтовый индекс.

– Рыжая, ты потеряла связь с космосом? – голос Чернова – единственное, что возвращает меня из раздумий.

Птички-дебилки, вы не вовремя!

– Сама справлюсь, – фыркаю и, показав средний палец, плыву в сторону лестницы.

Успеваю только выбраться из воды, как ко мне тут же подлетают девчонки, давая большое махровое полотенце.

– Машка, ты как? – задает вопрос Жулина.

– Нормально. Только теперь волосы сушить придется, – недовольно поджимаю губы. – Но зато мы отомстили парням.

– Ты воды не наглоталась? – беспокоится Оксанка.

– Нет, Мишка… Мишка мне нос зажал перед тем, как нырнуть.

Свожу брови на переносице, на мгновение задумываясь о том, не могло ли мне это показаться.

Нет.

Я точно помню, что Чернов держал пальцами мой нос.

– Мы за тебя так испугались, – Тася прикладывает ладонь к груди и шумно выдыхает.

– Пойдемте в дом. Мне нужно привести себя в порядок.

Переодевшись в спальне, достаю из тумбочки фен и, быстро высушив волосы, собираю их в высокий хвост.

Несмотря на то, что я потратила тридцать минут, чтобы привести себя в порядок, после незапланированного купания, это того стоило.

Поднимаю с пола мокрую одежду и несу в единственную ванную комнату на первом этаже. Закинув вещи в стиральную машину, включаю ее и собираюсь выйти, но удача дает мне большой пинок под зад. Возле дверного проема стоит Шишков, презрительно оглядывая меня.

– А ты время зря не теряешь.

Колючий голос царапает мои нервы. Но если он ждет, что я покажу страх, то зря старается.

– Решила сделать все, чтобы Чернов обратил на тебя внимание и трахнул?

Слова, как когтистая лапа, сдавливают горло, лишая возможности свободно дышать. С трудом сглатываю, вздергиваю подбородок и прищуриваюсь, с отвращением глядя на Андрея.

– Конечно. Он ведь капитан хоккейной команды. А вот ты, смотрю, потерял этот статус.

Победоносно улыбаюсь и, обойдя его, выхожу из ванной. Делаю глубокий и жадный вдох. Приложив ладонь к груди, чувствую, как быстро колотится сердце.

По пути на кухню во рту ощущаю странный неприятный привкус этой стычки с Шишковым, а в голове никак не укладывается мысль, что это тот человек, которого я любила.

Мы с девчонками садимся за стол и скептически смотрим на оставшиеся продукты, которые нам вчера привез курьер.

– Да уж, после новости о том, что нам придется жить с парнями, мы даже не подумали, чем будем завтракать, когда делали заказ.

Мы с Тарасютиными переводим взгляд на Дашку и киваем.

В этот момент в дверях появляется четверка хоккеистов.

В этот раз мне хорошо удается рассмотреть разукрашенного. На его теле и руках очень… очень много татуировок. Часть темно-русых волос выглядывает из-под кепки. Карие глаза, густые брови и два пирсинга – один на носу, другой в ухе.

Парни подходят к столу, и Чернов, сложив руки на груди, встает возле меня.

Пришли позлорадствовать?

– У нас есть к вам взаимовыгодное предложение, раз уж нам предстоит весь отдых жить под одной крышей.

Переглянувшись с девчонками, выгибаю бровь. Встав со стула, копирую позу Мишки и задираю подбородок.

– Какое?

Михаил

– Сделать график дежурства по дому.

Нахмурившись, Машка смешно морщинит нос и фыркает.

– Крепостное право отменили…

– Остынь, рыжая. Мы предлагаем разделиться на пары мальчик-девочка. Во-первых, это снизит количество потенциальных конфликтов, во-вторых, мы не разведем срач в доме за время отдыха.

Девчонка переглядывается с подружками, а те неопределенно пожимают плечами. Она отводит взгляд в сторону и, закусив нижнюю губу, пытается осмыслить мои слова.

Собранные в высокий хвост волосы начинают подкидывать воображению совсем не детские картинки.

Кажется, мне нужно ещё раз окунуться в бассейн с прохладной водой.

– Мы тоже не в восторге от вашей компании, – привлекаю ее внимание. – Но можно попробовать договориться на берегу.

– Ла-а-адно… – тянет Маша и, оперевшись рукой о стол, несколько раз барабанит ноготками по глянцевой поверхности. – Как будем решать, кто с кем дежурит?

Ее вопрос застает меня врасплох.

Этот момент я не продумал.

Поворачиваюсь к Леону, но он только разводит руками.

– Э-э-эм… есть какие-то предложения? – интересуюсь, предоставляя ей инициативу.

На какое-то время на кухне наступает неестественная тишина. Высоко подняв брови, рыжая жует нижнюю губу, поглощенная мозговой деятельностью. Ухватившись за резинку, она стягивает ее, распуская длинные волосы. До меня тут же доносится уже знакомый аромат сочной вишни, и я громко сглатываю.

Видимо, уловив на себе мой взгляд, девчонка смотрит на меня в ответ, поднимает глаза и, заметив бейсболку, которую я надел козырьком назад, победоносно улыбается.

– Фанты! – выкрикивает она, встает на носочки и снимает кепку.

– Играть, что ли, будем? – хмыкает Язычник, а она закатывает глаза.

– Нет, – язвительно отвечает Машка. – Мы сделаем восемь парных записок. Кому попадутся одинаковые, тот с тем и дежурит.

– А если одинаковые будут не по парам мальчик-девочка? – прищуривается Вовка.