Двойная игра

А еще эта неприятная сцена, устроенная Кларкстонами на автостоянке! Дэн, Синди и маленький Скотти, все трое бьющиеся в истерике, — такое зрелище испортило бы ей аппетит даже в самый благоприятный для биоритмов день.

В самый разгар скандала Кендра импульсивно сгребла Скотти и незаметно увела его, тем самым положив конец ссоре. Макси и Дэйзи убежали следом. Эшлин тоже не терпелось уйти, но Этан попросил ее остаться и помочь успокоить Дэна и Синди. Однако вид сияющего кандидата, пожимающего всем руки и целующего детишек, а также его супруги, наслаждавшейся обычной дозой внимания прессы и избирателей, вызвал легкое удивление у них.

Эшлин заметила клоуна, который превращал воздушные шарики в фигурки забавных животных. Вокруг него собралась большая толпа детей. Она поискала среди них Макси и Дэйзи.

— Хочу поговорить с тобой, Эшлин, — раздался вдруг голос.

Перед ней стоял Корд Уэй в белых слаксах и спортивной бледно-желтой рубашке в голубую полоску. Лицо суровое, прищуренные темные глаза пристально смотрели из-под очков.

Напуганная его неожиданным появлением и грубовато-требовательным тоном, Эшлин судорожно дернулась назад. Корд нахмурился.

— Неудивительно, что ты такая нервная. — От взгляда его черных глаз ее кинуло в дрожь. — Ведь тебе, знающей столько секретов, приходится всегда быть настороже. Но с этим покончено, Эшлин. — Его ладонь наручником обвилась вокруг ее запястья. — Ты идешь со мной.

— Нет, не иду. — Еще не настал тот день, когда она смиренно пойдет за каждым, кто будет ей угрожать. Сдвинув брови, она многозначительно посмотрела на запястье. Но Корд, не обращая внимания, продолжал держать ее за руку. — Я ищу Кендру и детей, и я не хочу…

— Я только что оставил их с Уаттом лопать мороженое. С ними все в порядке. Идем же. Ну?

— Нет, — упиралась Эшлин.

— Придется вспомнить старый закон физики. Неподвижный объект встречается с превосходящей силой. Чья, по-твоему, возьмет?

— Ты сегодня невыносимее, чем всегда. И если ты не отпустишь меня, то…

— То ты сделаешь что. Побежишь жаловаться своему дружку Торпу?

— Очень может быть!

Едва она произнесла это, лицо Корда стянула тугая маска гнева, взгляд черных глаз жег Эшлин. Внезапно Корд повернулся и, сдавив ее запястье, зашагал к роще, расположенной в нескольких сотнях ярдов от места праздника. Эшлин ничего не оставалось, как последовать за ним. Чтобы не показаться покорной, она отчаянно сопротивлялась — хваталась за все, что попадалось на пути, упиралась, ворчала и пыталась вырваться.

Наконец они очутились одни в гуще деревьев. Корд остановился и, не разжимая руки, повернулся к ней лицом. От волнения у Эшлин заныло в животе. Но она гордо подняла голову и с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Брось свои шуточки, Корд Уэй. Если ты хочешь мне что-то сказать…

— Еще как хочу! — Примитивная жажда обладания захлестнула его, и он стиснул ее плечи. — Мне так много нужно сказать тебе, что даже не знаю, с чего начать.

Нежная хрупкость ее тела сводила его с ума. Пальцам хотелось бесконечно ласкать, а не удерживать ее.

Эшлин попробовала высвободиться из его объятий.

— Мне неинтересно это слушать, — сердито буркнула она.

— Нет, ты послушаешь, голубушка. — Искорка злости, сверкнувшая в ее синих глазах, разожгла гнев в нем самом, рассеяв минутную нежность. — Тебе придется выслушать. — В его глубоком мягком голосе сквозила угроза. — С этого дня я не желаю видеть свою дочь рядом с Этаном Торпом.

Шок буквально пригвоздил ее к месту. Лицо побелело. На мгновение Эшлин растерялась. Его дочь? Может, она ослышалась?

— Не понимаю, — прошептала она.

— Чего ты не понимаешь? Откуда я знаю, что Дэйзи моя дочь? Так вот, Эшлин, я знаю это! Что еще тебе неясно? Почему я не хочу видеть рядом с ней Торпа? Потому что он поклялся мстить всей нашей семье. Ему мало моей сестры и брата, теперь он решил заняться моей дочерью. Черта с два я ему это позволю.

Эшлин, уже слегка оправившаяся от шока, лихорадочно соображала, как ей быть.

— Ты, наверное, выпил лишнего, — возмутилась она — Так ты собираешься отрицать все? — Корд отпустил ее плечи. — Ну что ж, это все равно не имеет значения. Я достану копию свидетельства о рождении, и миллион против одного, что Рейлин вписала меня туда в качестве отца Дэйзи. Зная ее практичность, я просто не могу поверить, чтобы она поступила иначе. Ей ли не подумать о том, что Дэйзи когда-нибудь захочет получить наследство.

Эшлин хотелось убежать, но от ужаса она словно вросла в землю. Корд не ошибся в своих предположениях. Хотя ее сестра была категорически против того, чтобы сообщить Уэю о Дэйзи, она действительно указала в свидетельстве о рождении ребенка его фамилию.

«Девочка подрастет и захочет получить от Уэев то, что ей полагается по праву родства. Тогда ей потребуются доказательства». Это торопливое заявление Рейлин сделала через несколько часов после родов. Лежа на больничной койке, она рисовала блестящее будущее для Дэйзи. Эшлин сидела на стуле возле ее постели, прижимая к себе новорожденную. От слов сестры на нее повеяло холодом.

— Я сдам все анализы, и Дэйзи тоже, — продолжал Корд. — Моя семья должна принять ее, и я представлю им неопровержимые доказательства, что я ее отец. Результаты анализов окончательно подтвердят, что Дэйзи моя.

— Дэйзи моя! — вскрикнула Эшлин. — Я ее мать. А ты — ты безответственный, эгоистичный…

— Классический слюнтяй, — напомнил Корд. — Может, я и заслуживаю такие слова за то, что не стал частью жизни своего ребенка, но разве я знал, что я отец. Никто не потрудился сказать мне, что у меня есть дочь. Удивительно, как много людей участвуют в этом заговоре. Кто еще знает правду о Дэйзи?

Эшлин проглотила комок страха, застрявший в горле.

— Никакого заговора нет. Кроме меня, знает еще Кендра, но она только недавно догадалась. Ни я, ни Рейлин никому не говорили, кто отец Дэйзи.

— Этан Торп знает, — сухо заметил Корд.

— Да, и он тоже. Но не о том, что Рейлин ее мать. Он думает, что Дэйзи наш с тобой ребенок. Это он тебе сказал?

— Уверен, ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем снова бросить мне в лицо укор в безответственности. Но я узнал об этом не от Торпа. И ни от кого другого. Просто я сопоставил некоторые факты.

Он казался одновременно грозным и жалким. Эшлин могла бы с легкостью опрокинуть все его доводы, но щемящая боль в его глазах глубоко тронула ее.

— Сначала я хотела сказать тебе. И даже пыталась, хотя Рейлин строго запретила мне это делать, — выпалила она. — Я знала, что Макс Маттисон отказался признать себя отцом, когда она была беременна Макси. Но у тебя были другие обстоятельства. Ведь ты не был женат, да и Рейлин, по-моему, нравилась тебе. — Тут Эшлин безнадежно махнула рукой. — Нет, это бессмысленно. Зачем повторять все снова?