Двойная оплата

– Макс, – начинает он, но я обрубаю с хода, не позволяя называть меня именем.

– Бесов или бес, администратор, – грубо и безапелляционно.

– Прошу прощения, – Валерий прочищает горло, затем продолжает. – Хозяин заведения отказал в твоей просьбе, поэтому Марина не смеет покидать рабочее место, а значит, теперь выбор остаётся за ней.

Выбор. Все сводится к этому блядскому выбору. Конечно, за стенами девчонка пропадет, её просто уберут, как ненужную вещь, ведь правила. Марина давно крутится среди них, пусть и заработала авторитет, но кому как не мне знать, что это ничего не стоит.

– Зачем доложил? – грубо спрашиваю, зная, что Валерий мог провести всё это по-тихому.

– Не я, – администратор заскрипел зубами, даже мне было слышно его действие и гнев. – Девушка сама попросила об отпуске.

– Идиотка, – зло фыркаю. – Тогда, – вздыхаю и сажусь на край. – Она сделала свой выбор.

– Бесов, не принимай так близко к сердцу. – Мне смешно стало от его слов, и я рассмеялся во всю глотку.

– О каком сердце ты говоришь, администратор!?

– Что ж, ещё раз приношу извинения, и доношу до твоего сведения: любая попытка вновь принимать вольные решения в пределах стен заведения влечёт за собой право удалить вас со списка постоянной клиентуры. – Администратор надламливается в голосе, немного кашлянул и снова продолжил: – Бес, я предупреждал тебя. Мне жаль, что все так вышло.

– Ничего, – киваю головой в пустоту пространства.

Звонок обрывается, потому что Валерий выполнил свою работу. Как всегда, коротко и ясно. Снова встаю с кровати и срываю с себя полотенец, натягиваю штаны, потому что никогда не любил надевать боксёры. Все движения проходят на автопилоте. Следом надеваю белую рубашку, поверх неё свою рабочую нательную кобуру, значок и обычную пыхтелку, не способную оставить хорошую дырку в голове, а своё личное оружие применять не имею права. Одно из преимуществ быть призраком в погонах – знать, что всё крутится у тебя перед носом. Будильник оповещает начало нового дня, ладонью заглушаю раздражающий звук. Ночка выдалась не лёгкой, обычно я быстро расправляюсь с заказом и мне удаётся несколько часов просто полежать в кровати, глядя в потолок. И так ночь за ночью. Администратор знает, как со мной связаться и не станет просить о большем, наше сотрудничество исключительно на денежном доверии. Но главного не знает никто: я ищу заказчика на самого себя, на свою семью. Слишком близко он смог подобраться ко мне, лишив самого важного смысла жизни, а теперь прячется и не смеет на глаза попадаться.

Как всегда, на рабочем месте появляюсь в числе первых, захожу в свой кабинет и следом закрываю дверь на защёлку, чтобы полчаса меня точно никто не трогал. На столе уже лежит кипа бумаг, среди которых около сотни отчётов о преступлениях разной степени, ещё сотня – не закрытые дела, которые несколько лет подряд не имеют точки отсчёта, застопорилось и всё. Возможно, следователь прокуратуры упустил важный момент, а в нашей работе это самое важное – схватиться за свежечка, потому что только по горячим следам возможно добиться правосудия. Либо, кто-то замолвил словечко и эти папки теперь будут пылиться среди остальных в архиве под названием "не расследованы". Среди этих дел есть и моё собственное – на мою семью. Вести лично не разрешило начальство – противоречит законодательству. Но разве меня это остановит? Сажусь и включаю компьютер, никогда не любил эту гребанную работу, электронно вбивать все записи, но эта работа – единственное, что осталось от нормальной жизни тогда. Хватаюсь за неё, как за спасение, чтобы совсем не слететь с катушек и не погрязнуть в мир черноты и смрада. Ради своих девочек должен выиграть этот бой, и только тогда со спокойной душой отпущу самого себя в свободное плавание. Закуриваю очередную сигарету, стряхивая пепел перед монитором в миску из-под мороженого, даже не забочусь о том, что курить в отделе запрещено. Облако табачного дыма окутало всю маленькую комнату три на два – больше не положено для старшего сотрудника. Мой личный преисподней рай, который тут же разрушает частый стук в дверь. Смотрю на часы, ведь не прошло ещё полчаса, буду молчать. Постучат и уйдут, но нет, настырный продолжает натиск.

– Чего? – открываю дверь и задаю грубо вопрос. Передо мной стоит личный секретарь начальника, девушка низкого роста, слегка полноватая, но это не портит её, а наоборот, придает свой шарм. Вероника молча вручает мне ещё одну стопку папок с делами, укоризненно смотрит в глаза, но тут же отводит свой взгляд, не выдерживает схватку. Ухмыляюсь, чуть позабавившись этой игрой.

– Грозный передал, если спихнёшь на новичков, лично придёт и проверит, – Вероника поправляет оправу очков, в голосе лёгкая дрожь, но она справляется со своими обязанностями. Кивает мне головой, вроде сама себе в мозгах ставит галочку и уходит своей лёгкой походкой, виляя бёдрами. Девушка в отделе работает недавно, вроде как практику проходит, но цену себе знает, а потому уже сумела заработать авторитет среди наших мужиков. Осматриваю помещение, которое заполнилось народом, выискиваю очередную жертву, что станет заниматься этим бредом в виде бумаг.

– Эй, – обращаюсь к парню, сидящего прям перед моим кабинетом. Молодой юнец подскочил и с растерянным взглядом уставился на меня, краснея на месте. – Займись. – Бесцеремонно вручаю ему в руки кипу, даже не удосужился объяснить молодняку, что с этим делать. Хочет остаться на рабочем месте, тогда разберётся. А нет – вылетит из моего отдела. Вновь закрываюсь у себя, но секунды не проходит, начинает трещать телефон.

– Сука, – выругавшись, достаю из кармана мобильник, на экране оживает фотография мамы. Мы никогда не были близки настолько, чтобы без умолку болтать о том о сем. Но раз звонит в такую рань, значит по делу. – Слушаю, – подношу телефон к уху, а сам усаживаюсь перед монитором, параллельно вбиваю данные.

– Здравствуй, сын, – голос мамы немного волнительный, поэтому прекращаю стучать по клавишам, откидываюсь назад на спинку стула, крепко сжимая в руках трубку, жду. – Сможешь пообедать со мной сегодня?

– Есть повод? – сам удивился и вопрос задал с этой же интонацией.

– Есть, – коротко отвечает, затем вздыхает. – Я подъеду к тебе на работу. Напротив есть кафешка. Жду в двенадцать. – Затем обрывает звонок, чтобы я не успел ей отказать. Первая половина дня проходит исключительно быстро для сегодня, словно сама природа ускоряет момент встречи с матерью. Выхожу из своего кабинета, будто из берлоги выползаю, по пути осматриваю всех сотрудников, с головой ушедших в работу. Паренёк, что утром попался под руку, весь в бумагах, буквально утонул в них, но трудится, а это только плюс ему самому. Никто не смеет мне слова сказать, когда приближаюсь к выходу. Окликаю Веронику, девчонка приподняла голову, готовая выслушать меня.

– Остаёшься за старшую, – говорю в приказном тоне, – я на телефоне. Как Грозный приедет с отчёта, передай, что буду ближе к двум.

Вероника молча соглашается, и вновь опускает свой взгляд на монитор, а я покидаю участок.

Не спешу переходить дорогу, стою возле уличной урны, стряхиваю пепел с недокуренной сигареты, затем вновь делаю затяжку. Наблюдаю за народом, который проходит мимо меня, даже не подозревает, что однажды я могу заявиться по чьей-то прихоти в их дом. Мое внимание привлекает небольшая группа молодых людей – в основном девушки, совсем молоденькие, и разбавляют эту компанию несколько прыщавых парней зубрил. Все из себя джентльмены, провожают своих дам в ту самую кафешку, где мы с матерью условились встретиться. Одна юная особа отстала от группы, тащит на себе две сумки, кажется, что ей тяжело, но походка слишком лёгкая. Девушка чем-то увлечена, смотрит в свой блокнот, поэтому не замечает открывшуюся дверь перед её носом, и та буквально отбивает её, словно мячик бейсбольный. Она падает на пятую точку, хватается за нос, блокнот с записями разлетелся по всей улице. Мне стало смешно от комичности всей ситуации. Но и жаль девчушку. Смотрю по обе стороны дороги, жду подходящий момент, когда смогу перебежать. Но стараюсь не терять из виду пострадавшую девчонку, до сих пор находящейся возле дверей, только теперь она ползком собирает свои разбросанные листки. Русые волосы покрыли ее лицо целиком, не давая заглянуть в глаза. Девчонка что-то бормочет себе под нос, и когда подхожу ближе, присаживаюсь на корточки, помогаю собирать бумажки, настолько важные для неё, слышу острый язычок и мгновенно уставился на неё, а она на меня. Глаза в глаза. Никакая сила притяжения не сравнится с этим моментом. Но она растворяется, потому что девушка выхватывает из рук бумагу, запихивает обратно в одну из своих сумок. Замечаю ещё и тубус за спиной. Удивительная девчушка. Со стороны бы в жизни не сказал, что заучка.

– Спасибо, – благодарит меня своим нежным голосом, забирая из моих рук оставшийся листок, и только сейчас обращаю внимание на него. Это эскизы. Только чего конкретно, по обрывку не ясно. Видя моё замешательство, девушке всё-таки удается забрать измятый лист. – Это набросок, – только начинает объяснять, но вдруг замолкает, а мне хочется выслушать её, но девушка мило улыбается в ответ, затем ещё раз благодарит и заходит вовнутрь кафе. Оставляет свои сумки и тубус на стуле около ребят, зажимая нос рукой, отправляется в уборную. Хотя крови я не заметил, но удар был смачный, даже со стороны было видно, как ей больно. А идиоты, что выходили в этот момент лишь сделали вид, будто ничего не произошло. Вот и вся человечность. Каждый готов грызть друг другу глотки, а в элементарном помочь невинному – нет, проще стоять в сторонке и наблюдать, как кровью давится. Хорошая аналогия для сравнения ситуации с моей семьёй, только масштабность гораздо выше и жёстче. Замечаю в дальнем углу свою мать, она так увлечена меню кафешки, что не сразу подняла голову при моем приближении.

– Привет, – все ещё заинтересованно всматривается в картинки, и только потом уже обращает внимание на меня. Присев напротив нее, я скрестил руки на груди, и закинул ногу на ногу, готовый выслушать её.

– Зачем позвала? – наверняка слышит в словах раздражение, но старается игнорировать его. Мама безмолвно вынимает из сумки пригласительный билет и протягивает мне, кладя его передо мной с характерным хлопком.

– Не смей отказываться, – вроде слышу угрозу, но мама смягчает её своей улыбкой. Карие глаза сияют от радости, возле разреза появились естественные мимические морщинки, делая мою мать настоящей женщиной, а не той куклой, которой пытаются подражать многие женщины её возраста, вкалывая хер знает что в свое тело. Опускаю взгляд на пригласительный, быстро читаю информацию: "Приглашение в честь открытия 12 – юбилейной выставки, посвящённой искусству молодых талантов"

– И?! – я буквально охреневаю от названия, понимая, что придется провести вечер, как минимум среди подростков и их соплей. – Издеваешься? – Вся моя поза сейчас говорит об одном, что я никуда не пойду. Мама отрывается от меню и пригвождает своими глазами, стреляющие в эту секунду сотни искр.

– Я не прошу тебя о многом, Максим, – вроде старается быть вежливой, но это тяжело ей удаётся. Характер матери слишком вспыльчивый, в отличие от моего: спокойный в любой обстановке, кроме той, что случилась два года назад. И словно туча надо мной виснет от одного лишь упоминания о произошедшем. Слегка бью ладонью по столику, привлекая внимание рядом стоящих людей, но они быстро отворачиваются, потому что никто не хочет быть свидетелем семейных разборок.