Двойная жизнь мисс Мэгги Стюарт

Я забралась в кабину, и мы бодро поехали по грунтовке в сторону городка Блайзбери, в котором, судя по всему, мне предстояло начать новую жизнь.

К счастью, мистер Райли не приставал ко мне с вопросами, зато, получив в своё распоряжение «свободные уши», всю дорогу рассказывал о том, как он устал бороться с гороховой плодожоркой, которой в этом году просто ужас как много, о том, что все места на осенней ярмарке уже раскуплены и ожидается просто рекордное количество участников, о том, что на днях должен приехать новый помощник старшего констебля вместо ушедшего на покой старика Хэмфаста. А я, пользуясь тем, что мне ничего не надо было отвечать, таращилась на отражавшуюся в стекле симпатичную девушку.

Чем-то она была похожа на прежнюю меня, только, пожалуй, была на несколько лет моложе и, как бы так сказать… свежее, вот. Длинные светлые волосы, голубые глаза, тонкие черты лица. Наверное, так я могла бы выглядеть, если бы одновременно похудела, помолодела и обзавелась десятком поколений дворянских предков. Это обязательно, потому как девушка выглядела именно аристократкой, несмотря на дорожную одежду.

– Вы-то, пока в Хоуптоне были, все эти новости пропустили, мисс Мэгги, – усмехнулся в усы мистер Райли, – вижу, что в новинку вам всё, что слышите. А ведь и не было-то вас всего каких-то три недели. Зато теперь будет у нас в Блайзбери библиотекарь с дипломом! Всё, как полагается…

О как! Значит, здесь я тружусь в качестве библиотекаря и, судя по всему, уезжала на три недели учиться. Это хорошо, значит, последних новостей могу не знать, что, несомненно, облегчит процесс адаптации.

Минут через пятнадцать мы подъехали к городку, и я старалась не пропустить ни одной детали, но новой информации было так много, что в какой-то момент я просто перестала её воспринимать. Видела, что мы проехали мимо нескольких магазинчиков, пары кафе, каких-то учреждений, банков… Многие прохожие с нами раскланивались или приветливо махали руками, здороваясь. Я молча улыбалась и отвечала на приветствия, а мистер Райли пару раз притормозил и обменялся с кем-то несколькими фразами.

Наконец мы остановились возле небольшого аккуратного двухэтажного домика, с одной стороны полностью заплетённого плющом и уже начавшим кое-где зацветать девичьим виноградом. Два полукруглых эркера по обеим сторонам от входной двери, длинный балкон, опоясывающий дом на уровне второго этажа, двускатная крыша с мансардным окном… Боже, неужели вот эта роскошь – мой дом?!

– Приехали, мисс Мэгги, – подтверждая мои догадки, сообщил мистер Райли, – соскучились небось по дому-то?

– Очень, – охрипшим от волнения голосом ответила я, выбираясь из кабины и будучи не в силах отвести взгляда от этого восхитительного здания. – Огромное вам спасибо за то, что подвезли!

– Пустяки, – мужчина поставил на тротуар мою сумку и достаточно лихо для своего возраста запрыгнул в машину, – будьте здоровы, мисс Мэгги, рад был помочь.

Не дожидаясь моего ответа, он тронулся с места и вскоре уже скрылся за поворотом.

Я же, забыв обо всём на свете, подошла к входной двери, выкрашенной в неожиданно яркий красный цвет и осторожно провела пальцами по старинной дверной ручке, явно антикварной. Рука сама потянулась к рюкзачку и извлекла из бокового кармашка, в котором раньше был смартфон, большой ключ с фигурной головкой и замысловатой бородкой.

Дрожащей от волнения рукой я вставила ключ в замочную скважину и дважды повернула. Раздалось несколько тихих щелчков, и дверь приоткрылась. Странно, но сейчас я волновалась намного больше, чем когда увидела в низине городок и осознала, что попала куда-то в иную реальность. Тогда было больше страха, в первую очередь из-за того, что мне приходилось принимать как данность совершенно невероятные вещи. Сейчас же в моём волнении было гораздо больше предвкушения, нежели опасений.

Вынув ключ из замка, я, пользуясь тем, что меня, скорее всего, никто не видит, вытерла вспотевшие ладони о юбку и толкнула приветливо скрипнувшую дверь.

«Добро пожаловать домой, Маргарет», – словно прошептал кто-то невидимый, а я подумала, что у меня ведь ещё никогда не было своего дома. Сначала я жила с родителями, потом в съёмном жилье… А вот так чтобы – своё, такого как-то не случилось. И вот теперь у меня есть целый большой дом, и я почему-то не сомневаюсь, что смогу в нём стать счастливой. Откуда пришла такая уверенность, я не знала, но спорить не стала.

Глава 3

« – Какие ваши соображения?

– Запутанная история.

– Как это верно, Ватсон…»

Собака Баскервилей»

Войдя в небольшую прихожую, я аккуратно поставила сумку на пол, выложенный крупной тёмно-серой плиткой, и, забыв даже снять обувь, пошла дальше. Мне не терпелось посмотреть дом и убедиться, что он мне не привиделся и что я действительно здесь живу.

А вдруг в этой реальности у меня есть семья, которая меня по-прежнему любит? Но, наверное, тогда мистер Райли как-нибудь её упомянул бы… Впрочем, откуда-то я совершенно точно знала, что живу одна, причём уже довольно давно. Ладно, со своей здешней биографией я разберусь позже, а сейчас – дом!

В прихожую выходили три одинаковых двери, и я аккуратно, затаив дыхание, открыла ту, что вела влево. Там обнаружилась просторная гостиная, самую большую стену в которой как раз и занимал один из застеклённых эркеров. Я смотрела, и в голове всплывали воспоминания, какие-то обрывки ощущений, знания о том, что и где лежит. Эти кресла достались мне от бабушки, я забрала их из её старого дома в Хоуптоне… А вот ту вазу я купила во время учёбы в колледже и привезла сюда как напоминание о студенческих годах…

Постепенно два мира – прошлый и нынешний – так перемешались в сознании, что я почувствовала: хватит. Иначе я просто сойду с ума! Надо как-то научиться получать информацию дозированно, а не вот такой вот лавиной…

Решив больше полагаться на интуицию и пока ещё не оформившиеся воспоминания, я приоткрыла окно, чтобы впустить в комнату свежий летний воздух, а затем по узкой и достаточно крутой лесенке поднялась на второй этаж.

В спальне я увидела кровать, которая, наверное, подошла бы даже сказочной принцессе: довольно высокая за счёт самой настоящей перины, с расшитым сказочными птицами балдахином. Я провела рукой по лоскутному покрывалу и вдруг, неожиданно для самой себя, села на пол и разрыдалась.

До этого момента я решительно запрещала себе плакать: это было бы проявлением слабости, а я такую роскошь позволить себе просто не могла. Сейчас же слёзы текли ручьём, но я даже не старалась их вытирать, и они капали на блузку. Странно, но вместе со слезами из меня словно вытекала какая-то застарелая боль, давнишние детские и взрослые обиды, неудовлетворённость собственной жизнью. Я всхлипывала, судорожно втягивала воздух, но при этом не могла не чувствовать, что мне становится легче. Может быть, что-то подобное происходит с бабочкой, когда она из малосимпатичной куколки, которая до этого была ещё менее привлекательной гусеницей, превращается в роскошную красавицу.